Биомеханический барон (СИ) - Чехин Сергей Николаевич

— Для начала неплохо бы выбраться из дворца, — проворчал Алабин. — А то пока из нас такие себе борцы с Бездной.

— Вы же нам поможете? — тонкие губы Мейера задрожали. — Синод пришлет подкрепление?

— Я и есть подкрепление, — киборг не сдержался от ухмылки, глядя, как немец едва не обомлел от ужаса. — И помогу вам лишь при одном условии.

— Как неожиданно, — вновь хмыкнул моряк.

— И чего вы хотите? — Феликс Феликсович с вызовом поднял голову. — Больше податей? Служек? Власти?

— Я хочу, чтобы вы вспомнили свою присягу, — Захар откинулся на спинку и устало похлопал по выпирающему животу, что уменьшался прямо на глазах. — И повторили ее — здесь и сейчас.

А затем резко выпрямился, выхватил объятый сияющим туманом клинок и вонзил в центр столешницы. Сабуров глухо рыкнул и потянулся к палашу, Алабин нахмурился, а Мейер подскочил, как ужаленный.

— Узнаете? — парень провел большим пальцем по золоченой гарде. — Кто не узнал — подсказываю. Это — меч Александра Невского, коим меня посвятили в витязи. Пред ним многие поколения дворян клялись в верности России. И я хочу, чтобы это сделали и вы, дабы отринуть все сомнения и подозрения. Я-то не сомневаюсь, — Захар коснулся груди и воздел очи к потолку, — но вот Ему уверенность не помешает. Так что, господа, предлагаю начать по старшинству. И знайте — Он далеко, но видит все.

Князь встал, подрагивая от гнева и усталости, и сжал основание клинка в руке — да с такой силой, что по освященному металлу потекли алые струйки.

— Я, Феликс Феликсович Юсупов, обещаюсь и клянусь пред сим мечом и самим первородным Светом, что буду верой и правдой служить Российской империи, Самодержцу ее и Престолу, не щадя жизни — до последнего вздоха. Обещаюсь и клянусь врагов Его нещадно разить телом и кровью, в поле и крепостях, водою и сушею, в баталиях, партиях, осадах, штурмах и в прочих воинских случаях. И содействовать и способствовать во всем, что может касаться Его Императорского Величества службы и пользы для государства.

Мужчина произнес это на одном дыхании, не сводя с пришельца свирепого взора. А когда закончил, вокруг меча скопилась лужица крови, и от касания магического тумана алая влага мерцала толиками манорода.

— Я — поклялся. А ты, витязь, готов принести присягу?

— А я уже, — киборг поднял ладонь с погасшей стигмой.

— А мы тоже. Но нам повторить несложно. Теперь хотим убедиться и в твоих добрых помыслах.

Захар пожал плечами и стиснул обагренное лезвие:

— Клянусь освободить Петра. Дальше справитесь сами.

— Какая ирония, — Юсупов усмехнулся. — Благородными воинами верховодит беспринципный наемник.

— Не нравится — вытаскивайте императора своими силами. Только сомневаюсь, что вы даже из дворца сумеете выбраться.

— Господа, полно вам собачиться, — Сабуров сжал клинок так, что едва не погнул. — Наша родина под ударом, а враг уже у ворот. Не сплотимся — погибнем. И если этот витязь в самом деле знает, как вызволить Петра Алексеевича, то я готов идти за ним хоть в Бездну!

— Похвальное рвение, — верзила осклабился. — Ведь именно туда мы и отправимся.

Мейер икнул и обмяк в кресле. Алабин же вмиг растерял весь цинизм и чуть не выронил трубку изо рта.

— Это безумие, — прошептал капитан. — Ни одна живая душа не продержится там и секунды!

— Продержится, — Захар снова улыбнулся. — Если окружит себя достаточно прочной защитой. И Синод знает, где таковую раздобыть. Но без вашего содействия ему не обойтись.

— Тогда я готов, — калека осторожно коснулся лезвия, точно то раскалилось добела.

— Идите вы все к черту, — немец встал и пьяной походкой направился к двери. — Отряд самогубцев. Я в этом участвовать не намерен.

— Может, это он — еретик? — спросил Сабуров.

— Увы, но нет, — вздохнул киборг.

— Что же, — Алабин сел поудобнее. — Раз будущий план определен, предлагаю вернуться к делам насущным. Как нам вычислить этих бестий?

— А вот это — самая большая проблема. Потому что твари не только наводят мороки, но и меняют личины, как маски.

