Хранитель Тайного Алтаря - Митюгина Ольга

А вот Фрейя всё никак не могла свою судьбу встретить. Может, разборчивая слишком оказалась дочь Ванахейма? Самого Одина отвергла!

Эхет слушал внимательно, как будто Лок не сказки рассказывал, а невесть какое откровение излагал, а Снежок и подавно: замрёт — и шерстинка не шелохнётся! Весь в слух превращается…

Только Локи долго о ванах не распространялся. Больше говорил, как Один себе в жертву приносил сам себя, как на ясене каком-то висел, о девяти мирах…

Гими и помыслить не мог, что варвары такие интересные истории выдумывают!

— А расскажи, как выглядит Фрейя? — спросил вдруг Эхет, переглянувшись с белым тигром.

— Фрю… Фрейя?… — Лок чему-то усмехнулся. — А изменчивая она, как сама земля. Летом златокудрая, глаза васильковые… Зимой волосы словно инеем подёрнуты… пепельными можно назвать, а глаза светлые, словно вода подо льдом. Весной и осенью кареглазой становится, с волосами каштановыми. Длинные они у неё, пряди вьются из кольца в кольцо, сама стройная — глаз не отвести! А ещё говорят, плакать она умеет золотыми слезами. Только не всегда, а лишь по настоящей любви.

Снежок опустил голову, а потом и вовсе мордой в лапы уткнулся…

Той ночью Гими поймал Лока у дверей Эхета. Мальчишка стоял, приникнув ухом к доскам, и слушал негромкие голоса.

— Ты знаешь… я дважды видел их у неё! Дважды!

— Когда на тебя барельеф упал, это я понимаю, — тихо отвечал голос их хозяина. — А когда ещё успел?

— Когда меня Фрейр мечом ударил.

— Ах, ну да… Каких тебе доказательств ещё надо, в таком разе?

Мальчишки переглянулись.

— Вот с кем он там разговаривает, по-твоему? — кусая губы, спросил Гимильк.

— Со Снежком, конечно, — ответил Лок.

— А о ком? — со страхом выдохнул мальчик. — Они Фрейра упомянули.

— Значит, о Фрейре, — хмыкнул рыжий проказник.

— А…

— Сам спроси!

И Лок, не говоря худого слова, распахнул дверь — и втолкнул Гими внутрь.

Эхет, сидевший за столом, вскочил от неожиданности. В комнате никого, кроме него, не было.

— Гимильк?… Что… что случилось?

Гими в панике обернулся на Лока. Рыжий подлец стоял сзади, прислонившись к стене и скрестив на груди руки.

— Гими голоса послышались через стенку, — пожал Локи плечами. — Меня позвал. А я подумал — чего гадать? Зайти и посмотреть. Ты ж, господин мой, разрешил нам к тебе заходить. В любое время. Если чего испугаемся, — Лок откровенно смеялся.

Эхет нахмурился.

— А стучать вас не учили?

— А мы шибко испугались, — Лок, скроив плаксивую мордочку, захлопал ресницами. Гими готов был по-настоящему зареветь.

— Как видите, я один, — пожал плечами волшебник.

— Завтра сказки не рассказываем! — хмыкнул Локи. — А то Гими у нас впечатлительный!

— Лок… — Эхет смотрел с укором. — Ну ты же знаешь. Зачем ты так?

— Кто-то пострадал? — резко спросил мальчик. — Зато наш юный дознаватель больше не полезет, куда не просят.

— Лок! — сдавленным от слёз голосом крикнул Гимильк. — Ты предатель!

— Ага, — невозмутимо кивнул Локи. — Предатель. А ещё ублюдок. Давай, обзывайся. Спорить не стану.

Он повернулся к выходу.

— Лок! — Эхет догнал его, загородил дорогу, обнял за плечи. — Лок, послушай…

— Мы завтра уходим, Эет, — ответил Локи. — Гими себя великолепно чувствует. Пусть Снежок нас проводит.

— Ты вернёшься?

— Ты хочешь, чтобы я вернулся? — голос рыжего создания дрогнул, или это показалось Гими?

Эхет кивнул, словно почему-то боялся заговорить.

Лок уже неподдельно моргал, пытаясь сдержать слёзы. Эхет притянул его к себе — и Локи уткнулся лицом в чёрную тунику, обнял Эхета — и плечи его затряслись от глухих всхлипов.

Гими не смел дышать.

— Прости меня… — наконец почти беззвучно выдохнул Локи, отстраняясь. — Я вернусь.

