в голове. Ваша светлость была изрядно придавлена местным сообществом гранита,
плюс близкое общение с незабвенным другом придало вашему путешествию
романтический колорит болевого шока, от коего пришлось спасать вашу неординарную
личность весьма ординарным способом — наркотиком. Видимо, вы относитесь к рангу
разумных, и сей дивный лекарственный препарат не употребляете, посему и малая
его доза сработала, как лопата по голове. Извините, некогда было спрашивать вашу
медицинскую карту. В следующий раз обязуюсь ее проштудировать прежде, чем
прописать вам инъекции.
— Вы поставили мне наркотик?! — возмутился мужчина.
— Одна инъекция не окажет патологического воздействия на ваш организм, а
позитивное уже оказала — вы живы. И явно идете на поправку — раздражаться начали.
Хороший прогностический признак.
Граф вздохнул и закрыл глаза, ткнувшись лбом в камень:
— Вы хулиганка.
— Спасибо. Это вместо: благодарю за спасение? И все из-за укола? Вот подождите,
начнутся боли, сами повтора просить станете.
— Увольте.
— Вы очень неприятный больной, так мы с вами не поладим, — с укором заметила
Лиса.
— А надо?
— Странный вопрос. Обычно хорошие отношения не мешают общению, наоборот,
особенно в обстановке обособленности и отдаленности от людей и цивилизации.
Вполне возможно, что мы зависли здесь надолго. Буран приближается. Идти в такую
погоду смысла нет. Будем пережидать здесь. Хотелось бы с толком. Когда все
закончится, спустимся вниз. Вас эвакуируют в больницу, где, так и быть, я вас
навещу. Тогда вы скажете мне все, что думаете, в самых резких выражениях
— Нет, — прозвучало мягко и даже нежно. Глаза мужчины загадочно блеснули.
— Что — нет? — растерялась девушка.
— Нет — отрицание возможной резкости по отношению к вам, Лесс. Мое отрицание
рождено и еще одним чувством — непониманием. Зачем вы тащите меня вниз? Куда
именно? Почему? Зачем вам это?
— Неужели не ясно? Нужно было бросить вас под завалом? Оставить умирать?
— Вам проще умереть со мной? Я не против, если вы оставите миссию по моему
спасению и начнете спасать себя, умирать не придется.
— Так, ясно, — поджала губы Лесс. — Началось: брось меня! Спасай гаубицу!
Обсудим этот вариант внизу, когда в вертушку сядем. А сейчас — спать. Устала я.
Помогла мужчине лечь нормально и пристроилась к нему, положив голову на плечо:
— Обнимите меня.
— Как? — граф явно был шокирован.
— Крепко! — рявкнула Лиса. Мужчина вздрогнул и отстранился, чтоб взглянуть в
лицо девушки:
— И что хотите? — посмотрела та ему в глаза. — Инструкцию по объятьям?
— Нет, — прошептал растерянно, вернулся на место и несмело положил ладонь
девушке на плечо. И, кажется, перестал дышать. Лиса начала злиться, чувствуя как
холод пробирается в основание ее костного скелета. Рука графа не грела.
Черт! Неужели нельзя вести себя, как нормальный самец? Чему их только в
благородных семействах учат?
Интересно, если она сейчас снимет с себя рубашку, граф рухнет в обморок или
просто лишится дара речи?
Кто бы мог подумать, что столь знатный ловелас — такой робкий и нерешительный!
Наверняка не одному капитану рога навесил. И не скромничал. А сейчас что?
Приступ хороших манер? Или красть не у кого, значит не интересно? А может,
импотенция от шока образовалась?
— Интервью для порножурнала, граф, — повернула к нему лицо. — Вы когда-нибудь
спали с женщиной?
— Простите?
Тьфу, ты! Может, тоже девственницу изобразить? И мужественно замерзнуть под
стягом неприкосновенности? Ха!
— Короче, так, граф, официально объявляю вас своим мужем на время совместного
путешествия до конечного пункта.
— Э-э-э…
Хоть бы пошевелился!
— Ладно, — окончательно разозлилась Лиса. Поднялась и принялась расстегивать
рубашку — к черту этикет, воспитание, титулы! — Ночью в горах до минус двадцати
пяти, минимум. Холод я с детства не люблю. Если мы замерзнем здесь, храня
верность иллюзиям, легче не им, ни нам не станет. Посему вам придется изобразить
пылкого любовника, а я, так и быть, побуду Мессалиной. Если у вас есть другие
предложения, как согреться, предлагайте сейчас, пока моя нервная система не
начала танцевать румбу от переохлаждения!
— Мне не холодно, — хрипло заметил Бэф, не сводя взгляда с девушки.
— А мне — да. Так что, прошу прощения, но мне придется вас изнасиловать.
Конечно, максимально бережно, учитывая степень ваших повреждений. И скорей всего
не один раз. Но вашей невесте мы об этом не скажем. Будем считать измену
необходимостью.
— У меня нет невесты.
— Подружка, любовницы. Какая разница? Постарайтесь проявить активность, граф, —
склонилась над ним, осторожно проникая рукой под одежду.
Бэф замер:
— Вы серьезно? — прошептал.
— Представляете — да. Если вы замерзнете, на меня будут странно смотреть. В
экстремальных ситуациях, подобных нашей, женщина служит незаменимым
обогревателем. Цинично? Но факт. Рядом с нами невозможно замерзнуть. Разве вы не
знаете про эксперименты наци? Еще в Великую Отечественную войну они скидывали
военнопленных в холодную воду при морозе до тридцати градусов. И те, кого потом
грела женщина, выживали.
— Вы опять спасаете меня? — ладонь графа накрыла руку Лисы, готовую проникнуть
под пояс брюк.
— Себя. Хобби у меня такое. Если я вам настолько неприятна, закройте глаза и
представьте, что вас развлекает любая другая красавица. Какие вам женщины по
вкусу: брюнетки, блондинки? Длинноногие, широкобедрые?
— Ваш шепот похож на шипение, — улыбнулся мужчина. — Вы неподражаемы в роли
соблазнительницы.
— Смеетесь? — выдернула руку из его ладони. — Хорошо. Пара часов и мы начнем
клацать челюстями. Под столь приятную мелодию занятия любовью пройдут активнее.
— Ложитесь спать, Лесс. Я не дам вам замерзнуть. Но для этого не обязательно
отдаваться мне, — заметил серьезно, подтягивая ее к себе одной рукой.
Девушка легла на его плечо, решив поверить, и не разочаровалась. Мужчина больше
не изображал истукана. И оказался более умелым и опытным, чем Лиса представляла
себе. Ласки графа не убаюкивали, наоборот, возбуждали настолько, что спать не
