Демоны ее прошлого - Шевченко Ирина

— Не собираюсь, — пробормотала она. — Уже сплю.

— Этим ли занимаются в первую брачную ночь?

— Не знаю. Никогда раньше не была замужем.

— Я тоже женат в первый раз… но мне рассказывали…

Что именно рассказывали, Нелл не узнала. То ли она уснула недослушав, то ли Оливер провалился в сон не договорив. И все же первая брачная ночь, как и положено, была одной из самых приятных ночей в их жизни.

Эдварду Грину в эту ночь довелось поспать куда меньше, хоть женился он еще семь лет назад. Но тут стоит учесть, на ком он женился.

— Бет, ты сумасшедшая.

— Ага, — без зазрения совести согласилась миссис Грин, подобно сказочной фее объявившаяся в родительском доме, а точнее — в отведенной ее мужу спальне, ровно в полночь. — Но ты же любишь сюрпризы?

Сюрпризы Эдвард любил, жену тоже, а сюрпризы от жены — в особенности, но в этот раз супруга превзошла саму себя.

— Ты же сказал, что соскучился. И я пошла на портальную станцию… Все равно откладывала деньги тебе на подарок ко дню рождения, но так и не придумала, что купить.

— Ясно. Значит, это был мой подарок?

— Он тебе не понравился? — обиделась миссис Грин и, извернувшись, цапнула мужа зубами за ухо.

— Понравился-понравился, — поспешно заверил мистер Грин. — Я просто… не отошел еще от восторга… И утром мне будет неловко сидеть за одним столом с твоими родителями.

— Посижу с вами, — утешила его Элизабет. — Позавтракаю, повидаюсь с Грэмом, а то я только на минуточку к нему заскочила, чтобы посмотреть, как он сопит в подушку. Проведу вас на вокзал и рвану телепортом в академию. А завтра вечером встречу вас в Энсвуде.

— Только возьми с собой кого-нибудь, — попросил Эдвард. — Рысь, думаю, не откажется прокатиться, и мне будет спокойнее, если ты поедешь не одна.

— Что происходит, Эд?

— А что происходит? — Он пожал бы плечами, но на одном как раз покоилась голова жены.

— Понятия не имею. Но что-то определенно происходит. Я чувствую такие вещи.

— Переквалифицировалась из целительницы в прорицательницы? — усмехнулся он.

— Когда ты не хочешь говорить правду, всегда отшучиваешься, чтобы не лгать, — вздохнула Элизабет. Может, она и вела себя порой как недалекая взбалмошная особа, на деле таковой не была, иначе Эдвард до сих пор оставался бы холостяком. — Я тоже не хочу, чтобы ты мне лгал, поэтому стараюсь не задавать лишних вопросов, но все же… Мне стоит беспокоиться?

— Нет. Если что-то и происходит, нас это мало касается.

— А кого касается много?

— Ну… — Обманывать он действительно не хотел. — Тех, кто устроил взрыв в прошлом месяце, касается. Руководства академии… Тебе и правда не о чем волноваться.

— Бессовестный ты человек, — с чувством укорила Элизабет. — Знаешь, что я не могу тебе не верить, и пользуешься этим. Но мне все равно неспокойно.

— Это возрастное.

— В смысле?

— Стареешь ты, мышка, — без обиняков заявил Эдвард. — Со старением изменяется течение основных нервных процессов. Тревожный синдром — первейший признак. Ты должна это знать как целительница, но, похоже, возрастные проблемы с памятью тебя тоже не обошли.

— Что?! — Элизабет угрожающе схватилась за подушку. — Ну, доктор, вы дошутились…

Дошутился — отшутился. Как всегда.

Главное, снова не солгал.

ГЛАВА 33

В первый раз Нелл проснулась еще до рассвета. Как не проснуться, когда мужу вздумалось продолжить разговор о традициях первой брачной ночи? Но по окончании обсуждения леди Райхон, утомленная познавательной беседой, тут же уснула снова, а когда проснулась в следующий раз, за окном было уже светло, нос щекотал аромат кофе и сдобы, а лорд Райхон — гладко выбритый, причесанный, в строгом костюме — сидел рядом.

— Уже уходишь? — протянула она сонно.

— Уже пришел, — улыбнулся он. — Ненадолго. Осталось немного свободного времени перед лекцией.

