День, когда пропали ангелы - Смакер Шон

Ищи Древо Жизни.

На самом ли деле я их видел или только придумал? Вернись я в магазин, нашел бы тот стол с нацарапанными письменами? Интересно, разрешит мне ли мистер Пелле зайти в подсобку или придется пробираться внутрь тайком?

Телевизор вдруг умолк – наверное, папа его выключил. Половицы заскрипели, и раздался звук шагов по ступеням. Отец очень медленно поднялся по лестнице и остановился возле моей комнаты: я заметил в щели под дверью его тень. На миг мне захотелось вскочить, распахнуть дверь и изо всех сил обнять папу. Я устал от одиночества.

Однако я этого не сделал. Я злился. Злился, что отец убил сурка, что после смерти мамы он со мной не разговаривает, злился, что мама умерла. Что жизнь изменилась.

Злился, что мне нужно в одиночку придумывать, как вернуть маму.

Створка качнулась. Я тут же упал на подушку, затаил дыхание и закрыл глаза, притворяясь спящим. Я знал, что отец смотрит на меня, но снова поборол желание броситься к нему в объятия. Дверь скрипнула – папа ушел. Я испустил долгий смущенный вздох, подкрался к окну, оперся подбородком о подоконник и пристально уставился на огромный дуб, отмеченный молнией: на его листве играл солнечный свет. Затем я перевел взгляд на церковь, высматривая собак, – тех и след пропал, как и сурка. Они исчезли.

А потом я увидел старика. Он, прихрамывая, шел вдоль переулка – невысокий, упитанный человек с толстой шеей. На нем были темно-синие рабочие штаны и рубашка на пуговицах. Он шагал медленно, к тому же останавливался каждые тридцать секунд, чтобы выудить из нагрудного кармана гребенку и зачесать волосы назад. Старик хмурился, сердито поглядывал вокруг и бормотал что-то себе под нос.

У дуба, там, где дрались звери, мужчина остановился, опустился на колено и принялся ощупывать влажную траву. Затем, по-прежнему хмурясь, поднес руку к лицу. Потрогал длинную отметину, что осталась от удара молнии, потом поднялся и направился прямо к дому. Когда чужак подошел ближе, он показался мне смутно знакомым. Характерная манера походки – старик переваливался с ноги на ногу, – большие плечи, бочкообразное тело, все напоминало о человеке из антикварного магазина. Конечно, в тот раз я не видел лица незнакомца, однако решил, что это он.

Шел старик все так же медленно, прихрамывая, и время от времени останавливался причесаться. Подойдя ближе к дому, незнакомец пропал у меня из виду. Я слышал, как он поднялся на крыльцо и подошел к двери.

А потом громко в нее постучал.

10

Услышав стук, я понял, что должен открыть. Нельзя было остаться в своей комнате, притворяясь, что меня нет дома. Определенно между незнакомцем и происходящим вокруг имелась какая-то связь. Возможно, с его помощью я сумею вернуть маму, ведь он знаком с цыганками.

Стараясь не издать ни звука, я вышел из комнаты и спустился по лестнице. Я даже не дышал. Подкравшись к двери, я прислонился спиной к стене и замер в ожидании чего-то – сам не знал чего. Одно дело – решиться поговорить с совершенно незнакомым человеком, пусть даже с виду немного чокнутым, другое – открыть дверь и впустить его к себе домой.

Снова послышался стук – такой громкий, что задребезжала рама москитной сетки. Я сделал глубокий вдох и уже собрался выглянуть наружу, как послышался голос, которого я совсем не ждал.

– Сэм, ты дома?

Это была Абра.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовался я, открывая дверь.

– Не знаю. Просто пришла.

– Да нет же… Тут под деревом стоял какой-то человек, потом он пошел к дому, и я услышал стук…

– Видимо, это была я, – заявила Абра и добавила, понизив голос: – Как ты?

Голубые глаза Абры с печалью всматривались в меня. Конечно, она говорила о маме, и мне вновь стало грустно.

– Все нормально, – пробормотал я.

Протиснувшись мимо нее, я спустился по ступенькам во двор.

– Да что с тобой? – выпалила Абра. – То есть я знаю что, но, может, стряслось что-то еще?

