Павел Корнев
Азимут между пламенем и порчей
15-2
Разбудил стук в дверь. Требовательный, настойчивый, раздражающий.
Голова раскалывалась, меня ломало и тошнило, так что выбирать выражений я не стал и велел незваным гостям убираться прямиком к чёртовой бабушке. Затем перевернулся на другой бок и накрылся подушкой, но та не помешала расслышать злой крик:
– Именем закона, откройте!
Я в сердцах выругался, с трудом разлепил веки и уселся на кровати.
«Именем закона» – это плохо. Хуже только «именем Царя небесного», да и то не факт.
Но в любом случае бросаться к двери я не стал, совладал с приступом дурноты и спросил:
– Чего надо?
– Откройте немедленно!
Повиноваться я и не подумал. Перво-наперво оглядел гостиничный номер и убедился, что причиной столь раннего визита стражей порядка стало не беспечно брошенное посреди комнаты мёртвое тело, а точнее – не натёкшая из него кровь, просочившаяся через щели между половиц и перекрытие в комнату этажом ниже.
Нет! Никакого трупа не было и в помине – просто вчера после возвращения с площади я допил бутылку рома, и посему воспоминания путались, всё было как в тумане. Но вроде бы дальше я лёг спать. Вроде бы – так.
Небесный прилив?
Я покачал головой. Опасения Беляны и отца Шалого оказались беспочвенны – не заинтересовались мной приблудные духи, не проявили интереса бесы и демоны. Всё прошло как-то до обидного спокойно. Можно даже сказать – буднично.
И что тогда за переполох?
С похмелья думать категорически не хотелось, зато было как-то очень уж нервно и отчасти даже страшно, поэтому принял в расчёт риск того, что в коридоре притаились подосланные невесть кем убийцы, и для начала сотворил призванный предупредить неожиданное нападение аркан, а затем кровавой рукой прямо с кровати отпер входную дверь. Приготовился задействовать жгучую ауру, но дядька с бляхой квартального надзирателя, за спиной которого маячили два стрельца, и не подумал переступить через порог.
– Лучезар Серый? – уточнил он.
Я подтвердил сей факт небрежным кивком и тут же зашипел от резкой вспышки головной боли.
– Приказано препроводить вас во дворец правосудия в связи со злостным нарушением общественного порядка! – объявил квартальный надзиратель и потребовал: – Пройдёмте!
– Чего? – вытаращился я на него и оглядел свои костяшки, но свежих ссадин на тех не обнаружилось. – Какое ещё нарушение общественного порядка? Да ещё и злостное к тому же!
– В Южноморске запрещено покидать жилища во время небесного прилива, – спокойно пояснил дядька. – Равно как и сквернословить под стенами городской управы!
Я начал кое-что припоминать и вновь кивнул, только на сей раз куда медленней.
Ну да! Ну да! Мои призраки не явились на встречу, а приблудные духи проносились мимо, вот и дал выход чувствам, благо был на площади один-одинёшенек. И накляузничала ведь какая-то гадина! Наверняка кто-то из гостиничной обслуги донёс!
– И какое наказание полагается за эти проступки? – спросил, не спеша подниматься с кровати. – Штраф? Вы ради этого сюда в такую рань припёрлись?
– Уже восемь утра! – невозмутимо парировал квартальный надзиратель. – А наказание назначит суд. Пройдёмте!
Стало ясно, что сей настырный тип в покое меня не оставит, я тяжко вздохнул, дотянулся сначала до одного сапога, а затем и до второго, обулся и оправил рубаху, после надел куртку и нахлобучил на голову соломенную шляпу. Ещё сунул в карман кошелёк.
Огляделся напоследок, но ампутационный нож решил с собой не брать, зато прихватил визитную карточку молодого человека, представлявшего мои интересы в суде. На первом этаже сунул её гостиничному клерку и велел вызвать стряпчего во дворец правосудия, хотя вроде бы особенных осложнений ожидать и не приходилось.
Подумаешь – штраф! Плюнуть и растереть!
При деньгах же!
Да только именно что – при деньгах. А ну как ободрать вознамерятся? С местных крючкотворов станется.
