Аберфорт (СИ) - "TacetIrae"

— Побойтесь “бога”, коллега! — воскликнул Геллерт, прерывая своего собеседника. Его взгляд вновь скользнул по моему силуэту, и уже сейчас я понял, что что-то идет не так.

Я решил не рисковать и сразу использовал “Шаг”, чтобы оказаться за границами дома.

[Моментом позднее]

— Господа, прежде чем продолжим, я предлагаю поймать одну крысу, что забралась не в ту норку. — С яркой улыбкой высказался он и, словно тигр, вынув палочку, выстрелил темным заклинанием туда, где несколькими секундами ранее был Аберфорт.

Простояв так секунду и не увидев тела или реакции, Геллерт убрал палочку обратно, глаза опустились, и он взглянул на пол,— Не может быть, чтобы мне показалось… — сказал он шепотом, его голос остался неуслышанным.

[После собрания]

Все участники собрания медленно покинули дом, что послужил им местом встречи, пока не остался один Геллерт. Он тихо сидел на своем месте, что-то усиленно обдумывая. Вокруг стояла тишина, и только легкое потрескивание деревянного дома отзывалось слабым эхом.

Совершенно не обращая внимания на свое окружение, он и не заметил, как к нему подошел мужчина в глубокой старости. Он шел неспешно, слабо перебирая ногами и будто нарочно кряхтел каждый сделанный шаг.

Его длинная белая борода доставала до поясницы, выцветшие волосы свисали словно солома, составляя несуразную прическу, глаза с толикой безумия то и дело, что метались словно в агонии из стороны в сторону.

Вдруг старик заговорил,— Я и не думал, что ты останешься настолько невнимательным, несмотря на мои тренировки… — Грубым басом со старческой хрипотой сказал он. В голосе было сложно различить эмоции, а понять их по крайне скудным движениям старика было очень сложно.

— Здравствуйте, учитель. — Покорно отозвался Геллерт и быстро упал в ноги к старику, смиренно приветствуя его.

Улыбка слабо коснулась лица старика, как только ученик упал ему в ноги и поприветствовал старшего как подобает.

— Учитель, могу я позволить задать вам вопрос?

— Позволяю.

Замявшись на секунду, Геллерт с подозрением осмотрел старика и заговорил,— Не могу не заметить, что в этот раз вы выглядите крайне… уставшим. Что-то случилось?

— Это? — Обведя свое лицо рукой, поинтересовался старик. Геллерт слабо кивнул, подтверждая свой вопрос. — Ничего особенного — вынужденная мера, чтобы ослабить чужое восприятие. Не более.

Поняв мотив учителя, Геллерт с благодарностью кивнул, а потом спросил,— Учитель, сегодня мне показалось, что за нами следили, но когда я попытался поймать крысу, то ничего не нашел. Мог ли я ошибаться?

— Хм? Следили, говоришь? Хорошо, проверим. А теперь расскажи мне, как прошло первое собрание и были ли там потенциально полезные соучастники?

— С радостью, учитель!

[Аберфорт]

Я быстро удалялся подальше от дома фанатиков, чтобы не испытывать этого противного чувства — то ли омерзения, то ли презрения. Мне было достаточно того, что я успел услышать, чтобы понять, что Геллерт уже начал вербовать людей в свою фракцию. Но здесь возникает вопрос. Вспоминая условный канон этой истории, я не могу припомнить ничего, что говорило бы о создании его фракции настолько рано в истории.

Молодой парень с большими амбициями, хорошей головой на плечах, но все равно молодой парень. Откуда взяться столь хорошо сформированной цели, столь прямой подаче идеи и столь яростной поддержке? Все присутствующие были тщательно отобраны — исключительный биологический материал. Но сделать это все самому? Сделать настолько хорошо? Нет, здесь было что-то нечисто. Дело пахло дрянной магией!

В этой интриге замешан не только Гриндевальд, но и другие. Но основные игроки, скорее всего, как всегда, не показываются до самого конца игры, и то — только в случае победы. А если победы не видать, то и игроки не высунут своих голов из песка. Ясно одно: Геллерт работает не один, скорее всего он пешка, что потом стала ферзем, а может и королем.

