Витрина, конечно, была закрыта, но Клэри, закусив губу, начертила на ней открывающую руну, стараясь не сделать ее слишком мощной, чтобы не разбилось стекло и никто не прибежал на шум. Щелкнул замок, она осторожно открыла витрину, сунула стило в карман… и остановилась.
До чего она докатилась? Собралась украсть у Конклава, чтобы заплатить королеве Благого двора, хотя Джейс предупреждал, что ее обещания как скорпионы, готовые ужалить?
Она помотала головой, развеивая сомнения, и замерла. Дверь библиотеки отворилась, заскрипели половицы, послышались приглушенные голоса. Клэри тут же нырнула вниз, распластавшись на стылом деревянном полу галереи.
– Ты был прав, Джейс, – в холодном голосе вошедшего слышалась улыбка. В ужасно знакомом холодном голосе. – Здесь совершенно пусто.
Кровь в венах Клэри заледенела, приморозила ее к полу. Она не могла двигаться, не могла дышать. В последний раз она испытала подобный шок, когда увидела, как отец вонзает меч в грудь Джейса.
Она изо всех сил закусила губу, чтобы не закричать.
Лучи солнца, падавшие сквозь стеклянный купол библиотеки, словно прожектор, высветили на полу мозаику из полудрагоценных камней, стекла и мрамора, изображавшую ангела Разиэля с мечом и чашей. На одном из распростертых крыльев ангела стоял он – Джонатан Моргенштерн.
Себастьян.
Так вот как выглядел брат… Настоящий, живой. В черной броне он казался особенно худым и высоким, лицо было бледное, угловатое, волосы – серебристо-белые. Черные глаза горели жизнью и энергией. Когда они увиделись впервые, он покрасился в брюнета, чтобы стать похожим на настоящего Себастьяна Верлака. Но белый шел ему больше. В последнюю их встречу он парил в стеклянном гробу, как Белоснежка, с отрубленной рукой. Теперь рука снова была на месте, на ней поблескивал серебряный браслет. И никаких шрамов.
А рядом с Себастьяном стоял Джейс. Его золотые волосы переливались в бледных солнечных лучах. Не тот Джейс, которого она представляла неделями: избитый, страдающий, изголодавшийся, раненый, запертый в какой-нибудь клетке, зовущий ее, кричащий от боли… Нет, он был абсолютно таким же, каким она его представляла, когда позволяла себе вспоминать хорошее: здоровый, энергичный, красивый, с румянцем на щеках. Он стоял, расслабленно сунув руки в карманы джинсов, сквозь белую футболку просвечивала метка. Сверху он набросил незнакомый замшевый жакет – коричневый цвет оттенял золотистость его кожи.
Джейс запрокинул голову, подставляя лицо солнцу.
– Я всегда прав, Себастьян. Пора бы уже привыкнуть.
Себастьян оценивающе глянул на него и улыбнулся. Клэри присмотрелась. Улыбка была настоящая… но так ли это на самом деле? Себастьян и ей когда-то улыбался, но оказалось, что все – одна большая ложь.
– И где же книги о призыве? Как вообще что-то найти в этом хаосе?
– Точно не по алфавиту. Ходж все расставлял по своей особой системе.
– Тот тип, которого я убил? Как неудобно получилось. Тогда давай разделимся, ты поищи здесь, а я пойду наверх.
Он двинулся к лестнице. Сердце Клэри заколотилось от страха: Себастьян ассоциировался у нее лишь со смертью, кровью, болью и ужасом. Она знала, что Джейс однажды сражался с ним и едва не погиб, в бою один на один ей брата точно не победить. Можно ли спрыгнуть отсюда вниз, не сломав ногу? Но, допустим, она прыгнет, а что потом? Что сделает Джейс?
Себастьян уже наступил на первую ступеньку, как Джейс позвал его.
– Подожди. Я нашел. Она в категории: «Магия. Несмертельная».
– Несмертельная? Ну и в чем тогда веселье? – промурлыкал Себастьян и, развернувшись, двинулся к Джейсу, на ходу разглядывая корешки. – Внушительная библиотека… «Как приручить бесенка. Покровы сорваны».
Он снял названную книгу с полки и усмехнулся знакомым низким смешком.
– Что там? – спросил Джейс, с улыбкой глядя на него. Клэри так сильно захотелось побежать вниз, броситься на него с объятиями, что она закусила губу. Боль обожгла, как кислота.
– Это порно, – ответил Себастьян. – Смотри. Действительно, покровы сорваны.
