Кристальный пик - Гор Анастасия

— Как это возможно? — спросил Солярис, вырвав меня из мыслей.

Он сидел рядом на отрезе шелка, и его колено, отведенное в сторону в той же странной позе, в которой сидела Ясу, касалось моего. От крови Сол давно отмылся, но от синяков — еще нет. Было тяжело смотреть на фиолетовые кольца под его челюстью и отпечатки в форме кулаков на фарфоровом животе, обнаженном вырезом рубахи, которая не имела ни шнурков, ни пуговиц, и носилась местными мужчинами нараспашку. После ореховых лакомств и чая Сол порядком оживился и даже подобрел: даже разрешил Мелихор расчесать ему волосы, благодаря чего те наконец-то лежали с пробором, как положено, открывая выбритые виски и затылок.

— Как возможно то, что мы проигрываем? — повторил Солярис, со звоном отставляя свой чай на блюдце, и я удивилась тому, что его больше возмутило, как плохи наши дела, нежели то, сколько времени мы потеряли в сиде. — Как могли Немайн с Фергусом разбить альянс Дейрдре сразу на нескольких фронтах? Я лично знаком с Мидиром, советником драгоценной госпожи. Он воин удалый, каких поискать, во всем Круге не найти полководца умнее и упорнее. Это ведь именно Мидир возглавлял осаду Амрита, пока Оникс продвигался в глубь Ши, и разрушил одиннадцать из его башен, которые десять лет пришлось возводить заново, — Ясу поджала губы, но перебивать не стала. То, что было хвалой Мидиру, ей и ее туату было позором, пощечиной прошлого. Однако Солярис всегда говорил то, что думал, без утайки и прелюдий. Возможно, большая часть вины за то, что Сола не любили в Столице, лежала именно на этой черте его нрава, нежели на его драконьей сути. — Конечно, в природе людей стареть, терять память, скорость и выносливость… Но не силу духа. Я не верю, что Мидира, даже раненного, можно было заставить отдать Брикту после того, как он сам же ее отвоевал. И в то, что мы проигрываем из-за золотых копий Фергуса и буйного нрава Неймана, не верю тоже.

— Сейд, — Ясу резко сошла на шепот, словно боялась, что кто-то услышит ее. О вёльвах во всех туатах Круга, кроме Дейрдре, говорили или с пренебрежением, или с опаской. Именно поэтому на мой дом, практически логово вёльв, никогда и не нападали. Но всему рано или поздно приходит конец. — Вот как Мидир потерпел поражение у Брикты, и почему мы все проигрываем. От хирдманов Дайре, выступивших на юг, ничего не осталось уже к началу месяца зноя. Я была там. Я собственными глазами видела, как их стало тошнить кровью и внутренностями. Мне пришлось приказать своим людям отступить, чтобы не потерять еще и их.

— Но в Немайне не живут вёльвы, до завоеваний отца их там казнили целыми селениями. В Фергусе тоже сейда страшатся, — сказала я, вспоминая, как однажды посланец оттуда опрокинул на себя поднос с шипящим маслом, когда Виланда, прошлая королевская вёльва, всего-навсего попыталась подать ему щипцы для мяса. — Никто из них не стал бы прибегать к помощи вёльв, тем более в таких масштабах…

— Меняется каждый, кто доживает до следующего утра. Так Хазар, один из моих любимых братьев, говорит. Даже целый народ может пойти против своих старых убеждений, если уверит, будто это его спасет, — пожала плечами Ясу и поднесла ко рту чашу. Ей пришлось столько всего поведать нам, что это был первый глоток чая, который она сделала за все время. Он успел остыть и покрыться молочной пленкой, но Ясу все равно осушила чашу до дна.

— А ни-х-кто кроме Фегхгуса и Нехмайна не мох вмешаться? — спросила Мелихор, жуя виноград вместе с косточками, из-за чего я не сразу смогла разобрать, что она говорит. Но затем Солярис посмотрел на меня долго и выразительно, и следующий вопрос, адресованный Ясу, вырвался сам:

— Какова официальная позиция Керидвена? Он все так же не участвует в войне? — Ясу кивнула, подтверждая наши общие подозрения, и вспомнила осторожно:

— Их воинов ни в одной армии не видно, но вот женщин… Некоторых женщин я помню. Без оружия и знамен, но в волчьих мехах и с черной краской на лицах…

Я вздохнула.