Но вопреки ожиданиям сразу в оборот меня не взяли: сначала пришлось выстоять длиннющую очередь на входе в здание и зарегистрироваться, а затем ждать рассмотрения вопроса судьёй наравне с прочими злостными правонарушителями. Я и без того ощущал себя далеко не лучшим образом, а уж в одном зале с похмельными горожанами и вовсе сделалось дурно. Пусть окна и стояли распахнутыми настежь, но всё равно перегаром от соседей шибало так, что удержать в себе содержимое желудка помогла лишь приобретённая в операционных закалка.
Но чтоб я ещё хоть раз в жизни ром пить стал? Да никогда!
Так тошно было, что ни о Беляне не думал, ни о Рыжуле не вспоминал.
Поскорее бы выбраться отсюда… Ох, поскорей!
Спас меня стряпчий. Явившийся во дворец правосудия молодой человек моментально вник в суть дела, посоветовал признать вину и, заручившись моим согласием на сей счёт, в пять минут столковался с кем-то из определявших очерёдность рассмотрения дел клерков. Дальше всё прошло без сучка и без задоринки: меня вызвали, скоренько пристыдили и присудили по обоим правонарушениям общий штраф в размере двадцати целковых.
Ещё не так давно от озвученной суммы меня в клочья бы порвало, сейчас же и бровью не повёл. Плюнуть и растереть, пусть даже дополнительно вручил представителю за его труды золотую пятёрку.
Правда, уже после кассы почесал затылок и счёл такое мотовство чрезмерным. А ну как дела Южноморского союза негоциантов хуже некуда пойдут, и мои вложения в их акции разом обесценятся? Не сказать, будто с голым задом останусь, но придётся поиском работы озаботиться, а исцеляющий от порчи красного аспекта полевой лекарь первого класса едва ли будет так уж востребован в Поднебесье – вновь же отправляться за море я не собирался ни при каких обстоятельствах.
Хватит! И без того от антиподов еле ноги унёс!
Я всерьёз задумался, не стоит ли продать часть акций или даже перевести все свои сбережения в векселя банка Небесного престола, решил даже незамедлительно заняться этим, но на выходе из дворца правосудия меня перехватил какой-то здешний крючкотвор.
– Лучезар Серый? – спросил он и, не дожидаясь ответа, сунул сложенный вдвое листок. – Вам повестка!
Я озадаченно посмотрел на своего представителя, тот развёл руками.
– Придётся взять, – сказал он и негромко пояснил: – Свидетели-с…
Только и оставалось, что принять повестку. А развернул листок, и на миг сердце перестало биться, его будто призрачная рука стиснула.
«Дом Синей птицы против аколита Лучезара Серого».
Да что ж это такое творится-то?!
Мимолётный испуг сменился вспышкой раздражения, захотелось смять повестку и швырнуть её в самодовольную физиономию крючкотвора – в первый миг от этого остановило присутствие стрельцов, а дальше стряпчий вынул у меня из руки листок, вчитался в текст и хмыкнул.
Крючкотвор тем временем извлёк из кожаной папки новый документ.
– Ознакомьтесь с постановлением о принудительной…
– Не нужно! – отмахнулся мой представитель и сказал: – Придётся идти.
Я бы сейчас всё на свете отдал за кружку холодного кваса или хотя бы просто колодезной воды, но нарываться на неприятности не стал и вздохнул.
– Что ж… Идём.
В голове – одни сплошные вопросы. Перво-наперво хотелось знать, как меня нашли и чем грозят претензии дома Синей птицы. А ещё – сколь сильно влияние дворян в городе и какое наказание предусмотрено за убийство трёх дружинников?
Пусть те и напали первыми, что я легко мог доказать, но они были на своей земле, а это всё предельно осложняло.
Черти драные, снова влип!
Но обеспокоенности я не выказал и невозмутимо прошествовал в зал, где совсем не так давно разбирались претензии ордена Алаи Раскаявшейся. Судья тоже оказался прежним – узнал меня и покачал головой с нелепым завитым париком.
Представители сторон подошли к нему и начали что-то втолковывать, перебивая друг друга, но судья почти сразу велел им умолкнуть, подозвал меня и спросил:
