Магнус выпрямился.
– Что на тебя нашло?
Алек уставился на него.
– Новее меня в этой квартире ничего нет, так?
– Председателю Мяо всего два года, так что пальма первенства у него.
– Я сказал «новее», а не «моложе», – бросил Алек. – Кто такой «У. С.»? Уилл?
Магнус затряс головой, будто ему вода в ухо попала.
– Что за черт? Ты про табакерку? «У. С.» это Уолси Скотт. Он…
– Основал Praetor lupus, я в курсе. – Алек натянул джинсы. – Ты уже о нем говорил, а еще он историческая личность. И ты в табакерке исторической личности держишь всякую фигню. Что еще у тебя в шкафу завалялось? Пилка для ногтей Джонатана Сумеречного охотника?
Кошачий взгляд Магнуса сделался холодным.
– Что это сейчас было, Александр? Я не лгу тебе. Если хочешь о чем-то спросить, спрашивай.
– Хрень собачья, – отрезал Алек, застегивая рубашку. – Ты добрый, забавный, замечательный, но знаешь что, горошинка? Ты никогда ни о чем не рассказываешь. Можешь весь день болтать о чужих проблемах, но стоит мне спросить о тебе и твоем прошлом, начинаешь вертеться, как уж на сковородке.
– Может, потому, что стоит тебе спросить о прошлом, как все превращается в ссору о том, что я буду жить вечно, а ты нет? – сердито ответил Магнус. – Может, бессмертие становится в нашем общении третьим лишним, Алек?
– В нашем общении третьему не место.
– Вот именно.
Горло Алека сжалось. Он хотел сказать тысячи вещей, но никогда не умел подбирать слова так точно, как Джейс и Магнус. Поэтому он просто схватил синий шарф, решительно обмотал его вокруг шеи.
– Не жди меня. Я сегодня в патруль.
Он захлопнул дверь, но все-таки услышал, как Магнус кричит вслед:
– А шарф, вообще-то, из GAP! Купил в прошлом году!
Алек закатил глаза и сбежал по ступенькам в подъезд. Единственная лампочка, как всегда, не горела, так что сперва он даже не заметил фигуру в капюшоне, скользнувшую к нему из теней. А когда заметил, дернулся так, что выронил ключи.
Фигура прошуршала к нему. Под темным капюшоном не разобрать было ни возраста, ни пола, ни вида.
– У меня для тебя послание, Алек Лайтвуд, – прохрипела фигура надтреснутым голосом. – От Камиллы Белькур.
– Хочешь сегодня в патруль вместе? – неловко спросил Джордан.
Майя удивленно взглянула на него. Он стоял, облокотившись о кухонную столешницу, – нарочито небрежная поза, будто отрепетированная.
«Минус того, что долго знаешь человека», – подумала она. Трудно притворяться самой или не обращать внимания, когда другой притворяется, даже если так проще.
– Вместе? – переспросила она.
Саймон переодевался у себя в комнате – они договорились, что Майя проводит его до метро, но теперь она об этом пожалела. Нужно было связаться с Джорданом раньше, после того как – совершенно зря – поцеловала его. Но потом пропал Джейс, мир словно разлетелся на осколки, зато возник удобный предлог избегать неудобного разговора.
Правда, игнорировать бывшего бойфренда, разбившего тебе сердце и превратившего в оборотня, проще, когда он не стоит прямо перед тобой в зеленой футболке, идеально обтягивающей мускулистое тело и подчеркивающей карие глаза.
– Я думала, поиски Джейса отменили, – сказала она, отворачиваясь.
– Не отменили, лишили приоритета. Но я отчитываюсь преторам, а не Конклаву. Имею право искать его в свободное время.
– Да, конечно.
Он что-то раскладывал на столешнице, но не сводил глаз с Майи.
– Ты, кстати… Ты хотела поступать в колледж в Стэнфорде. Все еще хочешь?
Ее сердце пропустило удар.
– Я не думала о колледже с тех пор, как… – Она откашлялась. – С тех пор, как… изменилась.
Джордан покраснел.
– Ты собиралась… То есть ты всегда хотела в Калифорнию. Помнишь? Ты бы изучала историю, а я бы занимался серфингом…
Майя сунула руки в карманы кожаной куртки. Наверное, ей стоило разозлиться, но она не могла. Она долго винила Джордана за то, что он отнял ее мечты о человеческом будущем: об учебе, о доме и семье. Возможно, когда-нибудь. С другой стороны, в стае многие продолжали исполнять мечты, заниматься искусством. Бэт, к примеру. Она сама выбрала поставить жизнь на паузу.
