Бешеный_пёс: да понял-понял
Бешеный_пёс: идём
Бешеный_пёс: как договаривались
Бешеный_пёс: если с работой всё ок будет и не надо будет ночевать там
Люгер_Прайм47: я сейчас приеду и отделаю тебя
Бешеный_пёс: обещаешь?))))))))))
Люгер_Прайм47: сучка
Бешеный_пёс: ну ладно-ладно, я прикалываюсь
Бешеный_пёс: но с работой не соврал
Бешеный_пёс: если завтра Спенсер нормально выступит перед королями, то у меня вообще времени не будет
Бешеный_пёс: собирать данные, проверять, интегрировать с «Сатоши»
Бешеный_пёс: такое себе занятие
Люгер_Прайм47: а ты вообще веришь в это?
Бешеный_пёс: во что?
Люгер_Прайм47: в то, что глобальная цифровизация возможна
Люгер_Прайм47: доступна
Бешеный_пёс: я не просто верю, я знаю
Бешеный_пёс: это возможно
Бешеный_пёс: но есть нюансы
Люгер_Прайм47: естественно)))
Бешеный_пёс: это процесс
Бешеный_пёс: потому система нужна
Бешеный_пёс: киберпространство полнится историями провалов
Бешеный_пёс: а сколько больных искинов гуляют по сети?
Люгер_Прайм47: тоже верно
Бешеный_пёс: потому посмотрим
Бешеный_пёс: но я оптимист
Бешеный_пёс: потому и премию надеюсь получить и на игру сходить
Люгер_Прайм47: вот так бы сразу!)))
Бешеный_пёс: и у тебя всё будет ок!
Люгер_Прайм47: надеюсь
Люгер_Прайм47: у меня оптимизма поменьше, но я надеюсь
Бешеный_пёс: ладно, братан, я спать
Бешеный_пёс: вставать через три часа
Люгер_Прайм47: давай, бро
Люгер_Прайм47: я тоже отчаливаю
Люгер_Прайм47: бывай
Люгер_Прайм47 покинул приватный чат
Бешеный_пёс покинул приватный чат
Глава 3. Собрание
1
Ленни Босковиц выковыривает остатки не слишком здорового завтрака из зубов в переговорной возле конференц-зала на пятидесятом этаже башни «Спенстех». Мизинец его биомеханической кисти позолоченного цвета разделён на четыре ровные части, словно открывшийся бутон, а посередине торчит металлическая зубочистка, которой Босковиц водит вверх-вниз между зубами. В переговорной работает кондиционер, но лоб Ленни усеян капельками пота. Глазные импланты выводят перед ним показатели тревожности на двадцать процентов выше нормы, раздражительности – на десять процентов, усталости – на сорок семь процентов, что говорит о стрессовом состоянии организма. Последние три дня Ленни Босковиц проверял цифры к грядущему выступлению Джека четыре раза. Он прогонял их через искусственный интеллект, перепроверял лично, пока не убедился, что все данные верны и не могут быть оспоримы, по крайней мере, сходу. Где был в это время Джек? Он развлекался с новой подружкой, которую подцепил в «Акварели», и это жутко раздражает Босковица. Ему кажется, что он выполняет всю работу, а в итоге… Нет, Ленни Босковиц знает, что в итоге он получит заслуженную благодарность. Слишком много он сделал для проекта, а сколько ещё предстоит сделать.
Из размышлений его выдёргивает открывающаяся дверь переговорной. Джек Спенсер входит с белоснежной улыбкой на лице, поправляет аккуратно уложенные чёрные волосы. В свете люминесцентных ламп тонкие позолоченные линии на шее отдают ярким бликом. Ленни сразу примечает костюм Спенсера, определённо сшитый на заказ. Тёмно-голубой, с тонкими чёрными линиями на брюках – явная дань уважения первым рабочим униформам работников производственного завода корпорации. Круглый значок с логотипом «Спенстех» на вороте пиджака переливается золотом, подыгрывая линиям на шее корпората.
– Где тебя черти носили? – Босковиц сплёвывает на пол маленький кусочек выковырянного из зубов мяса, зубочистка прячется внутрь, палец принимает обычную форму.
– До встречи ещё полчаса.
– Тем не менее, нам есть что обсудить.
– Ленни, я знаю этот взгляд. Что-то случилось?
