"Фантастика 2025-66". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Заугольная Оксана

— Я много думал, Джефф, — уставшим голосом произнёс Леви Макнамара. — Предугадать все алгоритмы поведения невозможно. Я прописал около сорока, и каждый из них имеет сотни вариаций. Это всё равно что пытаться просчитать траекторию полёта пьяного воробья.

— Леви… — грустным голосом сказал Джефф. — Опять ты за своё… Сколько раз мы это обсуждали? Проект всё равно состоится. Слишком много человек в него поверили. Его одобрил совет, мы получили финансирование. Единственный вопрос — с нами ты или нет? Ведь в каком-то смысле это твоя идея.

— Не поворачивай так, Джефф. Я предложил лишь оптимизировать некоторые процессы благодаря искусственному интеллекту, но я не предлагал дать ему возможность контролировать город.

— Это благо, Леви. Подумай немного шире: программа, контролирующая деятельность большинства процессов Нью-Роуз, разработана «Малкольм Индастриз». Мы получим безграничную власть. Мы станем монополистами во всём. Твой криптокошелёк станет толще в разы, — глаза Джеффа сияли. — Нам нужно, чтобы оно сработало. Если у нас получится — Нью-Роуз будет первым городом в мире, полностью переданным в управление искусственному интеллекту. Мы приоткроем дверь к бессмертию.

— Или всё полетит к чертям и мы окажемся на грани вымирания. Встанут заводы, мануфактуры, транспорт, медицина… Всё, к чему мы привыкли — от электричества до цифровой зубной нити — станет для нас недостижимым, и пройдёт не одно десятилетие, прежде чем мы сможем восстановиться.

— Откуда негативный настрой, Леви? — протянул Джефф.

— Я не утверждаю, что так будет, но нам нужен запасной план. Когда я понял, что вариантов развития событий могут быть тысячи, я задался вопросом, как можно предотвратить…

— Перестань, Леви! — голос Джеффа звучал раздражённо. — Я прошу тебя, не сейчас. Сюда идёт один из инвесторов. Он человек с определённой репутацией, но он нужен нам. Я прошу тебя, будь сдержан.

Мальчик услышал, как открывается дверь в кабинет папы. Вошёл статный мужчина невысокого роста. Смуглый. Чёрные волосы зализаны назад. Густые усы. Мальчик не знал, кто вошёл, но Леви Макнамара, как только увидел гостя, произнёс:

— Вас я попрошу покинуть мой кабинет! — и добавил, повернувшись к Джеффу: — Ты можешь работать с кем угодно, но меня в свои грязные истории не впутывай!

Итон проснулся. За окном ещё была ночь. Тело ныло. Шейла мирно спала рядом. Она была прекрасна в свете луны и неоновых вывесок города. Из комнаты Софи доносились диалоги, Макнамара сразу сообразил, что дочка смотрит «Оук-Хайтс». Он прошёл в ванную, провёл рукой над сенсорной панелью, чтобы включить холодную воду. Умылся. Лицо закололо тонкими иголками. Посмотрел на своё отражение.

— Я сильно постарел, — прошептал он.

— А так и не поумнел, — ответило отражение.

10

Конечно, Шейла не поддерживала решение мужа выйти на работу раньше. Она надеялась, что они побудут ещё какое-то время вместе, сходят на океан, устроят пикник, но Итон Макнамара достаточно аргументированно доказал ей необходимость скорейшего выхода в центр.

— Я устал, Шейла, — говорил он, — и я хочу как можно скорей заработать нам на старость кругленькую сумму, чтобы раз и навсегда уйти из этого чёртова центра.

С постоянно растущими ценами они могли позволить себе скромно жить где-нибудь в Карстоне, продав квартиру в Прибережном районе, но полностью уйти на пенсию Макнамара пока позволить себе не мог. С каждой зарплаты он откладывал десять-пятнадцать процентов на сберегательный счёт в Центральном банке, но постоянно ему приходилось обращаться к этим накоплениям: то Софи необходимо было заменить импланты по контролю за сном, то Шейле обновить глазные. Однажды и сам Итон вынужден был заменить желчный пузырь и кость в предплечье на более современные, а всё это стоило денег. Они жили лучше, чем многие жители города, но всё равно недостаточно хорошо. По крайней мере, так казалось Итону Макнамаре.

В медицинский центр доктор Макнамара решил добраться своим ходом. Происшествия последних дней вызвали в нём небольшой страх перед такси и таксистами, тем более что на монорельсе можно добраться до медцентра всего за сорок пять минут. Для жителей других районов монорельс — это дешёвый способ посмотреть Прибережный район. Так как он огибает весь город, многие просто садятся на своей станции и через окно наблюдают, как живёт город в разных районах. Стоит ли говорить, что такая забава жителям Прибережного района совершенно не интересна?

