Ох уж это её поведение! Даже сейчас она выглядела дура дурой!
Нет, возможно, будь на ней, как и положено для девочек, платье, а не узкие штаны с заправленной в них огромной блузой Марви «на выход», то настроение у меня могло бы и не испортиться из-за впечатления, что Элдри прыгает под музыку, как бойкая деревенская коза на привязи. Некоторые из гостей градоправителя открыто показывали на мою названную дочку пальцем и хохотали, забывая про прежнее недовольство, что детям-то де на общем вечернем пиру не место. Даже Сорока, которого девочка, видимо, наконец-то оставила в покое, заходился добродушным смехом над ней. Но сама она просто веселилась, не понимая, что выглядит чище шута. И это-то герцогиня! И это-то в граничащем с Северным Беспределом Диграстане! Маленькая страна по праву считалась лишь немногим более цивилизованной, нежели их северные соседи.
Мысли мои заставили меня помрачнеть. Я даже, хотя и намеревался сесть да продолжить как ни в чём не бывало трапезу, так и не смог осуществить задуманное до конца. Сделав всего один глоток из кубка, я уверенно и решительно поднялся. Из-за опьянения мои движения со стороны выглядели резкими и неаккуратными. Они создавали впечатление, как если бы мне вдруг понадобилось подойти к кому-либо и всенепременно дать по роже. Так что Марви и Браст с оживлением уставились на меня, а Окорок даже заозирался в поисках жертвы.
Ему-то точно хотелось присоединиться к какой драке! Он был тот ещё гуляка. Любил как выпить, так и кулаками помахать.
— Встань спокойно, — прозвучало моё тихое требование к Элдри.
Девочка услышала не с первого раза и даже, неистово кружась, зацепила своей косой меня по лицу. Я едва удержался от того, чтобы не схватить её за взлохмаченные волосы. Ей повезло, что она всё же остановилась и, раскрасневшись, тяжело дыша да улыбаясь во весь рот, поинтересовалась:
— А? Чего?
— Убери чёлку с лица. Выпрямись и поставь ноги, как в четвёртую позицию.
Она сделала, как я сказал, приняв одну из поз для фехтования. Напряжённость тела говорила о том, что Элдри так и не поняла, что я задумал.
— Теперь клади руку на мою… Нет, не так! Вот так надо.
Я поправил её кисть, хотя и сам с трудом помнил, как той полагалось лежать. В Ордене танцы являлись обязательной частью программы последних курсов. Достойный выпускник-маг должен был не только знать всё, но и выглядеть достойно в любом обществе. Однако этим занятиям особого внимания не уделяли ни ученики, ни учителя. Так что сейчас я ни коем образом не намеревался разучивать с Элдри какой-либо танец (тем более что мелодия не соответствовала классической амейрисской музыке), а рассчитывал через несколько простейших па дать ей элементарное понимание, как стоит танцевать.
Прогресс обозначился очень быстро. То ли благородная генетика так проявилась, то ли у девочки и правда имелся скрытый талант, но наш с ней второй танец прошёл в разы лучше первого. Её глаза вскоре засверкали азартом. Ей нравилось двигаться под музыку, несмотря на мои указания.
— Движения чётче! Не сгибай пальцы на ладони! Ступню на носок!
Хотя мы тренировались в укромном углу зала, но наше занятие всё же привлекло внимание ближайшего окружения градоправителя Вцалбукута. И вскоре мне дали понять, что со мной желают поговорить. Так что, закончив попытку вальсировать, я вместе с Элдри подошёл к головному столу и, соответственно своему последнему занятию, сделал светский поклон. Такой галантный, что за него мне бы точно светил наивысший балл на экзамене.
— Вот урод! — разом сбивая с меня всю спесь, достаточно громко и с презрением шепнула старшая дочь градоправителя своей подруге.
Жители Северного Беспредела, как я уже знал, поголовно обладали волосами льняного оттенка и цветом глаз как у меня. И потому, в силу сложившейся политики и ненависти двух народов друг к другу, эталоном красоты на землях Диграстана считались кареглазые жгучие брюнеты. Понятное дело, что таких идеалов эти земли рождали не так уж много. И пусть с цветом волос мне повезло (в отличие от Данрадских в них не было ни единого предательского светло-золотистого волоска), но одно дело обладать просто серой и даже светло-синей радужной оболочкой, а другое — специфично ярко-голубой вражеской. Блондины и среди местных встречались. А вот с такими глазами — я один.