Джейс оперся о его плечо, заглядывая в книгу. Он вел себя с Себастьяном так же, как с Алеком, – с человеком настолько близким, что его трогаешь не задумываясь. Но выглядело это отвратительно, неправильно!
– Ладно, как ты понял?
Себастьян захлопнул книгу и легонько стукнул ею Джейса по плечу.
– О некоторых вещах знаю побольше тебя. Ты взял книги?
– Вот они. – Джейс поднял со стола стопку тяжелых томов. – Успеем забежать в мою комнату? Мне нужно забрать кое-что из своих вещей.
– Что именно?
Джейс пожал плечами.
– Одежду, оружие.
Себастьян покачал головой.
– Слишком опасно. Нужно быстрее отсюда уходить. Берем только самое необходимое.
– Моя любимая куртка и есть самое необходимое, – отозвался Джейс. Как это было похоже на то, что он сказал бы Алеку. Любому из друзей. – Она одновременно стильная и приятная на ощупь, прямо как я.
– У нас полно денег, купим тебе одежду, – возразил Себастьян. – А через несколько недель ты будешь тут хозяином. Тогда можешь свою куртку хоть вместо флага повесить.
Джейс рассмеялся негромким, низким смехом, который Клэри так любила.
– Предупреждаю, эта куртка – огонь. Если вывешу, тут все вспыхнет.
– Почему бы нет? Здесь слишком мрачно. – Себастьян потянул его за ворот нового жакета. – Пошли уже, хватай книги.
Он взглянул на правую руку, блеснуло тонкое серебряное кольцо. Повернул его большим пальцем…
– Эй, – начал Джейс, – ты не думаешь, что…
Он умолк. Клэри на мгновение испугалась, что он посмотрел наверх и увидел ее – он точно поднял голову. Но не успела она выдохнуть, как Джейс и Себастьян растворились в воздухе.
Клэри медленно опустила голову, уткнулась лбом в руку. Прикушенная губа кровоточила. Нужно встать, уйти, убежать… Нельзя оставаться там, где ее, по-хорошему, быть не должно. Но при мысли о том что надо двигаться, ее охватил ужас – словно лед, сковывающий все внутри, вот-вот разобьется вдребезги.
Алек проснулся от того, что Магнус тряс его за плечо.
– Проснись и пой, горошинка. Встречай новый день!
Сонный, Алек выкопался из подушек и одеял, моргнул. Магнус, почти не спавший ночь, выглядел отвратительно бодрым. Вода, капавшая с его мокрых волос, промочила рубашку до прозрачности, а синие джинсы с дырками значили, что он планирует провести день никуда не выходя.
– «Горошинка»? – переспросил Алек.
– Это на пробу.
– Нет.
Магнус пожал плечами.
– А мне понравилось. – Он протянул Алеку голубую кружку с отбитым краешком. Кофе в ней был приготовлен так, как Алек и любил: черный, с сахаром. – Давай, просыпайся.
Алек сел, протирая глаза, и взял кружку. Горечь кофе сразу пустила искру энергии по нервам. Вспомнилось, как прошлой ночью он лежал без сна, ждал Магнуса, но усталость взяла свое, и около пяти утра он уснул.
– Я сегодня пропущу заседание.
– Знаю, но ты сказал напомнить тебе, что встречаешься с сестрой и остальными в парке у Черепашьего пруда.
Алек спустил ноги с кровати.
– Сколько времени?
Магнус взял из его рук чашку, чтобы кофе не разлился, поставил на прикроватный столик.
– У тебя еще час.
Он наклонился и обнял Алека. Это легкое обьятие напомнило о том, как они впервые были здесь вместе. Алеку хотелось обнять его… но что-то удерживало.
Он встал, подошел к комоду. В этом комоде у него теперь был свой ящик. В ванной стояла его зубная щетка. В кармане звенел ключ от входной двери. Выглядело так, что он занял в чужой жизни законное место, но холодный страх, гнездившийся в животе, не желал исчезать.
Магнус улегся на спину, закинул руку за голову, разглядывая Алека.
– Возьми вон тот шарф. – Он указал на синий кашемировый шарф, висевший на крючке. – Под цвет твоих глаз.
Алека вдруг переполнил гнев. Он злился на кашемировую тряпку, на Магнуса, но сильнее всего – на себя.
– Только не говори мне, что этому шарфу сто лет и королева Виктория тебе его подарила за особые услуги Короне или типа того.