Черт, не такого путешествия я ожидал от слежки за братом… Только больше головной боли на мою молодую голову. Да и сделать ничего я, по крайней мере сейчас, не могу. Они не сделали ничего безумного; только и всего — высказались крайне отрицательно в сторону маглов, на которых и так каждый второй плевать готов. Да и я один не могу ничего изменить. Может, просто стоит забить на это все и пойти отдохнуть?

Думаю дома я смогу выспаться и отдохнуть, потом уже на холодную голову можно будет все обдумать. Уже собравшись вызывать Ночного Рыцаря, я вдруг передумал.

Ноги понесли меня в Лондон. Зачем? Я и сам если честно понять не смог. Просто словно на робот специально запрограммированный на такие действия, я следовал заложенному маршруту. И как-то незаметно для меня самого, я вдруг оказался втянут в разборки преступных банд.

Мне нужно разобраться кто стоит за смертью моих родителей и наконец, набрав достаточно сил, чтобы противостоять обычным магам, не прибегая к уловкам и уповая на их завышенное эго, я почувствовал себя достаточно уверенным в продолжении своего расследования и выявлении этой чертовой организации — “Тринадцать колец”. А дальше? Дальше только один возможный результат: либо я их, либо они меня.

Глава 43

Это была тяжелая неделя, настоящий калейдоскоп событий. Все смешалось в голове: Явь, Навь и Правь. Жизнь, словно быстро меняющиеся картинки, что быстро сменяют друг друга у меня перед взглядом.

Постоянное движение, убийства, кровь, что буквально покрывают твой взор пеленой… Это все, что я видел последние дни. Зачем я вообще стараюсь? Чувства, что я испытывал к родителям, были давно стерты из моего сердца, зачем же тогда… продолжать идти? Стоит ли вообще мстить?

Чтобы другие не страдали, как я? Нет, это было бы ложью, ведь я не добрый самаритянин, что жертвует собой, чтобы спасти других гипотетических жертв.

Если честно, я больше действовал на автомате, чем осознанно. Тренировки, учеба, тренировки, учеба, сестра… Когда все надоело, я вернулся к тому, чем начал заниматься раньше. Хочу ли я уничтожить и стереть Тринадцать Колец?

Однозначно. Вероятно.

Но я не чувствую мотивации продолжать, не чувствую драйва отомстить, чувства притупились… Я могу с улыбкой вспоминать редкие семейные моменты, но не могу сказать наверняка, любил ли я. Не могу вспомнить любимую стряпню мамы, не могу вспомнить момента с отцом, когда бы я мог им по-настоящему восхититься, не могу с открытостью сказать, что доверял им. Хотя о каком доверии может идти речь? Они даже не знали, кто я на самом деле.

Почему я вообще стал делать то, что делаю сейчас? Долг? Я разве должен кому-то? Безусловно, я должен Блэкам, должен обычному русскому мужику, что протянул мне руку, когда я был испуган и один.

Но месть непонятной организации, что только в теории могла быть повинна в смерти моего отца, которого я и не любил как отца, а больше любил как родственника, близкого, но с которым ты видишься раз в несколько недель…

Почему? Этот вопрос словно засел у меня в голове, снова и снова крутясь на языке. Почему я так сильно хочу этого, хоть и не испытываю чувств?

Черт, голова кружится, надо срочно выбираться из этой ямы. Но что-то вдруг щелкнуло во мне, а тело перестало меня слушаться. Последнее слово, что пришло мне в голову, было “прости”.

Сознание возвращалось урывками, медленно и болезненно. Тело отдавало приятным ощущением, я лежал явно на чем-то мягком. Вокруг стояла полная тишина, только что-то шуршало, кажется, в углу. Воздух был чистый, вопреки последнему месту, где я находился. Дышалось легко.

Приоткрыв глаза, я увидел белый потолок. Окинув взглядом комнату, увидел белые стены, белый пол и вообще все белое. Непонятно. Я попал в рай? Навряд ли, особенно после моей последней выходки… За неделю полегло не меньше пятисот человек. Да, я возможно не повинен в их смертях; только если косвенно, и только в некоторых случаях я был тем, кто обрывал жизни. Уж я точно в ад должен попасть. А может, это просто предсмертная агония больного сознания?