Мэдук - Вэнс Джек Холбрук

"Не беспокойтесь! Я что-нибудь придумаю! Но дайте мне золото сейчас, чтобы я мог начать переговоры".

"Как хочешь, но постарайся не делать глупостей! Нам нужно выехать из Хайдиона прежде, чем случится что-нибудь, из-за чего сорвутся все наши планы".

Сэр Пом-Пом, все еще сомневавшийся в целесообразности предприятия, почесал в затылке: "Куда вы намерены ехать в первую очередь?"

"Прежде всего — в Щекотную обитель".

Сэр Пом-Пом отступил на шаг, испуганный и потрясенный: "Это просто безумие! Феи вырастят нам ослиные уши и свернут ноги коленками назад! Они так и сделали с двоюродным братом моей бабушки".

"Сэр Пом-Пом, тебе известно, кто моя мать?"

"Принцесса Сульдрун. Так говорят — хотя, конечно, люди часто болтают о том, чего не знают".

"Ты не доверяешь общепризнанным мнениям — это свидетельствует о сообразительности. Моя мать — фея Твиск, и она живет в Щекотной обители".

Сэр Пом-Пом смотрел на Мэдук с отвисшей челюстью: "Вы шутите!"

"Никоим образом! Я встретилась с ней, когда убежала в лес — помнишь? Помнишь, как я вылечила твои ушибы? Я их вылечила бальзамом фей".

"В это трудно поверить, — ворчал помощник конюшего. — Хотя, должен признаться, вы всегда производили впечатление странного существа".

"Можешь мне верить или не верить — сначала мы отправимся в Щекотную обитель, где я собираюсь посоветоваться с матерью".

Сэр Пом-Пом почесал подбородок: "Может быть, ваша матушка-фея что-нибудь знает о местонахождении чаши Грааля?"

"Вполне возможно".

"Тогда поехали! — с неожиданной энергией объявил сэр Пом-Пом. — Я не могу не прислушаться к зову судьбы!"

"Отлично сказано, сэр Пом-Пом! Целиком и полностью согласна с таким взглядом на вещи".

Сэр Пом-Пом покосился на Мэдук с озорной ухмылкой: "Если я заслужу награду, мне позволят жениться на принцессе королевской крови!"

Мэдук поджала губы, чтобы не рассмеяться: "На этот счет ничего не знаю. Но тебя, несомненно, благожелательно примут при дворе, и ты сможешь выбрать невесту среди моих фрейлин".

"Прежде всего я должен найти Грааль, — решительно сказал сэр Пом-Пом. — А тогда уже посмотрим, кого я выберу. Но в данный момент давайте золото, его нужно разменять".

Мэдук поспешно вернулась в свои комнаты, вынула три золотые монеты из тайника под кроватью и принесла их в конюшню. Сэр Пом-Пом взвесил монеты на ладони, изучил их с обеих сторон, надкусил их — и в конце концов остался доволен: "Теперь я сбегаю в город за сапогами. Когда приготовитесь к отъезду, переоденьтесь крестьянкой. Вам нельзя странствовать в платье принцессы, это опасно".

"Хорошо! Встретимся в условленное время. Постарайся сделать так, чтобы тебя не поймали в кладовой!"

Снова вернувшись к себе, Мэдук столкнулась с леди Восс. Та резко спросила: "Где вы пропадали? У вас нет никакого чувства долга?"

Невинно опустив уголки губ, Мэдук изобразила полное непонимание: "Что я опять наделала?"

"Неужели вы не помните? Я сама давала вам указания! Гости ожидают вашего присутствия. Этого требует этикет. Кроме того, таково пожелание королевы".

"Гостей пригласила королева, а не я, — проворчала Мэдук. — Так что идите, вытаскивайте королеву из постели и заставляйте ее развлекать этих старых обжор и пьяниц!"

Леди Восс отступила на шаг, на мгновение потеряв дар речи. Затем, взяв себя в руки, она оценила наружность Мэдук и с отвращением задрала нос: "Ваше платье запачкалось, от вас несет лошадиным навозом! Я могла догадаться, что вы бегали в конюшню! Давайте-ка теперь, поспешите и наденьте свежее платье — у вас есть новое, голубое. И не теряйте время, вас ждут!"

