"Фантастика 2025-66". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Заугольная Оксана

— Хм-м-м… — Арагуйо скрестил руки на груди и улыбнулся своей белоснежной улыбкой. — Проблема в том, парни, что мне неинтересен Прибережный район, тем более его старые пердуны. Девочки и мальчики, конечно, замечательно, но я, знаете ли, предпочитаю не платить за любовь. А детей у меня не осталось. Незадача, парни. Вы приходите ко мне и вынуждаете продать единственное, до чего мне есть дело в этом чёртовом городе.

— Мы не вынуждаем, сэр, а всего лишь озвучиваем предложение мистера Матанзы.

— Называйте как хотите. Суть не меняется. А теперь давайте последуем сценарию, о котором я говорил в начале этой аудиенции: я выслушал ваше предложение, пошли отсюда на хер.

— Сэр, — Джонни Два Ножа явно был недоволен таким развитием событий, — я всё-таки прошу вас подумать.

— Минутку… — Арагуйо почесал подбородок и сделал шаг в сторону Эдмонда Шаля. — Я подумал. Пошли. Отсюда. На хер.

Двое попятились назад.

— Ты не знаешь, что делаешь, старик! — крикнул Джонни Два Ножа. — Ты можешь послать нас, но Эктора Матанзу никто не посылает! Слышишь? Никто!

— Да! — поддержал товарища Эдмонд Шаль. — Смотри, как бы твою тошниловку не взорвали к чертям!

Их угрозы продолжались даже тогда, когда они повернули за угол. Старик Арагуйо рассмеялся и закрыл своё кафе на ключ. Но холодок по его телу всё-таки пробежал. Ему не хотелось верить, что он только что объявил войну Эктору Матанзе.

2

Старик Арагуйо вновь пожалел о том, что не отремонтировал свой старенький ховеркар. Он любил свою машину всей душой, но запчасти к ней стоили больших денег, а выручки от опиумной кофейни в историческом Карстоне едва хватало, чтобы погасить ссуду и кредит, да на пропитание немного оставалось. Ещё, как назло, разболелся коленный имплант, который ему вживил молодой аспирант Медицинского университета Нью-Роуз почти тридцать лет назад. Прихрамывая, Арагуйо свернул на Восьмую улицу и медленным шагом побрёл на Квортер-стрит, пересечение четырёх районов Нью-Роуз: Карстона, Локхарда, Фрисконса и Энджелс-Хоуп.

В своём почтенном возрасте Арагуйо считал себя везунчиком. Он никогда не бедствовал, как, например, весь Роккерс-Вэллей после кризиса. Богачом его тоже назвать было нельзя, однако остатков после выплат всех задолженностей хватало на несколько пакетов «Бурёнки» и парочку сочных стейков из соевого мяса с незамысловатым гарниром. Сворачивая на Терренс-авеню, он поймал себя на мысли, что не ел настоящего мяса более пятнадцати лет. Как и никто не ел. Хотя, может, парни в правительстве и балуют себя стейками из синтетического мяса, но так чтобы поесть настоящей говядины… Хотя кто знает?

Шаг за шагом его старые «крикерсы» со стёртыми задниками шуршали по бетонным плитам Карстона. Дорогу до его лачуги во Фрисконсе молодые ноги (или хорошие биоимпланты) осилили бы минут за двадцать, но старик Арагуйо преодолевал сей путь за гораздо большее время в силу и возраста, и финансового положения. Однако ему нравился этот путь. Каждый день ранним утром он видел, как Нью-Роуз ещё спит. Только редкие машины службы доставки «Малкольм Индастриз» нарушали тишину, торопясь привезти кафешкам продукты, которые там отмоют, переупакуют и будут предлагать жителям Карстона как уникальный товар. Каждый вечер он смотрел на неоновые вывески города, которых было несчётное множество, и только назойливая реклама «Другой жизни» разрушала эту идиллию разноцветного рая.

Повезло Арагуйо, как он считал, и с расположением его дома. Старик жил на последнем этаже в четырёхэтажном доме, построенном ещё до эры Техногенезиса. Дом находился на границе четырёх районов, но числился всё-таки за Фрисконсом. «Фрисконс — район работяг», — так говорят старожилы, и, конечно, старик Арагуйо был работягой.

