«Ты знаешь. Это конец. Осталось недолго».
Но, как говорится, если в чём-то убыло, то в чём-то обязательно прибудет. Старик обратился в Центральный банк, оформил новый заём под более выгодный процент, ведь свою предыдущую задолженность он погасил раньше срока, и начал заниматься реставрацией «Опиумного кофе старика Арагуйо». Он не был уверен, что Матанза закрыл его долг, однако, учитывая, как сильно пресса набросилась на Эктора Матанзу на этой неделе, может быть, он и вовсе откажется от идеи постройки казино. Заголовки всех газет пестрели именем Матанзы, после того как Рон Полард — кандидат в мэры Нью-Роуз — в своём обращении открыто обвинил Эктора Матанзу в терроризме и коррупции. У последнего сейчас наверняка нет времени, чтобы беспокоиться о скромном долге старика и оплаченной операции.
Как же он заблуждался…
Дверь в кофейню распахнулась в начале девятого, как только солнце село за горизонт. Арагуйо отправил своего юного помощника в Энджелс-Хоуп, чтобы тот смог хоть что-то узнать про Люси Зубочистку, а сам собирал строительный мусор. Ему удалось вернуть своей кофейне прежний вид. Сначала зашли четверо. Все были одинаковы до безобразия: чёрные костюмы-тройки, с золотыми галстуками, все в длинных чёрных плащах, все скрывали за этими плащами биомеханические конечности, которые при необходимости трансформируются в огнестрельное оружие. Осмотрев кофейню, двое вышли, а внутрь зашёл человек, о котором по городу ходят самые разные легенды. Кто-то говорит, что он на самом деле тайный правитель «Малкольм Индастриз», другие — что он самый жестокий человек, который когда-либо существовал, а третьи и вовсе считают, что он питается синтезированным коктейлем из стволовых клеток детей до года. Одно можно было сказать с уверенностью: он не выглядел монстром. Человек, который зашёл в кофейню, был невысокого роста, а на фоне его смуглой кожи белый костюм выглядел ещё более светлым. Его лицо было усеяно морщинами, но это придавало ему аристократичности, как и зализанные назад волосы цвета серебра. Над верхней губой красовались густые седые усы. Весь образ этого человека скорее подходил добродушному дедушке большого семейства. Только его глаза абсолютно в этот образ не вписывались. Заглянув в них, старик Арагуйо увидел ярость, агрессию, животный инстинкт доминирования. Эти глаза просверливали насквозь. Тогда у старика не осталось сомнений — к нему в кофейню зашёл не кто иной, как сам Эктор Матанза.
— Могу ли я заказать у вас кофе в столь поздний час? — с лёгким акцентом спросил он.
— Мы закрыты, — холодно ответил старик. — Второе открытие кофейни ожидается на следующей неделе, приходите. Я угощу вас своим лучшим кофе.
— К сожалению, человек моей… особенности не может строить планы так заблаговременно. Может, вы могли бы сделать исключение, мистер Арагуйо?
Старик осмотрел гостя, затем двух его телохранителей, которые разместились по обе стороны входной двери.
— Конечно, почему нет? Присаживайтесь за любой столик. Я буду с вами через минуту.
Арагуйо почувствовал леденящий холод даже в кончиках пальцев биомеханической руки. Если Эктор Матанза пришёл лично к нему в кофейню, значит, ничего ещё не закончилось. Значит, он припомнит старику, что заплатил за него залог, оплатил операцию и долги. Наверняка Матанза в знак благодарности попросит отдать ему кофейню. Арагуйо зажмурился и пальцами помассировал глазные яблоки. В его голове пролетела мысль: а что, если он просто нападёт на Матанзу? Но он быстро отказался от этой идеи. Если он нападёт на самого влиятельного человека Нью-Роуз, живым из этой передряги он точно не выберется. Голос в его голове очень чётко произнёс: это конец.
— Вы знаете, я, признаться, очень обеспокоен событиями, произошедшими с вами, — тихо, но властно произнёс Матанза.
— С чего бы это? — Арагуйо принёс две чашки опиумного кофе, поставил их на стол, одну подвинул гостю.
— Я изначально неправильно выстроил с вами беседу, и мне стыдно за это. Присылать к вам переговорщиков было большой ошибкой, я это понимаю. С самого начала мне нужно было лично обратиться к вам.
