Белая тетрадь - Ролдугина Софья Валерьевна

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95

…В конце концов удивительно едкий зеленый соус сдался на милость растворителя. Правда, на ковре появился неровный выцветший круг, но линялый ворс – не грязный ворс, тараканы на пятно от хлорки не побегут, так что совесть моя была спокойна. Да и на «место преступления» можно потом поставить горшок с диффенбахией… или кресло.

Итак, я продолжала намывать комнату, а между тем мысли мои перескакивали с одного на другое – от вкусовых пристрастий Феникс к высокой политике, от друзей Хэла – к минувшему сражению с инквизиторами… Но одна мысль не давала мне покоя, заставляла возвращаться к ней снова и снова.

Наша инициация.

Что бы ни говорили королевы, я никогда не чувствовала в себе особой силы. Ни скрытой, ни какой-либо еще. Феникс – да, другое дело, она и без инициации тянула на эстиль, если не больше, Этна – тоже не из слабых… Но Джайян – обычная «стихийная» равейна, связанная с воздухом. Кстати, единственная из всей компании, кто специализировался на чистой стихии. Феникс – огонь и чуточку магия смерти. Этна обладала значительной тягой к Сфере Искусств, а именно – к творению. Об Айне я вообще молчу. Она – пророчица, и этим все сказано. До инициации Айне часто пользовалась магией Иллюзиона, могла отсылать молчаливое зеркальное отражение на урок вместо себя и разговаривать с тенями. С водой она была связана только потому, что реки – это границы между слоями реальности, девятью отражениями Эфемерата.

Реки и зеркала.

А сейчас я смотрела на подруг и видела перед собой стихийных мастериц. Все их прежние способности остались без изменений, а контроль над стихиями усилился до уровня эстаминиэль. И мой дар… Тьма и свет.

Мама не раз исследовала мои способности и видела лишь седьмую ступень, без специализации. И я знала, что это значит – человеческий срок жизни – молодость до пятидесяти, а потом – стремительное старение. Знала – и смирилась с тем, что меня переживут и брат, и сама Элен. Нет способностей – так нет.

И если первую часть вопроса – как я получила такую силу, можно было оставить на потом, то вторая – почему именно эта сила? – не давала мне покоя.

Сердце звезды могло быть любым, лишь бы оно не относилось к стихиям, так почему же свет и тьма? Почему не Сфера Жизни, слабые зачатки предрасположенности к которой я развивала с маниакальной старательностью? Почему не Смерть – в маму? Даже Хэл, который родился мальчиком, и тот унаследовал склонность к Сфере Смерти.

Пожалуй, единственное объяснение, единственный «бог из машины», который мог оправдать все странности, – это классическое «судьба такая».

Судьба… пророчество?

Меня бросило в жар от внезапной догадки.

Гены, конечно, сильно влияли на возможность инициации, но в нашей семье не было темных или светлых. Да и волю мира это сломить не может, – образно выражаясь, если уж суждено мне век доживать слабенькой равейной, значит, так оно и будет. А вот пророчество… «Целители и пророки неприкосновенны. Первые хранят настоящее, а вторые – будущее». Так, кажется, звучит негласный закон. Айне как-то проговорилась мне, почему она, имея такой сильный дар, редко рассказывает о своих видениях.

«Понимаешь, Нэй, – лихорадочно объясняла она, нервно дергая встрепанные пряди. – Я никогда не вижу только один вариант. Их много, бесконечно много. Любому найдется место. Но если я сделаю один из них более живым, расскажу о нем… Именно это и случится. А как сделать правильный выбор, Нэй? – В желтых по-волчьи глазах появилась звериная тоска. – Я не знаю высшей правды, той, единственно возможной. И каждый раз, выбирая одно будущее, я убиваю другое. Каждый раз…»

Пророки созидают будущее. И если кто-то давным-давно предсказал появление в заурядном городке яркой звезды, пятерых эстаминиэль, то у меня нет выбора. И не только у меня – у всех нас, включая Айне. Пророчество сильнее человеческой судьбы.

Бутылка с чистящим средством выпала из моей руки, разбрызгивая едкие капли по линолеуму. Я нервно рассмеялась. Все, дошла до психоза. Воображаю себя героиней древнего пророчества. Отсюда рукой подать до мании величия – и прямиком в уютную комнату с мягкими стенами. Войлочными.

