"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Тихомирова Елена Владимировна

Возмущение женщины было понятно. Детей не принято допускать не только на поздние пирушки, но и в компании людей, готовых за деньги выполнять любую грязную работу. Людей, известных своей жестокостью. Людей, которых любое мало-мальски приличное общество никак не уважает.

— Вот, — Элдри выразительно посмотрела на меня, и я позволил себе пояснить:

— Это моя дочь, миледи.

Аристократка недовольно поджала губу. Ей явно было что сказать, но воспитание не дозволяло произносить желаемое вслух. Её муж тем временем несколько отошёл от ранее охватившего его удивления и, уже заинтересованный моей персоной, почесал подбородок да полюбопытствовал у Данрада.

— Тот самый маг, именуемый Странником? Тот, которому в балладе уделён целый куплет?

— Да, он.

— Что же он назвал себя Морьяром?

— Морьяр на древнем языке и означает странник.

— Вот как? Любопытно. Не знал… Что же, вы очень способны в искусстве магии Морьяр-Странник, — обратился градоправитель ко мне и очевидно был готов отправить меня обратно, как я зачем-то ляпнул:

— Я скорее воин, нежели маг.

— Такой щуплый и воин?! Ха-ха! А я-то считал, что в Стае бойцы только лучшие из лучших! — не сдержал себя начальник охраны Вцалбукута — громила наподобие Данрада. Они даже чем-то схожи были. Наверное, такое впечатление создавало властное самоуверенное выражение лиц да сходные по цвету шевелюры.

— Стая слабаков не держит! — привстав, подтвердил вожак и грозно облокотился кулаками на столешницу.

— Но с дитёнком нянчитесь, как, — пьяный мужчина заткнулся на полуслове, уловив на себе недовольные взгляды благопристойной четы. Однако сказанного было достаточно, чтобы кристально ясно понять недоговорённое.

… А Данрад никогда не отличался лёгким всепрощающим характером!

— Дитёнок? Да это зубастый волчонок, что самостоятельно умеет сдирать с костей мяско. Где ты, мать твою, здесь ребёнка видишь?! — прорычал главарь Стаи в наступившей тишине.

Перепалка привлекла всеобщее внимание. И потому Данрад требовательно посмотрел на Элдри.

— Эй, Малая!

— Да?

— Глянь на него.

Он кивком головы указал на серо-белого лоснящегося мурлыку, умывающегося лапкой. Животное уже достаточно наелось, чтобы не выпрашивать пишу вновь, но, заметив сосредоточенные на себе взгляды, прекратило прежнее увлекательное занятие и ласково потёрлось спинкой о ножку стола.

— Сожги-ка эту тварь.

Данрад определённо знал, что Элдри может исполнить его приказ. Он, как и положено благоразумному руководителю, разбирался в навыках всех своих соратников. И был умён настолько, что даже делал более-менее верные выводы о способностях магических. Тут же и особой логической цепочки не требовалось. Ему было прекрасно известно, что девочка регулярно занимается розжигом костров на стоянках. Я вменил ей это в обязанность, как практичную и эффективную тренировку. Подобное хорошо развивало умения во взаимодействии с огнём, да и Стая оценила удобство. Им нелепо казалось, что много легче ей поджечь древесину магически, нежели самим заниматься высеканием искры. Так что за прошедшие месяцы странствий Элдри весьма поднаторела в поджигании любого мусора.

— Кота?

Девочка захлопала ресницами. Я прямо-таки услышал, хотя это и осталось не произнесено: «Он же живой!».

Но сейчас было не время и не место для проявления сострадания.

— Верно. Надо сжечь кота, а не этого типа, — спокойно подтвердил я и положил свои руки ей на плечи. Мне хотелось создать иллюзию иной подоплёки вопроса. И, кажется, это сработало. Один из гостей градоправителя тут же толкнул соседа по лавке, чтобы переместиться чуть поодаль от ставшего крайне опасным мурлыки.

Элдри вопросительно повернула ко мне головёнку, но я редко отдавал приказы, которые отменял. И пусть последние месяцы в характере девочки и начал проявляться бунтарский норов, она прекрасно осознавала, когда меня следует слушаться беспрекословно.

— Давай, не тяни время. Это будет весело, — намеренно хищно улыбаясь, добавил я.

