— Общие активы составляют один миллион восемьсот тысяч долларов, — начал он тихим голосом. — Но из них семьсот тысяч приходится на просроченные кредиты, которые вряд ли будут возвращены.
Доктор О’Брайен, полный мужчина с рыжеватой бородкой, нервно поправил очки в золотой оправе:
— Большинство заемщиков потеряли работу после краха. Фермеры не могут продать урожай, торговцы закрывают магазины. Люди просто не в состоянии платить.
— А депозиты? — спросил я, листая отчеты.
— Катастрофа, — ответил Уоткинс, владелец фабрики. Его обычно розовые щеки побледнели от переживаний. — За два месяца клиенты сняли восемьсот тысяч долларов. Осталось всего четыреста тысяч на всех счетах.
Макгрегор, седой юрист с печальными карими глазами, добавил:
— Плюс долговые обязательства. Двести тысяч другим банкам, сто пятьдесят тысяч по налогам штата, восемьдесят тысяч поставщикам услуг.
Я быстро подсчитал в уме. Банк имел активы на миллион восемьсот тысяч, но реальных денег только четыреста тысяч. Долгов минимум пятьсот тридцать тысяч. Дефицит ликвидности составлял сто тридцать тысяч долларов, что при панических настроениях вкладчиков означало неминуемое банкротство.
— Господа, ситуация действительно тяжелая, — признал я. — Но не безнадежная. При правильном управлении банк можно спасти.
Глаза директоров загорелись слабой надеждой. Хэмилтон наклонился вперед:
— Мистер Стерлинг, вчера к нам приходили представители другой компании. «Metropolitan Financial Corporation». Они предложили девятьсот тысяч долларов за банк.
Metropolitan Financial Corporation. Еще одна подставная компания Continental Trust. Значит, мои противники тоже оценили стратегическую важность собственного банка.
— А каковы условия их предложения?
Адамс, торговец недвижимостью, открыл еще одну папку:
— Они требуют увольнение всего персонала и закрытие двух филиалов в Бруклине. Плюс все проблемные кредиты списываются без попыток взыскания.
— То есть банк фактически ликвидируется?
— Именно, — кивнул Хэмилтон. — Они покупают только лицензию и здание. Клиентская база их не интересует.
Типичная тактика Continental Trust. Приобретение активов с последующим их сокращением до минимума. Им нужен банк как инструмент для финансовых операций, а не как действующее учреждение.
— Джентльмены, мое предложение отличается кардинально, — сказал я, достав из портфеля заранее подготовленный документ. — Девятьсот пятьдесят тысяч долларов за восемьдесят пять процентов акций банка. Плюс немедленное вливание трехсот тысяч долларов для восстановления ликвидности.
В зале воцарилась тишина. Директора обменивались удивленными взглядами. Мое предложение было не только финансово более выгодным, но и гарантировало сохранение банка.
— Но есть условия, — продолжил я. — Все просроченные кредиты пересматриваются. Добросовестным заемщикам предоставляется реструктуризация долга. Персонал сохраняется в полном составе. Филиалы остаются открытыми.
Доктор О’Брайен не смог сдержать эмоций:
— Мистер Стерлинг, это означает спасение не только банка, но и сотен семей наших клиентов!
— Именно в этом смысл, — ответил я. — Банк должен служить обществу, а не наоборот.
Хэмилтон перечитал документ, шевеля губами. Его руки дрожали от волнения:
— А что с управлением? Вы станете президентом банка?
— Нет, это не мой профиль. Назначу управляющего из числа опытных банкиров. Совет директоров сохраняется, но с правом решающего голоса у нового владельца.
Уоткинс поднял руку:
— А сроки реализации? Когда поступят обещанные триста тысяч долларов?
— Немедленно после подписания договора. Сегодня же.
Макгрегор, как юрист, задал практический вопрос:
— А одобрение банковских регуляторов? Смена собственника требует разрешения штата.
— Мой юрист уже подал предварительные документы, — ответил я. — При отсутствии возражений одобрение займет неделю.
В этот момент дверь конференц-зала открылась, и вошла секретарша, пожилая дама в строгом черном платье, с серебристыми волосами, собранными в тугой пучок.