В вагоне было много народу, доктор с трудом нашёл место, чтобы присесть. Абсолютно разные, совершенно непохожие и с чётко выраженным классовым различием, люди были погружены в себя. Молодая девушка, не больше двадцати лет на вид, с потрясающими имплантами ног, сидела возле панка, пускающего слюну в визоре виртуальной реальности; пожилой мужчина с металлической челюстью, явно профессорского типа, стоял рядом с девчушкой-студенткой, постоянно поправляющей кудрявые волосы; молодой, в дорогом костюме мужчина незаметно водил указательным пальцем влево, проверяя рабочую почту в глазном импланте прямо возле спящей старушки, явно не смущённой слишком коротким сарафаном в цветочек. Среди всего этого разнообразия доктор Макнамара выглядел серой мышкой, на которую никто никогда не обратит внимания. Однако внимание самого доктора привлёк знакомый голос в конце вагона. Пассажиры расступились, Итон привстал, чтобы получше рассмотреть перед кем. На небольшой гравитационной коляске, сделанной, судя по всему, ещё в прошлом веке, передвигался мужчина. Итону показались знакомыми квадратные черты лица и залысины. Мужчина был без ног, но с портами для биомеханики, а это означает, что когда-то этот человек имел неплохие ноги.

— Дамы и господа! — крикнул мужчина. — Простите, что отвлекаю вас. Я оказался в сложной ситуации. Моя жена больна, а я не могу работать. Я прошу вас смилостивиться надо мной и пожертвовать кто сколько может. Даже десять криптоцентов могут спасти нам жизнь.

Макнамару осенило, где он видел эти залысины: на операционном столе. Это был Стюарт Хэйл, бедолага, которому фонд Эктора Матанзы оплатил лишь одну операцию из двух необходимых. Девчушка-студентка провела тыльной стороной ладони около Стюарта, перекинула небольшую сумму на его криптокошелёк. Итон встал и подошёл к бывшему пациенту.

— Мистер Хэйл, доброе утро. Что… — он замялся, — как?

— А-а-а-а! — вскрикнул Хэйл. — А вот и причина моего несчастья! Леди и джентльмены! Это же доктор Итон Макнамара! Ублюдок без сердца!

Никто на крик Стюарта не обратил никакого внимания, что сильно расстроило мужчину.

— Зачем вы так, Стюарт? — спокойным голосом произнёс Итон. — Вы же всё знаете.

— А что я знаю, док? — мужчина громко выдохнул. — Я знаю только, что жизнь наша изменилась навсегда.

Итон посмотрел на электронные часы над дверью вагона.

— Пойдёмте, мистер Хэйл, я угощу вас кофе.

Они вышли на платформе «Резерфорд», не доезжая четыре станции до медицинского центра. Внизу очень кстати оказалось небольшое кафе с таким же названием. Три столика стояли перед входом в кафе, Итон отодвинул один стул, чтобы Стюарт мог подъехать на своей коляске, и сел на соседний. Через минуту появился андроид-официант. Итон заказал два больших кофе с опиумом и сиропом и сразу оплатил заказ. Что заставило Макнамару попытаться выяснить, что произошло со Стюартом, он не знал. Это была какая-то внутренняя необходимость, сравнимая с желанием выжить. Андроид принёс кофе, поставил пластиковые чашки на бумажные салфетки. Стюарт сделал маленький глоток обжигающего кофе и посмотрел на доктора щенячьими глазами.

— Меня выписали через пару дней после приговора, док, — начал он. — Для меня ведь это был приговор. Я здоровый мужик, который должен кормить семью, оказался в ситуации… когда я не могу работать. Что-то связанное с моими нервными каналами. Вы их подлатали, и спасибо вам большое. Но этого недостаточно.

Макнамара понимающе кивнул.

— Мы стали думать, что можно сделать, — продолжил Стюарт. — Банк нам, естественно, отказал в кредите. Мне кажется, эти банковские крысы принципиально не дают заём жителям Диабло-Хиллз. Хотя, может, я и ошибаюсь, а мы с Робби родились под несчастливой звездой. Вы знаете, док, я, наверное, впервые был в таком отчаянии. Мы с Робби привыкли радоваться малому. У нас четверть дома на окраине района, зато вид на Эопию. У нас нет детей, зато есть потрясающий кот — Шварц. Старику уже лет семнадцать, а воробьёв ловит как в лучшие годы. Мы как-то всегда старались делать акцент на хорошем. И это большая благодать, как говорит пастор Филипс, что мне повезло получить от фонда одну операцию, ведь я мог вообще остаться парализованным. Но сейчас… Док, сейчас я хочу плакать каждый день. — Он сделал глоток кофе, затем посмотрел куда-то через улицу, на бесконечный поток граждан. — Моя Робби… Она… она лучшее, что случилось со мной в жизни. Её глазные импланты — это наш подарок на свадьбу. Ей нужно было, чтобы её глазки быстро считывали всю информацию по работе, а я только был рад. Тем более что мои импланты давно уже помогали в работе мне. И вот я сижу в нашей гостиной, вижу, в каком она расстройстве. Я ведь должен содержать всех нас… Её оклада хватало только на оплату счетов да недорогой ужин. Даже нашего кота мы перевели на одноразовое питание, потому чертяга так хорошо ловит птиц. Вы представляете, док, недавно этот старый котяра поймал мышку и принёс её нам. Покормить решил… — Стюарт изменился в лице, в уголках его глаз скопились слёзы. — Даже кот осознал, в какой заднице мы оказались.