— Зато он прилично воспитан, — холодно заметила мать девушки — красивая, но уже увядающая женщина, определённо происходящая из высшей аристократии. Своими словами она дала понять дочери, что кое-кому стоит вести себя поскромнее. — Как вас зовут, юноша?
— Морьяр, миледи.
— Из какого вы рода?
Ответить на её вопрос я мог запросто! Рода у меня не имелось. Но отчего-то мне по пьяни не захотелось произносить такое. Даже неистово презираемый мною Засланец рассказывал о своей родне! И потому, подумав, что раз именем я всё равно уже обзавёлся, а, значит, вот и оно — время расширять собственную легенду, сказал:
— Из ремесленников. Моим отцом был мастер Гастон Лекруа из Юдоли. Это в Амейрисе.
— И чем он занимался?
— Он был красильщиком посуды, миледи.
Данрад ответу внимал с кривой довольной усмешкой на лице. Ему давно хотелось выявить подобные нюансы моего прошлого, но во время любого оживлённого разговора о детстве я завсегда молчал как рыба. И даже на прямо задаваемые вопросы отвечал какую-то ерунду, потому что хранил воспоминания, которыми не стоило делиться даже в обществе лютой Стаи. Чёрных магов ненавидели поголовно. Неистово. А я не обладал прежней силой Предвестника, чтобы справиться с последствиями.
— Что же вы не пошли по его стопам?
— На то имелись свои причины. Позвольте мне оставить их при себе.
— Уверена, что эти причины не те, что принял бы ваш отец. Он явно желал вам лучшего, раз дал образование, достойное куда как более высшего слоя общества, нежели то, к которому он принадлежал, — с надменностью заключила эта женщина.
Её дочь тут же с любопытством спросила:
— Отчего вы так решили, мама?
— Чтобы красильщики готовили своих сыновей к балам? — ответила та вопросом на вопрос и с редким изяществом приподняла бровь. — Сей юноша воспроизводил шакон. На моей памяти в нашем Вцалбукуте подходящее общество для этого танца собиралось не более пяти раз. Всего пяти раз.
— Да будет вам, дорогая! — примирительно воскликнул градоправитель.
Элегантная худощавая супруга, идеальное место которой было бы при королевском дворе и дворе не Диграстана, смотрелась рядом с мужем как драгоценный алмаз на пластиковом колечке кислотного цвета. Заросший бородой мужчина был высок, атлетично сложен, несмотря на небольшое брюшко, очевидно силён, явно любил выпить да повеселиться, и запросто мог выйти подраться на кулаках с Данрадом. Он был простым человеком, несмотря на титул.
… И главой семьи никак не являлся.
— Нет уж! — недовольство прямо-таки сочилось ядом. — Каждый месяц вы собираете в этом зале свою рать, чтобы устроить грубый мужицкий пир по завету предков, имён которых в вашей семейной книге я всё никак не могу отыскать. Но и раз в год вы не можете дать мне отдохнуть душой!
— Я приму это к сведению, — он положил свою руку на её ладонь, чтобы утихомирить женщину. Та действительно успокоилась, а потому градоправитель посмотрел на меня и, прежде чем отпустить, решил задать свой вопрос. — Так кто вы? Что-то я не припомню, чтобы видел ваше лицо ранее.
— Это мой человек, — объяснил Данрад раньше, чем я успел со своим ответом.
— А, из наших особых гостей, — понял градоправитель, но всё равно откровенно удивился и смерил меня внимательным взглядом.
Днём я приобрёл новую одежду, не скупясь ни на качестве ткани, ни на пошиве, ни на отделке. Просто зашёл в лавку и понял, что мне надоело таскать на себе дешёвые холщовые тряпки. А потому ныне выглядел слишком прилично для наёмника.
— Действительно из ваших?
— Да. Это наш маг.
— Кто же тогда так не следит за ребёнком?! — сурово возмутилась миледи. — Где твои родители, девочка?
