– Тихо! – рявкнул знакомый голос Грома, и зал мгновенно стих. Капитан стражи сидел за дальним столом, внимательно наблюдая за происходящим. – Дайте кухарке закончить.
Я благодарно кивнула ему и продолжила разливать суп. Миска за миской, стол за столом – каждому ожидающему орку доставалась порция целебного варева. Некоторые благодарили меня кивком, другие мычали что-то одобрительное на своём языке.
Когда последняя миска была заполнена, я отступила на шаг и начала наблюдать за тем, как орки пробуют мой суп. Эффект был потрясающим: не только раненые воины чувствовали облегчение, даже здоровые орки светились от удовольствия, а их глаза блестели тем же золотистым светом, что и у Грока с Зубой.
– Вкусно! – проревел один из орков.
– И сил прибавляет! – добавил другой, сгибая и разгибая руки. – Чувствую себя лет на десять моложе!
– А усталость как рукой сняло, – согласился третий. – Хотя весь день таскал камни для укрепления стены.
По мере того как орки допивали суп, их настроение становилось всё более радостным. Начали звучать шутки, смех, а некоторые даже затянули какую-то орочью песню – низкую, гортанную мелодию, которая отдавалась эхом от каменных стен.
– Эмма! – окликнул меня старый орк с седой бородой, сидящий за средним столом. – Подойди сюда!
Я осторожно приблизилась к нему. Это был массивный воин с множественными шрамами на лице и руках – явно ветеран многих сражений.
– Я Камнерук, – представился он, постукивая кулаком по столу. – Тридцать лет служу на границе и никогда не пробовал ничего подобного.
– Спасибо, – неуверенно ответила я.
– У тебя кровать не слишком удобная небось? – продолжил Камнерук.
– Ну да, довольно жёсткая, – призналась я.
– Так я и думал! – рассмеялся орк. – Поставили, поди, как у орков. Для нас нормально, а для человечки – мучение. Я тебе мягкий матрас сделаю.
– Это очень мило с вашей стороны, но…
– Никаких «но»! – перебил меня Камнерук. – После такого супа я тебе дворец построить готов!
– И я помогу! – объявил другой орк, поднимаясь с лавки. – Кинжалозуб меня зовут. Шкуру медвежью принесу, самую мягкую, что у меня есть. Постелешь на кровать, будешь как на облаке спать!
– А я табуретку сделаю! – добавился третий. – И полочки для вещей! Чтобы удобно было!
– И сундук для одежды! – подхватил ещё один голос.
– И зеркало нормальное! – заорал кто-то ещё.
А я стояла посреди этого хора предложений, чувствуя, как к горлу подступают слёзы. Эти грозные воины, которых я так боялась, с трогательной заботой предлагали обустроить мой быт.
– Спасибо вам всем, – прошептала я, и мой голос дрогнул от эмоций. – Я… я тронута.
– Ерунда, – отмахнулся Камнерук. – Хорошую кухарку беречь надо. А то сбежишь, как предыдущие.
– Не сбегу, – твёрдо сказала я. – Обещаю.
И в этот момент я действительно почувствовала, что говорю правду. Эти орки, такие страшные на вид, оказались добрыми и заботливыми. А их община… она начинала становиться для меня чем-то вроде дома.
– Вот и славно! – заревел Гром с дальнего конца зала. – А теперь все по домам! Завтра новый день, новые тренировки!
Орки начали подниматься со своих мест, кто-то ещё раз благодарил меня за суп, кто-то обещал завтра принести обещанные вещи. Постепенно зал опустел, и я впервые обвела взглядом столовую.
Помещение оказалось большим. Высокие сводчатые потолки, поддерживаемые массивными каменными колоннами, терялись в полумраке,. Стены были выложены из серого камня, потемневшего от времени и копоти. Факелы в железных кронштейнах отбрасывали пляшущие тени, превращая зал в подобие средневекового замка.
Три длинных дубовых стола тянулись через весь зал, а между ними стояли массивные лавки, способные выдержать вес нескольких орков. На стенах висели рога различных животных – трофеи с охоты или символы побед над тварями из Дикого Леса.