Через десять минут Мэдук и леди Восс явились в павильон на возвышении, откуда король Милон и королева Каудабиль не слишком сосредоточенно наблюдали за состязанием метателей камней.

По мере приближения полудня лакеи стали раскладывать на столе, установленном на козлах в глубине павильона, блюда с холодной говядиной и сыром, чтобы Милон и Каудабиль могли подкрепиться, развлекаясь спортивными зрелищами без перерыва на обед. Заметив эти приготовления, король Милон и его супруга тихо обменялись несколькими словами, после чего Милон неожиданно схватился за бок и застонал.

Королева Каудабиль позвала сенешаля, сэра Мунго: "Увы! У короля Милона начались судороги! Это его давний недуг. Сегодня мы не сможем больше наблюдать за состязаниями и раздавать призы. Королю необходимо удалиться в наши покои, чтобы он отдохнул и надлежащим образом восстановил силы".

Вернувшись в отведенные им комнаты, Каудабиль тут же приказала подать обед из восьми блюд и большое количество хорошего вина — по ее словам, это было необходимо для скорейшего выздоровления Милона.

После полудня принц Брезанте сообщил королю Казмиру, что король Милон уже чувствует себя достаточно хорошо, чтобы присоединиться к Казмиру во время вечернего банкета, в связи с чем Казмиру и королеве Соллас пришлось провести несколько часов за столом в обществе веселящихся от души Милона и Каудабили.

С утра Милон не смог подняться рано, опасаясь нового приступа, и арбитрами на соревнованиях бегунов пришлось быть Казмиру и Соллас. Тем временем государь и государыня Блалока плотно позавтракали, причем их самочувствие настолько улучшилось, что они заявили о своей готовности приступить к праздничному обеду, поручив сэру Мунго и другим придворным должностным лицам наблюдать за состязаниями.

Ближе к вечеру все игры и соревнования закончились; осталось только выдать призы чемпионам. Две королевские семьи сидели с одной стороны павильона, а с другой встали те, кто добился победы в различных видах спорта; чемпионы надели лавровые венки и самодовольно ухмылялись, красуясь перед толпой, собравшейся на плаце. Все было готово к началу церемонии. Мэдук пришлось сидеть рядом с Брезанте, чьи попытки завязать беседу не отличались особой настойчивостью.

Четыре младших герольда протрубили в фанфары; сэр Мунго вышел к переднему краю возвышения: "Сегодня — знаменательный день! К сожалению, завтра наши августейшие гости из Блалока покинут Лионесс, но мы надеемся, что они в полной мере оценили непревзойденные проворство, выносливость и ловкость, продемонстрированные на протяжении последних трех дней славными уроженцами Лионесса! Позвольте объявить имена чемпионов — каждому из них король Милон вручит заслуженный приз, и победитель сможет гордиться им до конца своих дней! А теперь, без дальнейших церемоний…" — сенешаль высоко поднял руку в драматическом жесте. Взгляд его остановился вдалеке, на Сфер-Аркте, слова застряли у него в горле. Воздетая рука медленно опустилась — сэр Мунго указывал на что-то дрожащим пальцем.

По Сфер-Аркту приближалось нечто странное: большой черный катафалк на плечах четырех неуклюже бегущих мертвецов, при жизни именовавшихся Гунном Измаэлем, Ласковым Эсте, Гальгусом из Дао-та и Кельтом Кеганом. На катафалке стоял пятый труп с бледноземлистым лицом — некогда молодой проводник Айдис — безжалостно погонявший длинным бичом четверых синюшных носильщиков.

Поспешно передвигая негнущимися ногами, четыре мертвеца приближались со своей мрачной ношей к Королевскому Плацу. Дико размахивая щелкающим бичом, Айдис заставил их повернуть на плац — испуганная толпа тут же расступилась.

Перед возвышением павильона носильщики-кадавры пошатнулись и свалились, как подкошенные. Катафалк упал на каменные плиты и раскрылся: из него выкатился еще один труп — труп Кори из Фалонжа.

Блалокская королевская чета в последний раз завтракала в Хайдионе в обществе короля Казмира и королевы Соллас. За столом установилась мрачноватая, напряженная атмосфера. Две королевы вежливо обменивались фразами, но королям было практически нечего сказать, а принц Брезанте погрузился в задумчивое молчание. Принцесса Мэдук не вышла к завтраку, но никто не стал наводить справки по поводу ее отсутствия.