— Погодите, — моряк нахмурился. — Мы же здесь все друг друга знаем. Если бестии принимают чужие облики, значит, у них должны быть двойники. Но я почему-то ничего подобного не замечал.

Настал черед Захара шевелить мозгами. Действительно, двойники точно попались бы на глаза, а поначалу чертовки не наглели и использовали магию по минимуму — чтобы тайком повлиять на выборы, не более. Из чего можно сделать один неприятный, но достаточно верный вывод:

— Боюсь, мы имеем дело с чем-то большим, чем простая маскировка. Скорее всего, твари умеют подселяться в чужие тела и даже управлять ими.

— Одержимость! — Сабуров сжал кулаки.

— Что-то вроде того, — согласился киборг.

— Но не можем же мы казнить людей только за то, что в них против воли побывал бес, — сердито бросил Юсупов. — Он же просто в другое тело прыгнет, а человек погибнет ни за что.

— И это тоже стоит учитывать.

— Да мы это и без вас знаем! — не удержался князь. — Вы — витязь Синода, или вас вчера в служку постригли? Разве не ваша задача — разбираться во всех сортах демонов?

— Я просто тщательно все продумываю, — отбрехался парень. — Нельзя упустить ни мельчайшей детали, а то сделаем только хуже.

— Насколько мне известно, — продолжил Алабин, — чтобы впустить старшего черта в наш мир, ему нужно отдать свое тело. Тело станет и магической подпиткой, и защитой от Света, без которой черт здесь долго не протянет. По сути, одержимые — это передвижные Прорехи, и эти ваши соблазнительницы попали во дворец именно в чьей-то туше. Уж извините, иначе назвать еретика язык не поворачивается.

— Именно так, — согласился Захар. — И наша задача — вычислить и уничтожить хотя бы одну совращенную оболочку. Тогда демон лишится связи с Бездной и либо сдохнет, либо выдаст себя.

— Знать бы еще, как это сделать, — проворчал бородач. — В Сибири таких вычисляют по меткам, но это — просто суеверие.

— А как ведет себя еретик, когда из него исходит кукловод? — спросил Алабин. — Уж точно не падает замертво, как марионетка без нитей.

— А вот эти моменты стоит уточнить с особым тщанием. Ваше сиятельство, — охотник обратился к хозяину, — у вас не найдется каких-нибудь священных книг? Я бы хотел… освежить свои знания по демонологии и бесогонству.

— Хм… — князь смерил парня настороженным взором. — В молельне есть библиотека. Дуся вас проводит. Дульсинея!

В трапезную вплыла горничная в строгом черном платье и смиренно потупила взор. Выслушав наказ, она пригласила гостя следовать за собой и отвела в левое крыло, где в небольшой комнатке стояли алтарь и шкаф с толстенными томами в золотых переплетах.

Киборг сразу отыскал нужное название (тут модули не подвели), взял книгу и повернулся, чтобы положить ее на алтарь — страницы оказались слишком хрупкими, чтобы просто держать их в руках. И увидел пред собой служанку, на которой остались одни лишь чулки с подвязками.

Кровь тут же хлынула по жилам — но именно к тем органам, которые нужны в столь опасной ситуации. И вместо того, чтобы таращиться и сально ухмыляться, Захар быстрее мангуста выхватил револьвер и направил на бестию, но в последний миг палец замер на спусковом крючке.

— Что такое, сладкий? — тварь бесстрашно шагнула вперед и сжала ствол меж крупных усыпанных веснушками грудей. — Боишься убить невинную девицу? Так может тогда побалуешь меня своим вторым стволом? Я без обмана — взгляни в эти честные глаза, — она захлопала ресницами. — Просто очень уж хочется насладиться твоим большим талантом и нечеловечьей силой. Ибо ходят слухи, что ты дашь фору даже адскому жеребцу.

— Сгинь, нечистая, — парень вывернул оружие из упругих тисков и сунул в кобуру. — У тебя ничего не получится.

— У тебя тоже, — суккуб высунула кончик языка. — Так что развлеки меня напоследок. Чего добру пропадать?

— Пошла ты…

— Я-то уйду. А ты подумай хорошенько, на чьей стороне воюешь. Тьма — это абсолютная свобода. Ни запретов, ни ограничений, ни навязанных догм. И хоть у нас тоже есть командиры и подчиненные, но лишь потому, что иначе войну не выиграть. Но затем останется лишь одно правило — славить Бездну и делать, что захочешь.