— Переговорщиками вы называете тех двух дятлов, которые пришли угрожать мне? Мозги одного из них теперь украшают фасад моего жилого дома.
— Я вас недооценил. Признаюсь.
— Я пережил много событий, мистер Матанза. Не самых приятных. Вы правы, вам нужно было прийти ко мне лично.
Матанза сделал аккуратный глоток горячего кофе.
— Очень вкусно, мистер Арагуйо. Я не пил такой кофе с детства. Когда жил на задворках кластера 16-С. Бывали там?
— Не приходилось.
— Понимаете, мистер Арагуйо, жизнь в кластере, любом кластере, — ужасное испытание, которое абсолютно непонятно зачем дано Господом Всемогущим. И даже когда тебе удаётся из этого кластера выбраться… Никогда нельзя забывать корни. Ваш кофе — он напомнил мне о корнях. — Матанза склонился над чашкой и понюхал кофе. Он слегка улыбнулся и закрыл глаза, наслаждаясь этим запахом. — Спасибо вам.
— Это моя работа, сэр. Эта кофейня — всё, что у меня осталось. Вы, как человек ценящий наследие, понимаете, о чём я говорю. Ведь вам же важно, какое наследие вы оставите после себя.
— Именно поэтому я ещё раз приношу свои извинения за недоразумение в самом начале наших с вами взаимоотношений. Я надеюсь, что залог, операция и погашение кредита загладят мою вину перед вами. Но давайте будем откровенны? Мне нужна ваша кофейня. Она нужна мне для своих целей, которые вам знать не обязательно, — он насквозь просверлил Арагуйо своим взглядом, старику от этого стало очень не по себе. — И я всегда добиваюсь того, что мне нужно, мистер Арагуйо. Всегда. Я уважаю вас и тот труд, который вы вложили в это место. Потому предлагаю вполне честную сумму: ваш новый долг будет списан, и я удвою моё начальное предложение. Что скажете?
Горло Арагуйо пересохло. Он даже чуть не закашлялся, но смог сдержаться.
— Мистер Матанза, не сочтите за неуважение… Я всю жизнь отдал этой кофейне. Здесь малышами бегали мои внуки, забегали на утренний кофе сыновья. Это место — не просто воспоминания… Благодаря этому месту я ещё жив.
— Скажите, мистер Арагуйо, почему ваши внуки не посещают вас? Вы производите впечатление семейного человека, достойно воспитавшего детей, которые так же достойно воспитали потом ваших внуков.
— Они не посещают меня, потому что их нет в городе, сэр, — Арагуйо понял, что Матанза всё про него знает и давит на болевые точки.
— Только поэтому? — не отступал гость. — Или, может быть, потому, что считают вас виновным…
— Прошу, не стоит, — перебил старик, — я вижу, что вы хорошо осведомлены, но не стоит лезть в чужую семью, сэр. Так же, как не стоит приходить в чужой дом и пытаться выгнать владельца. Я благодарю вас за ваш широкий жест. Вы действительно поступили правильно, как поступают люди нашей с вами закалки. Недоразумение между нами улажено. Я бы хотел так думать. Но пойти вам навстречу и продать это место я не готов.
Арагуйо чувствовал, как пульсируют вены на его висках. Морально он приготовился, что Матанза даст команду своим верзилам убить его, но для себя старик решил чётко: он возьмёт его с собой на тот свет. Матанза же отодвинул от себя чашку, встал, поправил костюм и улыбнулся.
— Вы правы, мистер Арагуйо. Мы с вами люди одной закалки, и я уважаю это. Вы знаете, кто я, и при этом не боитесь мне отказать. Это достойно уважения. Насколько судьба к вам благосклонна, сэр? Ведь кто знает, проводка в этой части Карстона слишком стара. Обязательно поменяйте её, мне бы очень не хотелось, чтобы здесь случился пожар.
После этих слов Матанза направился к выходу. Двое, что были у двери, встали позади своего босса.
— После пожара кофейню можно восстановить, мистер Матанза. — Стоя в дверном проёме, гость обернулся к старику Арагуйо. — Можно ли восстановить то, что у вас вместо сердца?
Эктор Матанза не ответил. Только улыбнулся и жестом приказал своим телохранителям следовать за ним.
16