— Керидвенские вёльвы. Значит, я была права. Это Керидвен зачинщик и голова всего раздора. Он не послал ни одного воина против нас за все месяцы войны, но именно с него начался развал Круга… В то же время Керидвен — ближайший наш сосед, а посох Вечных Зим, которым королева Керидвен насылала пургу на урожаи других туатов, был не чем иным, как детищем сейда. Не унаследовала ли Омела, новая ярлскона, страсть прабабушки к вредительству исподтишка? Хм…

Ясу, не сведущая в таких вопросах, молчала. Ее обязанностью было жертвовать собой и своими людьми во имя целостности Круга и моих прав на него, и она выполняла эту обязанность с доблестью. Этого было более, чем достаточно. Мы все единогласно выбрали тактику «каждому по врагу». Ши сдерживает Немайн, Дану сдерживает Фергус. Значит, Дейрдре должен сдержать Керидвен.

Нет, не сдержать. Уничтожить.

— Значит, на Керидвен войной пойдем? Славно. Ненавижу керидвенцев! — выплюнул Кочевник вместе с обсосанными бараньими косточками. Те звонко приземлились на дно медного чана, учтиво подставленного смуглым мальчишкой-слугой. — Как-то раз на базаре под Хардвиком меня одна старая керидвенка вокруг пальца обвела. Я ей десять беличьих шкур принес за бочку с медом, а она мне мед и отдала. Самый обычный, пчелиный мед из липы!

— И что в этом нечестного? — вскинул брови Солярис.

— Как что⁈ В бочке выпивка должна была быть!

— Так это ты тупой, а не керидвенцы подлые. Из чего, по-твоему, готовится твое пойло, раз медом тоже зовется? Уточнять надо было, о чем именно идет речь, или внимательно смотреть, что берешь…

— Для начала, прежде чем на Керидвен идти, хорошо бы до дома добраться, — прервала их Мелихор устало, заплетая еще влажные волосы в косы, которые, как всегда, разваливались и распускались еще до того, как она успевала затянуть их шнурком с бусинами. Я не стала уточнять, о каком именно доме она говорит, — о Сердце или же о Столице — но это ее желание полностью разделяла. Если раньше я, принцесса-заложница собственного замка, находила в путешествиях отдушину, будь они хоть трижды опасными, то сейчас же понимала: нет ничего милее родных чертогов.

— Всем, что вам надобно в дорогу, Амрит с радостью вас снарядит. Лучше всего вылетать за несколько часов до рассвета, когда ночной холод пустыни уже не морозит, но все еще не жарко. Сейчас месяц зверя, поэтому в полдень солнце сильнее всего печет. Его лучше пережидать в пещерах. Если будете лететь, как я говорю, то как раз успеете к… — Ясу замолчала на полуслове, наблюдая краем глаза за дверью, которую вдруг отворило несколько хускарлов перед взмыленным гонцом в оранжевых одеяниях. Гонцы считались неприкосновенными что в мире, что на войне, но мне на секунду подумалось, что Ясу вот-вот отберет у Кочевника топор и рубанет им гонца по голове, настолько исказилось в гневе ее лицо, когда она прочитала переданную им записку. — Прошу извинить меня, госпожа. — Ясу встала, придержала корону рукой и поклонилась с зажатым под грудью кулаком, как кланялись обычно мужчины. — Как я и говорила, мой дом — ваш дом. Обращайтесь к моему сенешалю или прислуге с любыми просьбами. Я распоряжусь собрать для вас самый свежий провиант…

— А ты куда? Что-то стряслось?

Ясу замешкалась, и я все поняла. Ни один ярл не захотел бы открыто рассказывать о проблемах туата, за который несет ответ. Потому, когда я выразительно наклонила голову, давая понять, что ожидание мое затянулось, Ясу и сказала так робко:

— Война стучится в двери, госпожа. Мне доложили, что знамена Немайна видели в Золотой Пустоши. Они перебили караваны и угнали в рабство несколько десятков бедуинов, а теперь надвигаются на Ши. Конечно, у них уйдет уйма времени на то, чтобы достичь Амрита, так что вам беспокоиться не о чем. Я обо всем позабочусь, госпожа. Отдыхайте, пожалуйста, и возвращайтесь домой.

Придерживая полы кремового платья со сборками на бедрах, в котором Ясу передвигалась до смешного неуклюже, слишком привыкнув к доспехам, она покинула чертог. За закрывшейся дверью раздался треск ткани и скрежет металла: кажется, Ясу переодевалась прямо в коридоре. Отец рассказывал мне, что туат Ши — единственный туат, который был основан простыми людьми, а не королями и королевами древности, выходцами из знати или тем более сида. Сюда сбегали от гонений и преследований, потому его долгое время и населяли такие же кочевые племена, какие теперь жили в Золотой Пустоши. Разобщенные, они терзали собственные земли, пытаясь урвать себе по лакомому куску, и потому по сей день наследники Ши постигали азы войны раньше, чем грамоту. Чтобы быть хорошим ярлом в Ши, нужно было сначала стать хорошим воином. Неудивительно, что Ясу чужда женственность.