— Мистер Хэмилтон, извините за беспокойство. Представители «Metropolitan Financial» требуют немедленной встречи. Говорят, что готовы повысить предложение до миллиона долларов.
Директора переглянулись с беспокойством. Миллион долларов против моих девятисот пятидесяти тысяч, существенная разница для людей, балансирующих на грани разорения.
— Пригласите их через десять минут, — распорядился Хэмилтон. — Мы должны завершить текущие переговоры.
Когда секретарша ушла, я понял, что Continental Trust играет ва-банк. Они готовы переплачивать за банк, лишь бы не дать мне его получить.
— Джентльмены, — сказал я спокойно, — готов поднять предложение до миллиона пятидесяти тысяч долларов. Окончательное решение.
Сумма вызвала новую волну шепота среди директоров. Адамс быстро подсчитывал что-то на клочке бумаги, Уоткинс нервно барабанил пальцами по столу.
Хэмилтон встал и подошел к окну, за которым падал снег. Минуту он молчал, обдумывая предложения.
— Мистер Стерлинг, — произнес он наконец, — дело не только в деньгах. Вы предлагаете сохранить банк как живой организм. Ваши конкуренты хотят превратить его в пустую оболочку.
— Это правда.
— Тогда я голосую за принятие вашего предложения, — он повернулся к коллегам. — Джентльмены, ставлю вопрос на голосование.
Доктор О’Брайен поднял руку первым:
— За.
Уоткинс колебался, но тоже поднял руку:
— За.
Макгрегор кивнул:
— За.
Адамс оказался единственным сомневающимся:
— А что, если «Metropolitan Financial» поднимет ставку еще выше?
— Сэмюэль, — терпеливо объяснил Хэмилтон, — мы голосуем не за максимальную цену, а за будущее банка и наших клиентов.
— Тогда тоже за, — неуверенно согласился Адамс.
— Единогласно, — констатировал Хэмилтон. — Мистер Стерлинг, банк ваш.
Мы пожали друг другу руки, скрепляя сделку. В этот момент дверь снова открылась, и секретарша провела в зал двух мужчин в дорогих пальто.
Первый высокий блондин с холодными голубыми глазами и аристократическими чертами лица. Его верблюжье пальто от лучшего портного и безупречные кожаные перчатки выдавали принадлежность к высшим кругам. Второй полный мужчина средних лет с тщательно уложенными темными волосами и золотыми очками. Его черный костюм и платиновая цепочка карманных часов говорили о солидном достатке.
— Господа, — произнес блондин с легким британским акцентом, — надеемся, что не опоздали. Ричард Кембридж, «Metropolitan Financial Corporation».
Его спутник раскрыл кожаный портфель:
— Артур Вестфилд, юридический консультант. Мы готовы немедленно оформить покупку банка за миллион двести тысяч долларов наличными.
Миллион двести тысяч — сумма, которая могла поколебать решение совета директоров. Но было уже поздно.
Хэмилтон поднялся из-за стола:
— Джентльмены, благодарю за интерес к нашему банку. Но сделка уже заключена с мистером Стерлингом.
Лицо Кембриджа потемнело. Он переводил взгляд с директоров на меня, явно пытаясь понять, как его опередили.
— Но наше предложение существенно выше…
— Дело не только в цене, — вежливо, но твердо ответил Хэмилтон. — Мистер Стерлинг гарантирует сохранение банка и рабочих мест.
Вестфилд попытался переломить ситуацию:
— Мы готовы пересмотреть условия. Сохранить половину персонала, один филиал…
— Решение принято окончательно, — перебил его доктор О’Брайен.
Кембридж окинул меня ледяным взглядом. В его глазах читались злость и удивление от неожиданного поражения.
— Мистер Стерлинг, — произнес он с плохо скрываемой ненавистью, — поздравляю с приобретением. Надеюсь, справитесь с управлением проблемным активом.
— Благодарю за пожелания, — ответил я с улыбкой. — Уверен, что банк будет процветать под новым руководством.
Представители Continental Trust покинули зал, не скрывая раздражения. Кембридж хлопнул дверью так, что задрожали стекла в окнах.