Резкая трель звонка прервала мои размышления. Наспех подтерев хлорку первой попавшейся тряпкой, я отправилась к двери. Наверное, брат вернулся. Рановато что-то, еще одиннадцати нет. Обычно он во время каникул раньше часа домой не приходит. Некромант все-таки, ему по статусу положено по ночам на кладбищах бродить. Материал для курсовой набирать… Я поежилась. Шутки шутками, но для Хэла, завзятого гуляки, и впрямь было рановато.

Может, Элен вернулась?

Лампочка на лестничной площадке опять перегорела, и в глазок можно было разглядеть лишь разнообразные оттенки темноты.

– Кто там?

Ответом мне было молчание. Неужели какие-то дураки прикалываются? Сердце у меня колотилось неровно, быстро – то ли от страха, то ли от волнения. «Вот упрошу маму или Хэла, они такое проклятие на звонок сварганят, что никому мало не покажется», – думала я, подбадривая себя. Конечно, Элен на такое никогда не пойдет, но мечтать не вредно.

Я взялась за щеколду, намереваясь чисто формально выглянуть на площадку. Мало ли, вдруг там человеку плохо, вот он и не может ответить или позвонить еще разок. Лишь бы не воры…

Дверь тихо скрипнула, впуская узкую полоску света на темную площадку.

– Мамочка… – ошарашенно прошептала я, глядя на огромную охапку белых роз, за которыми было видно лишь ноги в черных резаных джинсах и бледные пальцы с бритвенно-острыми когтями.

– На столь близкую родственную связь я не претендую, – весело хмыкнули из-за букета. Охапка цветов опустилась чуть пониже, открывая пронзительно-синий взгляд из-под встрепанной черной челки. – Но на титул друга очень даже рассчитываю.

– Максимилиан! – радостно взвизгнула я, откидывая металлическую цепочку и распахивая дверь во всю ширину.

– Ну да, это вроде я. Пригласишь в дом? – доверительным тоном поинтересовался он, опираясь спиной о дверной косяк.

– А что, ты, как вампир, не можешь войти в дом без приглашения? – заинтересованно спросила я и посторонилась, пропуская его в коридор. Розы пахли одуряюще. Почти как те, на поляне в Срединном лесу. Нет, даже слаще…

– Дались тебе эти вампиры, – хмыкнул Северный князь. – Жертва современной киноиндустрии, вот ты кто. Наслушалась всяких глупостей… У тебя есть куда поставить цветы?

– А это все мне? – как-то глупо спросила я и нервно сглотнула. Это было… слишком. Вот правильное слово. Как в сказке – явление принца, без коня, но с букетом.

Интересно только, какое предложение за этим последует? И к какому жанру ближе эта сказка? Если к сопливому любовному роману, то меня пригласят на свидание. А если к ужасам – то свернут шею и уложат труп на красиво раскиданные по полу белые розы.

Брр.

– Нет, я с собой их просто так таскаю, для тренировки терпения, – расхохотался Ксиль. В глазах у него был озорной блеск. Может, наш жанр – комедия? – Тебе, конечно.

– Спасибо… Знаешь, мне никогда не дарили цветы, – смущенно призналась я, окончательно сбитая с толку. – Даже на праздники. И вообще, такая охапка только в ведро и влезет. Или в два ведра, – задумчиво добавила я, оценив размер букетика.

– А как же твой аллийский принц? – Пока я наливала воду в ведра, Максимилиан разделил огромную охапку на две охапки поменьше. И то они с трудом поместились в импровизированные «вазы».

– Он не мой, – принципиально поправила я. – И вообще, Дэриэлл предпочитает дарить мне полезные подарки. В основном – книги и редкие яды.

От неожиданности Максимилиан поскользнулся на мокром после уборки полу и шлепнулся на пятую точку, сдавленно ругнувшись.

– Яды?

– Ну да, яды. А что здесь такого? – удивилась я. – Я же всегда хотела стать целителем, как он. Вот и училась помаленьку, зелья варила, противоядия составляла. Мама была только «за».

– Веселая у вас семейка, я посмотрю. – Он поднялся с пола, потирая ушибленное место. Ну, точно, комедия… От этой мысли мне неожиданно стало грустно. Я вдруг поняла, что на самом-то деле по жизни предпочитаю любовный роман, пусть и сопливый. – Развлекаетесь вы так же экстремально?

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95