– Я помню, – ответила она.
– А насчет сегодня… Никто еще не обыскивал Бруклинскую верфь, так что я подумал… Но одному скучно. Нет, если ты не хочешь…
– Нет, – сказала она, и собственный голос показался чужим. – То есть, конечно, я с тобой.
– Серьезно? – Его карие глаза загорелись, и Майя выругалась про себя. Не надо было давать ему надежду, когда она сама не уверена в своих чувствах. Просто сложно было поверить, что ему не все равно.
Джордан подался вперед, медальон Praetor lupus блеснул на его шее, и Майя почувствовала знакомый запах его мыла, а под ним – волка. Она подняла глаза, но тут из комнаты вышел Саймон, на ходу надевая худи. На пороге он замер, переводя взгляд с Джордана на Майю. Его брови медленно поползли вверх.
– Я могу сам дойти до метро, – сказал он с легкой улыбкой. – Если хочешь, оставайся…
– Нет. – Майя тут же вытащила руки из карманов, чувствуя, как сильно сжимала кулаки. – Я с тобой. Джордан, я… еще увидимся.
– До вечера! – ответил Джордан, но она, не оборачиваясь, побежала за Саймоном.
Со склона пологого холма, на который поднимался Саймон, голоса игроков в фрисби, доносившиеся с Шип Медоу, казались далекой музыкой. Стоял яркий ноябрьский день, холодный и ветреный, солнце освещало оставшиеся листья всеми оттенками алого, золотого и янтарного.
Вершина холма была усыпана булыжниками, напоминающими о том, что вокруг – давным-давно облагороженный дикий лес. Изабель сидела на одном из булыжников. Сегодня на ней было длинное ярко-зеленое платье и пальто, расшитое черными и зелеными узорами.
– Я думала, ты придешь с Клэри, – сказала она, откинув с лица волосы. – Где она?
– Вышла из Института. – Он сел рядом, сунул руки в карманы ветровки. – Только что написала, скоро будет.
– Алек тоже… – начала она, но карман Саймона вдруг завибрировал. – Тебе там кто-то написывает.
Саймон пожал плечами.
– Потом прочитаю.
Изабель глянула на него из-под длинных ресниц.
– В общем, Алек тоже едет. Ему добираться из Бруклина, так что…
Телефон снова завибрировал.
– Ладно, если ты не берешь, я возьму. – Не обращая внимания на протесты Саймона, Изабель сунула руку в его карман, коснувшись подбородка макушкой. Саймон почувствовал аромат ванили от ее духов, запах ее чистой кожи… Когда она вытащила телефон и отодвинулась, он ощутил смесь облегчения с разочарованием.
Изабель прищурилась, читая имя на экране.
– Ребекка? Кто такая Ребекка?
– Моя сестра.
Изабель сразу расслабилась.
– Она хочет встретиться. Пишет, что не видела тебя с…
Саймон выхватил телефон у нее из рук, выключил его и снова сунул в карман.
– Знаю, знаю.
– Не хочешь с ней видеться?
– Хочу. Больше всего на свете. Но не хочу, чтобы она знала. Обо мне. – Саймон подобрал палку, отбросил ее. – Тебе же известно, что случилось, когда мама узнала.
– Тогда договорись встретиться в людном месте. Подальше от дома, там, где она не сможет устроить истерику.
– Даже если не устроит, все равно… она может посмотреть на меня, как мама. Будто я чудовище.
Изабель легонько коснулась его запястья.
– Моя мама выкинула Джейса из дома, когда решила, что он сын Валентина и шпион. Потом она ужасно об этом пожалела. Мои родители пытаются смириться с тем, что Алек и Магнус друзья. Твоя мама тоже смирится. Попробуй привлечь сестру на свою сторону, это поможет. – Она чуть склонила голову. – Иногда мне кажется, что братья и сестры понимают больше родителей, потому что не навешивают на тебя ожиданий. Я никогда не смогла бы вычеркнуть Алека из своей жизни. Или Джейса.
Изабель сжала его руку и отпустила.
– Мой младший брат умер. Я больше никогда его не увижу. Не заставляй свою сестру через такое проходить.
– Через что проходить? – спросил Алек, только что взобравшийся на холм, шурша сухими листьями. Одет он был в свой обычный серый свитер и синий шарф под цвет глаз – наверняка подарок Магнуса. Алеку даже в голову не пришло бы себе такое купить, он вообще был далек от самой концепции сочетаемости цветов.