– Нет, милорд, конечно нет. Просто я не спал несколько дней, проверял цифры, ещё раз проверил систему. Потом ещё. И ещё. А что делал ты? А? – в тоне Босковица нет обиды или раздражения, скорей сарказм.
– Поверь мне, Ленни, я не сидел сложа руки.
– О, я догадываюсь, где были твои руки.
– Не без этого, – улыбается корпорат.
– Когда ты уже расскажешь о ней? Мне интересно познакомиться с особой, которая заняла все мысли Джека Спенсера, тем более в такое время.
Джек садится за стол напротив Ленни, складывает руки на груди.
– Мне не верится, что я говорю это, но, – Джек смотрит наверх, громко выдыхает. – Я никогда не встречал такую женщину. Кейт, она… Он нечто, дружище. Когда я с ней, мне кажется, что мир остановился. Словно ничего больше не имеет значения. Только я и она.
– И «Вавилон». Вы знакомы меньше недели, как такое вообще возможно?
– Ты думаешь, такое невозможно?
– Нет, просто странно. Ты не видел её до того вечера в «Акварели», а ты там, простите, чуть ли не прописался. И вот появляется эта девушка, кружит тебе голову, которую ты, честно говоря, потерял, и передо мной уже не Джек Спенсер, могущественный топ-менеджер и наследник престола, а Джеки. Подросток, который только вчера дрочил на папин «Пентхаус».
– Она носитель, Ленни. Поэтому она никогда не появлялась в местах, где мы с тобой прописаны, – Джек изображает кавычки на слове «прописаны». – Она познаёт прекрасный мир дорогих напитков и заведений, и я могу тебе точно сказать, она познаёт его с особым рвением.
– Тогда при чём тут ты?
– Не знаю, может, я ей понравился. Мы отлично поужинали, она рассказала о себе, о своей семье.
– Алло, мужик? Ты понимаешь, что у вас нет будущего? Контракт носителя – ни хера, ни разу не шутка. Фактически она – собственность. Чья?
– «Сатоши».
– Замечательно. Просто замечательно. Джек, не мне тебе объяснять, почему не стоит к ней привязываться. Если она согласилась на контракт, значит, ей нечего терять. А тебе – есть.
– Ленни, она фитнес-тренер из Мид-Эйкрэйд, у её сестры проблемы со здоровьем, ей нужны были деньги. Можешь верить, можешь нет, но для некоторых – это единственная возможность выбраться из финансовой пропасти, хотя бы на какое-то время.
– О боже, – Босковиц закрывает лицо ладонями. – Ты чувствуешь это?
– Что?
– Серьёзно, Джеки, оно же в воздухе. Как ты не чувствуешь?
– Да о чём ты, мать твою?
Ленни подскакивает с места, пританцовывая, огибает стол и напевает:
– Я чувствую в кончиках пальцев, я чувствую в пальцах ног, любовь нас окружает, и это чувство растёт!
Он хватает Джека за плечи, неуклюже, насколько возможно, исполняет пируэт и садится на соседний стул.
– Любовь нас окружает!
– Завязывай, Босковиц! – по-детски отвечает Спенсер.
– Ладно-ладно, прости. Просто я переживаю за тебя, приятель. Встречаться с той, которая знает дату своей смерти, как минимум странно.
– Посмотрим. Может быть, нам удастся решить этот вопрос.
Босковиц поднимает правую бровь.
– Может быть, – повторяет он.
– Я не только поддавался чувствам в эти дни, Ленни. Мои ребята прочесали всё киберпространство, нашли много очень полезной информации, и я хочу добавить её в речь.
Спенсер достаёт из кармана смартфон, проецирует голографическое изображение документов и графиков, а затем выводит изображение полуразрушенного мегаполиса в плохом качестве.
– Я знаю этот город, Джеки. Как? Чёрную стену невозможно пробить.
– Всё верно, Ленни, невозможно. Мы просто подглядели одним глазком. Это наш козырь.
2
Полиция совместно со службой безопасности «Спенстех» заблокировали для проезда Корпорат-Кросс и все прилегающие улицы в радиусе пяти миль ещё с вечера. Репортёры, вечно снующие возле выставленного кордона, пытаются пробиться к главному входу в башню корпорации, назойливые новостные дроны, словно комары, облепили оцепленный периметр.
– Вы нарушаете первую поправку Альянса Независимых Штатов! – кричит худощавый репортёр в жёлтом пластиковом плаще и идиотской голубой панаме. – Вы нарушаете шестое правило устава Ампир-сити!
