Берхт на мгновение замер, но снова продолжил путь.
— Нет, — не поворачивая головы, ответил он. — Но любил. Этого достаточно, чтобы продолжать беречь. Тебе не понять.
Манфред силился придумать достойный ответ, но выходило жалко. Отчаявшись, он махнул рукой. Запомнит и потом скажет. Память у него хорошая.
Берхт тоже молчал, и Манфред уже заподозрил неладное, что его сейчас заведут в какой-нибудь тупичок и вмуруют по-тихому. Берхт мог.
Но тут они оказались рядом со знакомой дверью. Манфред узнал бы её и раньше, если бы у двери маячил Ринкольф. Но глупого мальчишки не было на месте. Вот так и давай кому-то секретные поручения! Манфред с трудом сдержал разочарованный стон. Всё приходится делать самому!
Берхт отошел в сторону и Манфред осторожно потянул дверь, которая легко поддалась, и он поспешно нырнул в приоткрывшийся проем.
Когда глаза привыкли к полумраку, Манфред понял, что он снова один. Как дома, где не было Евы, так и здесь нигде не было Радославы. И всё же он проверил, комнату за комнатой обходя все покои принцессы. Касаясь её платьев в шкафу, проводя пальцами по прохладным обложкам книг, Манфред искал подсказку, куда могла деться Радослава. Куда пойти во дворце? Или же она подговорила Ринкольфа вывести её в город? Сердце кольнула тревога. Где-то в городе гуляет Ева, которая опечалена тем, что не убила Радославу раньше. Им точно не стоит встречаться, даже в присутствии этого гвардейца.
Хотя есть же еще Фабиуш — и Манфред с облегчением выдохнул, машинально зарывшись в сундук с бельем. Никаких панталон как у этой рыжей девчонки, белье настоящей магессы, такое же, как у Евы. Только глупышке Еве нечего положить во все эти соблазнительные кружева, а у Радославы — есть.
Легкий хлопок заставил Манфреда отпрыгнуть от сундука и спрятать то кружевное нечто, что он держал последним, за спину.
— Добрый день, господин Манфред Золотой, — Манфред выдохнул, узнав этот звонкий голос. — А что вы делаете в комнате моей мамы?
— Фабусь, — Манфред выдавил из себя улыбку. — Сынок. Я искал твою маму.
— Вы снова попутали всё, господин, — с серьезным лицом заметил Фабиуш. — Ваш сын Матиас. Попросите лекаря дать вам травки для памяти и перестанете забывать.
Манфред мысленно взвыл. Не день, а сплошные пытки!
Глава 18
— Слава яблоне, — пискнула она и добавила совсем шепотом. — Слава яблоне!
Она так была рада видеть хотя бы сестру мужа, хоть какое-то не совсем чужое лицо, что едва не бросилась к ней с объятиями. Даже руки уже развела.
Остановил её только совсем обалдевший взгляд Евы. И лишь замерев в паре пальцах от бывшей соперницы, она вспомнила, что та подошла к ней так близко вовсе не поздороваться. По крайней мере, еще никто на веку Радки не пытался поздороваться под «невидимкой» и «тихими шагами» одновременно.
Она быстро оглядела Еву. Амулет еще не выдохся, и Радка отметила и бледное осунувшееся лицо, и прическу — вроде и красивая, как всегда вычурная, но без того лоска, что отличала Еву. Даже после драк с братом она выглядела лучше. Магическая перчатка была на левой руке — как и все боевые магики, Ева владела обеими руками одинаково. А вот в правой у неё был кинжал. И что-то подсказывало Радке, что Ева им собиралась не яблоко чистить. Похоже, если бы хоть на минуту позже Радка коснулась амулета, возвращаться к Фабиушу было бы некому…
Радка поспешно отогнала гадкие мысли, вызывавшие дурноту. Только сознание потерять ей и не хватало.
— А почему не огнем, госпожа? — истерично рассмеялась она, наблюдая, как Ева смущенно прячет кинжал в рукав.
И то ли от этой легкой досады Евы или того, как неуклюже она теперь прятала оружие в узком рукаве платья, Радке совсем не было страшно или обидно. В конце концов, с Евой они и не были никогда подругами, да и обрадовалась она ей только от безысходности. Кто знал, что знакомое зло будет так радостно встретить в этом изменившемся мире. Рада металась и никак не могла понять, кому, кроме сына можно довериться, а Фабусь был слишком мал.