Мы подошли к дубу, и я прислонился к стволу. Внимательно оглядел шрам от молнии, опалившей кору: там, где старик к нему прикасался, остались четкие следы. Должно быть, он испачкался кровью, когда трогал землю, на которой лежал мертвый суслик, а потом теми же пальцами ощупывал дерево.

– Всего полминуты назад здесь был старик, – сказал я, глядя прямо в глаза Абре. – Это отметины от его пальцев. И мне плевать, веришь ты мне или нет.

– Верю, – отозвалась Абра.

Я знал, что она не врет.

Нерешительно улыбнувшись, Абра заправила белокурые волосы за уши. Тогда я рассказал ей о собаках, и об их схватке с сурками, и о смерти одного из зверьков, и о возникшем у меня странном ощущении.

– Все это как-то связано, – неуверенно вздохнул я. Мне очень хотелось во всем разобраться.

Мы долго сидели молча. Вдруг я заметил в углу сада воткнутую в землю лопату и направился туда. Абра, ботинки которой поскрипывали от мокрой травы, пошла следом.

– Спорим, отец закопал сурка здесь? – сказал я, обернувшись на нее. Но она, прищурясь, смотрела в небо.

И прежде чем увидеть, на что она смотрит, я услышал шум.

Вжух-вжух-вжух – раздавались зловещие звуки. Словно кто-то свистел снова и снова. Я поднял голову к небу: стервятников было не меньше тридцати. Шум они производили долгими взмахами крыльев – вжух-вжух-вжух. Такой же свист издает ветка, которой бьют по воздуху.

– Откуда они взялись? – ужаснулась Абра.

Обычно падальщики летали небольшими группами, по двое или по трое, кружа все ниже и ниже, чтобы подобрать сбитых автомобилями на дороге зверьков, однако такую большую стаю мне еще встречать не доводилось. Те, что парили в вышине, казались лишь черными точками, но у проносившихся внизу можно было рассмотреть колышущиеся на крыльях перья и лысые розовые головы омерзительного вида.

Внезапно стая развернулась и устремилась на север, где наша ферма граничила с соседскими владениями.

– Джинн! – воскликнул я.

– Что? – удивилась Абра.

– Помнишь, что сказали старухи на ярмарке? В антикварном магазине они разговаривали с Джинном. С мистером Джинном.

– Ну и что?

– И что?! – возмутился я. – Нужно выяснить, что значат слова «Ищи Древо Жизни». Если в пятницу в подсобке и правда был сосед, он мне расскажет.

– Сэм, – с тревогой начала Абра, – почему это Древо Жизни тебя так волнует?

Объяснить я не мог. Вряд ли Абра поверит, скажи я, что хочу вернуть маму. Скорее всего, просто решит, что ее приятель совсем свихнулся. Наверное, я боялся произнести это вслух, иначе и сам себе не поверил бы. Поэтому я просто не стал ничего объяснять.

Однако я точно знал: мой сосед, которого я никогда не видел, мистер Джинн, каким-то образом связан с этими странными происшествиями. Все это выглядело кусочками огромной головоломки – головоломки, которую я даже не мог себе вообразить.

Я выдернул из земли лопату. Для меня она оказалась тяжела и к тому же немного великовата, поэтому пришлось ухватить ее двумя руками. Я обошел дом и направился на кукурузное поле, в ту же сторону, куда умчались стервятники, а потом побежал. На бегу я оглянулся – Абра мчалась следом.

Стоял глубокий летний полдень, когда кажется, что солнце вообще не зайдет. Добравшись до северной границы владений моего отца, мы заметили стервятников, которые кружили неподалеку от ветхого домишки мистера Джинна. Некоторые спустились в кукурузу, что уже доходила мне до пояса, и скакали там, что-то клюя.

Я замедлил бег, и Абра едва в меня не врезалась. Я оглянулся на нее и увидел вдали на фоне неба свой крошечный дом. Поразительно, как далеко мы забрались и как быстро исчезли знакомые места. По обе стороны долины, словно отвесные стены, высились хребты, покрытые темно-зелеными деревьями.

Я поднес палец к губам, присел и пополз вперед. Джинсы давно промокли от кукурузных листьев – на побегах все еще оставались дождевые капли от минувших гроз. С гор подул сильный ветер и пронесся по долине. По ясному голубому небу с запада на восток поплыли пушистые, точно сахарная вата, облака.