И он вышел из комнаты.

На заре, собрав дорожные мешки, мальчишки стояли в зале Верхнего храма, прощаясь с хозяином. На пороге дожидался белый тигр.

— Эет, — чуть грустно улыбнулся Локи, протягивая магу небольшую толстую книгу. — Возьми. Тут о богах… Тебе интересно будет почитать. И предсказание вёльвы тоже есть.

— А… разве я пойму? — улыбнулся юноша, принимая подарок.

— Это на языке Атариды, — добродушно усмехнулся Локи. Эхет приподнял брови.

— Все вопросы — когда я вернусь, — пресекая дальнейшие разговоры, вскинул руку Лок. — Если они у тебя ещё останутся.

— Ну… хорошо, — кивнул Эхет. — Но вы уж возвращайтесь поскорее со Снежком.

— Как получится, как получится… — невесело улыбнулся Лок. — Но ещё один подарок я тебе обещаю.

С этими словами он повернулся и вышел из Храма.

Эет

Эет долго стоял на ступенях, глядя вслед мальчикам и Виру. Белое небо роняло хлопья снега на плечи молодого некроманта, на террасы Храма — и засыпало следы на лестнице.

Лес отсюда выглядел необъятным снежным одеялом с тёмными узорами.

Юноша повернулся и медленно зашёл под портик.

Свет дня белой тишиной окутывал Верхний храм, эхо гулко повторяло звук шагов — и Эет вновь ощутил пронзительное одиночество.

Таким одиноким он не чувствовал себя уже очень давно.

Но ничего! Скоро вернётся Вир, а вместе с ним — эта рыжая невозможная колючка, Локи… Храм вновь наполнится голосами и беготнёй… А пока надо ловить момент. Вряд ли в ближайшее время появится возможность спокойно поработать: такой трудный ребёнок как Лок потребует неусыпного внимания и заботы. А трансформацию никто не отменял.

Тем не менее, в библиотеку идти не хотелось.

Эет медленно подошёл к фреске богини. Пальцы скользнули по изображению.

Единственная женщина, которая делила его сердце с Госпожой.

— Благостная… — прошептал он. — Подательница жизни в смерти, защитница от зла…

Он ни о чём не просил. Просто говорил, что чувствовал.

А после рассказов Лока о других богах чувствовал невероятно остро.

Луч солнца скользнул по лицу богини, заискрился в чёрных глазах…

В чёрных?

Эет вгляделся во фреску.

Под чертами Госпожи, словно камушки под водой, угадывались другие черты: те, с фрески над главным Алтарём.

Эет улыбнулся в ответ.

— Солнечная… — прошептал он. — Госпожа моя…

И словно живая рука под его рукой. Прикосновение пальцев к пальцам.

Эет затаил дыхание.

Глаза в глаза. Ладонь к ладони.

Через грань миров. Через грань реальности.

Хранитель Храма стоял, не смея шелохнуться, не смея разрушить ускользающее чудо — до тех пор, пока свет дня не погас, и синие тени вечера не легли на стены. Лик богини скрылся в неверных бликах пламени кадильницы…

Вздохнув, будто проснувшись, молодой маг отступил от фрески. Заниматься не хотелось совершенно. Эет вздохнул и пошёл спать.

В конце концов, у него впереди целых десять дней полного одиночества!

Конечно, Вир мог бы вернуться на ночь, но вряд ли он оставит мальчишек одних в лесу, а сам отправится в удобную кровать. Так что надо смириться: десять дней никто не нарушит уединение хранителя.

На следующее утро юноша проснулся в невероятно приподнятом настроении. Энергия била через край. Подумать только: океан свободного времени! И никто не прибежит в самый неподходящий момент с угрозами вытащить из-за книг. За косу. Ради какой-то игры в снежки. Самое время проработать уравнения полярности по формулам Гершаха — сочетания магии Воды с магией Смерти и магией Жизни. Рассчитать их общее значение в стихийном поле, сделать константой, и…

Эет сам не заметил, как пролетел день. Временами он просто поднимал голову и краем сознания отмечал, что солнечный луч падает на постель… полдень. На дверь… два часа дня… На полки с книгами, приобрёл розоватый оттенок — пять часов вечера… В какой-то момент пришлось зажечь светильник. За окном сгустилась темнота, снова пошёл снег.

Эет открыл окно, позволив влажному воздуху наполнить комнату. Эх, сейчас и в самом деле самое время играть в снежки: снег пропитался водой. Оттепель. Какая сильная оттепель.