С того самого дня, когда малышу Араги было четыре года, он помнит запах свежеиспечённых панкейков, который навсегда впитался в обои маленькой кухни. Его мама — высокая красивая темнокожая женщина — готовила их с особым изыском, рассказывая пяти своим сыновьям, что панкейки такие вкусные благодаря секретному ингредиенту — любви. С того самого дня малыш Араги знал, что, чтобы заработать на такой королевский завтрак, его мама впахивала в две смены в отделе доставки «Малкольм Индастриз», в то время как его папаша заливался на диване в небольшой гостиной дешёвым пойлом, дабы убить горечь от отсутствия работы для настоящего мужчины. Старику казалось забавным, что спустя столько лет он частенько находит себя на этом самом диване со стаканом самогона, купленного у миссис Хитроу за 3,99 криптодоллара литр.

Спустя минут сорок старик Арагуйо вошёл в подъезд дома на пересечении четырёх кварталов. Наличие рядом Карстона избавило этот дом от шпаны, что давало его жителям призрачное ощущение спокойствия и безопасности. Лампочка так и мигала, как вчера и позавчера, хотя Арагуйо сообщил об этом лендлорду, но, видимо, у толстяка нашлись дела поважней — например, пускать слюну, будучи онлайн в «Другой жизни». Чёртова «Другая жизнь»! Каждый второй житель города прячется туда от бытовых проблем, часто забывая, что вокруг них целый мир. Но это им уже не нужно. Зачем мучиться, приглашать девушку на свидание, выбирать наряд и покупать пластиковые тюльпаны за 9,99 криптодоллара, когда можно просто нацепить несколько датчиков, надеть визор и получить всё что угодно? Воплотить самую грязную фантазию. Стать самым известным человеком в мире. Пусть и в выдуманном.

Старик сморщился от этих мыслей. В его времена, чтобы просто положить руку на талию его несравненной Жаннин, он два с половиной месяца ходил с ней в кино и угощал опиумными леденцами. Они обедали в «1984», ужинали в «Бразилиане», и только когда они вместе пошли на праздник весны на главной площади Фрисконса, он осмелился приобнять её в танце. Как же она была прекрасна, его несравненная Жаннин! И как сильно ему не хватает её и по сей день.

Зайдя в лифт, старик посмотрел на своё отражение в замутнённом зеркале. Холодная синяя неоновая лампа делала его морщины угрожающими, а блики на поверхности золотого глаза придавали первобытной воинственности. Той, которая забыта сейчас. Имплант продолжал ныть, но Арагуйо старался не обращать на это внимание. Он свыкся с этой ноющей, тупой болью, как свыкся с болью от отсутствия Жаннин и двух своих сыновей.

Двери открылись, и по тусклому коридору он дошёл до квартиры 426В. Приложил тыльную сторону биомеханической кисти к небольшому датчику. Не сработало. Ещё раз. Снова провал. Арагуйо безнадёжно вздохнул и попробовал ещё раз. Дверь открылась. Сразу к его ноге что-то прилипло и заурчало.

— Хэй, Бадди, привет, дорогой, привет, — по-доброму сказал Арагуйо и погладил рыжего кота по спине. — Ты голодный? Я знаю, родной, знаю. Сегодня у нас с тобой королевский ужин.

Он закрыл за собой дверь и скомандовал включить свет. Небольшая прихожая, кухня и часть гостиной озарились тёплым светом. Стянул с себя потёртую кожаную куртку, аккуратно повесил её на крючок, который еле держался на одном-единственном болте.

— Сейчас, потерпи, дружок. — Кот не отлипал от своего человека.

В холодильнике нашлось три порции «Обеда на каждый день» от «Малкольм Индастриз». Арагуйо принял задумчивый вид, какой бы кулинарный изыск выбрать ему сегодня, хотя прекрасно понимал, что на вкус это всё чуть лучше подошвы. Выбор пал на соевые биточки со шпинатом.

— Что ж, Бадди, выбор невелик, но мы с тобой приспособились, не так ли? — улыбнулся старик и положил упаковку с едой в гидропечь. Через шесть секунд она издала неприятный писк, сигнализируя о готовности ужина. Отсыпав четверть порции коту, Арагуйо, не включая основного света, уселся за старый круглый стол, и они с Бадди принялись за безвкусную еду, причмокивая, будто ужинают в «Бразилиане».

После трапезы Арагуйо выкинул упаковку в утилизатор, помыл старую мельхиоровую вилку с викторианским узором и налил Бадди в небольшую металлическую миску воды. Сам достал самогон миссис Хитроу, налил половину стакана, а затем уселся на диван, где так любил проводить время его отец. Единственным развлечением до того, как он вырубится и проспит до будильника, оставались выпивка и телевизор. Наверное, Арагуйо — один из немногих в Нью-Роуз, у кого вообще остался телевизор, но вещание по нему всё равно продолжалось, а значит, в этот вечер, как и во все предыдущие, он не останется один. Щёлкая каналы один за другим, старик пытался найти хоть что-то, что привлечёт к себе внимание.