Но и Ева смогла её удивить.
— А чтобы никто не догадался, — теперь рассмеялась и она. И на её похудевшем лице Рада не сумела найти и тени той горечи и ненависти, что вечно уродовали красивую соперницу. — Прости. Глупость хотела сделать. Да и не хотела на самом деле.
Рада кивнула. Если бы она не видела, как Ева и Мейнгрим бились в его кабинете, она еще бы посомневалась. Но её соперница была сильным боевым магом, и уж убить Радку так, чтобы никто даже понять не успел — это было в её власти.
Против своей воли она почувствовала симпатию к Еве. Той самой женщине, из-за которой она попала во всю эту дурацкую историю. Если бы её не было, она бы просто была женой Манфреда, не лезла бы к драконам и цветочным, да и… Нет, пропустить сына Янки она бы всё равно не смогла, не стоило и пытаться себя обмануть.
— Ты почему с таким лицом носишься, будто у тебя какое-то горе? — аккуратно начала Ева, когда пауза затянулась, и обе женщины начали чувствовать скованность. — Ты же теперь принцесса, что хочешь получить можешь.
— Ну, предположим, не всё, — туманно ответила Радка, думая о поисках Янки. Да и желание короля следить за каждым её шагом тоже совсем не радовало.
— Разве, госпожа? — усомнилась Ева и, словно на что-то решившись, предложила уже совсем по-семейному, словно и не было между ними никакой пропасти:
— Давай посидим в кафе, поболтаем.
Радка и сама не знала, почему согласилась. Может, надеялась передать весточку Мейнгриму, или захотела просто посидеть в кафе как будто всё по-прежнему? Но ведь это и было совсем не по-прежнему, раньше ей бы и в голову не пришло сидеть с Евой за одним столиком по своей воле. За исключением того, самого первого раза.
Не иначе как вспоминая то же самое, Ева повела её в уже знакомое кафе. Они снова сели за тот же столик, и Ева потрясла своей перчаткой, делая заказ на имя мужа. И Радка даже не пикнула, хотя могла купить все пирожные королевства на деньги короля. Но есть за счет вероломного Манфреда, пока он этого даже не знает, оказалось восхитительно. Даже пирожные на вкус были лучше, чем Радка их помнила.
Кажется, вдалеке маячил Венек, которого Радка так надеялась увидеть, но он был рядом с чем-то расстроенной Патрысей, а уж её Радка сейчас видеть совсем не хотела. И уж тем более не хотела её утешать. Не сейчас, когда она так нежданно столкнулась с Евой. Может, позже? Или вовсе не стоит лезть, Венек рядом, наверное, он и виноват в этих слезах, ему и утешать.
— Ну и кто тебе не угодил, госпожа, мой брат или мой муж? — криво улыбнулась Ева после первой чашки горького ароматного напитка. — Теперь ты можешь выбирать любого из них. Хотя, если учесть, какой Грим ходит злющий и раз за разом возвращается из дворца ни с чем, ты сделала свой выбор?
— Если бы я сделала свой выбор, лучше бы головой в колодец нырнула, — брякнула Радка. — Нужен мне твой Манфред, как прошлогодний урожай. Только меня меньше всех и спрашивают.
Взгляд снова скользнул туда, где сидела Патрыся, но девушки уже не было, только осталось недоеденное пирожное, да кофе. Радка поморщилась. Ладно кофе горький, хоть до яблок и не дотягивал, но сладкое пирожное? В этом кафе оно стоило слишком дорого, чтобы оставлять его вот так. Разве что оно досталось совсем уж задаром.
— О чем ты это? — нахмурилась Ева. — Ну-ка, дорогая сестричка, рассказывай.
И Радка, сама не зная почему, начала говорить, совсем позабыв про Патрысю и Венека. И о том, как поняла, что Мейнгрим ради заботы о сестре, бросил её приманкой для цветочных. И как спасла короля, и как пожалела об этом. И о том, что будь она простой сельской чудачкой, король был бы ей обязан кровью, а так — кровь у них общая, и помыкать он ею пусть пока не может, но уже пытается. И про соглядатая рассказала, и про то, как была обижена на Мейнгрима, а сейчас не знает, кто лучше. И про старую Ирену, которую лишь разок пропустили во дворец, рассказала. Только о том, что её было уготовано Розой и другими, да о сыне под сердцем говорить не стала.