Но состояние столовой приводило в ужас: столы были покрыты слоем жира и копоти, накопившихся за годы использования; лавки почернели от грязи; пол был усеян крошками, костями и пятнами неопределённого происхождения, а в углах скопились кучи мусора, источающие неприятный запах.
– Проклятье, – пробормотала я, глядя на это безобразие. – Здесь же нужна генеральная уборка! Как они вообще едят в такой грязи?
Грязные миски громоздились на столах неопрятными кучами. Остатки пищи засыхали на их краях, а некоторые были покрыты налётом, природу которого я предпочитала не выяснять.
Я тяжело вздохнула, представляя масштаб предстоящей работы. Одной мне такую уборку не осилить и за неделю. Нужна помощь, и помощь магическая.
Закрыв глаза, я сосредоточилась на знакомом ощущении тепла, разливающегося от сердца к кончикам пальцев. Представила, как метлы подметают пол, как щётки отмывают столы, как тряпки протирают лавки…
И тут в дверь, ведущую на кухню, раздался негромкий стук, словно кто-то деликатно просился войти.
Я удивлённо обернулась. Кто это может быть в такое время? Орки все разошлись по домам, Грок и Зуба тоже ушли к себе.
Осторожно подойдя к двери, я приоткрыла её и замерла от изумления.
На пороге никого не было, зато на полу кухни собралась целая армия уборочного инвентаря, терпеливо ожидающая приглашения. Метлы стояли ровными рядами, как солдаты перед строевым смотром. Щётки различных размеров покачивались на длинных ручках. Вёдра с водой слегка булькали, а мыло – самые обычные куски мыла – лежало на тряпках, словно на летающих коврах, готовых в любой момент взмыть в воздух.
– Невероятно, – прошептала я, до сих пор не привыкнув к проявлениям собственной магии.
Я распахнула дверь шире, и вся эта армия торжественно промаршировала в столовую. Зрелище было одновременно завораживающим и комичным: серьёзные метлы важно вышагивали впереди, за ними следовали щётки помельче, покачивающиеся на своих ручках, как танцоры; вёдра переваливались по полу, оставляя за собой мокрые следы, а тряпки с мылом парили в воздухе, словно диковинные птицы.
И через несколько секунд началось представление, достойное лучших театров королевства.
Метлы разделились на группы и принялись методично подметать пол. Одна подметала под столами, другая – вокруг лавок, третья добралась до самых дальних углов, где скопился многолетний мусор. Крошки, кости, осколки битой посуды, клочки неопределённых шкур – всё это сметалось в аккуратные кучки.
Тем временем щётки штурмовали столы. Большие жёсткие щётки атаковали въевшиеся пятна жира, работая с энтузиазмом опытных уборщиков. Маленькие щёточки проникали в труднодоступные места – углы, стыки досок, резьбу на краях столов. Они трудились не покладая рук – если можно так выразиться о предметах без рук, – счищая слои грязи и копоти.
Вёдра между тем не бездействовали. Они подкатывались туда, где была нужна вода – то для смачивания упрямых пятен, то для ополаскивания щёток. А когда грязная вода в них становилась слишком мутной, вёдра самостоятельно опорожнялись в сток у дальней стены и снова наполнялись чистой водой.
Но самое захватывающее зрелище устроили мыло и тряпки. Куски мыла скользили по поверхности тряпок, намыливая их до густой пены, а затем тряпки принимались тереть лавки и стены с такой тщательностью, что даже въевшаяся за годы копоть начинала отставать. Пена стекала серыми ручейками, унося с собой жир и всю накопившуюся грязь.
А я стояла посреди этого волшебного хаоса, наблюдая за работой с открытым ртом. Столовая на глазах преображалась. Там, где прошлись щётки, дубовые столы начинали проглядывать своим естественным золотистым цветом. Лавки под усилиями мыльных тряпок становились светлыми и чистыми. А пол, освобождённый от многолетнего мусора, оказался вымощен красивым серым камнем с прожилками.
Работа шла с невероятной скоростью. То, на что у целой команды людей ушло бы несколько дней, магия выполняла за полчаса.
Постепенно зал наполнился запахом чистоты – свежим ароматом мыла, смешанным с запахом влажного камня и дерева. Исчез затхлый дух застарелой пищи и грязи, его сменила приятная прохлада вымытого помещения.