От этих слов девочка сосредоточенно прищурила глаза и, вытянув вперёд руку с растопыренными пальцами, выплеснула из себя энергию. Материя, из которой состоял кот, приняла в себя вложенные в импульс указания и покорно снизила температуру самовозгорания. Кот вспыхнул, всё же успев издать истошный мяукающий звук, и обратился в пепел.

— Умничка! — искренне похвалил её я.

Для столь быстрого визуального итога Элдри пришлось действовать на пределе своих возможностей. Девочку даже пошатнуло. Так что я подтолкнул её в спину в сторону наших, пока Данрад ещё чего не выдумал.

— Можешь идти. Иди.

Она ушла очень быстро. Бесконечно выбивающаяся из причёски длинная чёлка упала ей на лицо и скрыла от присутствующих эмоции ребёнка. Но я прекрасно знал своего Шершня, а потому ясно понимал — её чувства были отвратительно болезненными…

И мне всё это крайне не понравилось, но я никак не мог определиться в чём.

Не понравилась ли мне её реакция? Ведь в том, что произошло, я никакой трагедии не видел. Или мне стало бы приятнее оградить её от собственных ощущений, а я ничего не сделал?

— Вы заставляете девочку убивать? — холодно вопросила жена градоправителя, и Данрад, понимая, что он здесь в гостях и было бы хорошо доужинать, а не получить пинок под зад, миролюбиво ответил:

— Она у нас за лекаря. Убивать по его части, — он спокойно кивнул на меня.

Я признательно улыбнулся, предвкушающе ожидая, что и мне сейчас доведётся с кем расправиться… Но глава охраны поглядел в мои глаза и почему-то никаких вопросов у него не возникло.

Несмотря на ежемесячный пир, ставший грандиозным из-за совпадения с каким-то местным праздником, ночевать в замке Стае не дозволили. Пусть некоторые из ратников и оставались лежать как на лавках, так и под оными, но нас выдворили. И напившегося до беспамятства Окорока пришлось нести на себе всем по очереди. Он не пришёл в себя даже после вылитого на него ведра воды, отреагировав лишь недовольным мычанием. В отместку за это его оставили дрыхнуть в сарае. Насколько ему там было тепло и уютно, я не знаю. Мы с Элдри поскорее юркнули в избу, предоставленную крестьянами в распоряжение Стаи за звонкую монету, да устроились ближе к печи, пусть та и не топилась с обеда. Всё равно там было теплее, чем у неплотно прикрытого ставнями окна.

Утро началось явно раньше, чем всем нам хотелось. В дверь заколотили настойчиво и сильно. Кинутый в стену кем-то сапог и громкая матерная тирада не прекратили испытаний для слуха. Данрад потёр мутные глаза, затем с трудом разлепил опухшие красные веки и осмотрелся.

Элдри, весело болтая ногами, сидела за столом, переставляла вязаного мишку Катрин с места на место и порой едва слышно шептала что-то — играла. На столе также расположилось две куклы. Одну из них, тряпичную, я сам подарил, надеясь избавиться от затасканного медведя, не разваливающегося только благодаря регулярным и заботливым починкам. Другую принесла как-то Марви. Это была очаровательная фарфоровая красавица в роскошном платье. Стоить такая игрушка должна была очень дорого даже с нынешней разбитой ногой. Но в любом случае обе куклы «не прижились». Элдри им обрадовалась, конечно, но по-прежнему продолжала развлекать себя только медведем. И настроение у разыгравшейся девочки было прекрасным. У неё единственной получилось выспаться да ещё и остаться без похмелья. А потому ничего удивительного, что Данрад, зыркнув на неё, сразу рыкнул, чтобы именно она и отправляла гостей куда подальше. Элдри, естественно, от такого указания моментально растерялась. И я, понимая, что шансов справиться со столь требовательными посетителями у девочки нет ни малейших, поднялся сам да, зевнув, поплёлся к двери.

Снаружи оказался глава охраны в сопровождении двух солдат. Выглядел он, как говорится, краше в гроб кладут. А потому пришёл явно не по своей воле.

— Чё? — хрипло вопросил я и, после того как откашлялся приступом сухого кашля, смог произнести фразу полностью: — Чё надо?