— Принес мне булочки?

— Не только. Поверь, еда тебе сейчас нужнее сна.

Первым побуждением было наперекор его словам укрыться с головой и спать дальше, но, во-первых, не хотелось отвечать неблагодарностью на заботу, во-вторых, Оливер был прав и для нормального восстановления сил следовало подкрепиться, а в-третьих, булочки пахли слишком чудесно, чтобы их игнорировать.

Убедившись, что она не собирается больше спать, Оливер ушел, но через два часа вернулся с пакетом зефира и букетом белоснежных роз. Сказал, что раз уже они пропустили этот этап в своих отношениях, теперь нужно наверстывать. Нелл не возражала. Что там дальше, после цветов и сладостей? Кажется, прогулки в саду и чтение стихов. А может, музицирование? Она помнила фото сидящего у рояля мальчика и не сомневалась, что в доме, в одной из комнат, где ей еще не приходилось бывать, стоит если не рояль, то хотя бы пианино…

Замечталась и забыла обо всех нерешенных проблемах.

— Я подумал, что лучше пригласить следователей к нам. — Оливеру, судя по тону, тоже о них вспоминать не хотелось. — Попрошу прийти в течение часа, если ты не возражаешь. А потом — пообедаем.

Слова об обеде прозвучали обещанием, что беседа с дознавателями не затянется и аппетита не испортит, и Нелл хотелось в это верить.

— Я буду с тобой, — пообещал Оливер.

Она представила себе это и замотала головой.

— Не нужно. Потом прочтешь протокол. Если захочешь.

Он рассказывал, что узнал о событиях той ночи от Вилберта, а о последствиях — от Илдредвилля, но не интересовался подробностями, понимая, что потом ей придется повторять все для следователей. Не хотел лишний раз беспокоить воспоминаниями. А Нелл не стала объяснять, что давно смирилась с тем, что случилось с ней, пропустила через себя и переступила, чтобы жить дальше. Воспоминания не причинят такой острой боли, как в первые годы. Ей не причинят.

Но предстоящий разговор волновал не только из-за Оливера. Странно было бы оставаться совершенно спокойной, и Нелл несколько раз придирчиво осматривала свою одежду и приглаживала у зеркала волосы. Пыталась угадать, о чем ее будут спрашивать, и загодя готовила ответы.

Однако кое к чему она оказалась не готова.

Прежде столичных следователей явился хмурый сутулый старик. Прошел в гостиную, не сняв в прихожей длинное коричневое пальто, и остановился в центре комнаты, глядя одновременно и на поднявшуюся ему навстречу с кресла Нелл, и на огонь в камине за ее спиной. На огонь — с предвкушением, словно не терпелось протянуть к нему озябшие руки, а на Нелл — с подозрительностью, почти враждебно. Сложно было понять, как это ему удается. Смотрящие в разные стороны глаза можно объяснить банальным косоглазием, но разное выражение в них объяснению не поддавалось.

— Нелл, — Оливер подвел ее к гостю, — позволь представить тебе инспектора Вильяма Крейга, шефа внутренней полиции академии и одного из немногих людей, кому я полностью доверяю. Инспектор, это…

— Леди Райхон, угу, — прогудел старик.

О том, что знакомство ему приятно, он и не обмолвился, а оба его глаза вдруг вперились в Нелл. Если бы отец Оливера был жив, а самому Оливеру едва исполнилось бы двадцать и он сообщил родителю, что женился… Нет, если бы Оливеру было пять лет и он притащил бы с помойки дворнягу, больную, блохастую и кусачую, которую проще пристрелить, пока она не навредила ребенку, чем отмыть, вылечить и воспитать, его отец именно так смотрел бы на эту дворнягу. А не исключено, что покойный лорд Райхон отреагировал бы на безродную псину ласковее, чем здравствующий инспектор на Нелл.

Если ее это и задело, то лишь самую малость. Главное, в поблекших от старости голубых глазах гостя не виделось жалости — именно жалость страшила Нелл сильнее всего. Когда в ней видели жертву, она сама начинала чувствовать себя жертвой. И это — худшее ощущение из тех, что ей довелось испытать. Сейчас же в ней видели угрозу, и Нелл не могла не признать, что действительно угрожает спокойствию и благополучию мужа. На правду не обижаются.