Девять хвостов бессмертного мастера. Том 3 (СИ) - Соул Джин

Хуашэнь-хоу застыла.

Она никогда ни к кому не прикасалась и не позволяла прикасаться к себе, не считая А-Циня, разумеется. Она плохо помнила раннее детство, но мать, вероятно, никогда не ласкала и не целовала её, как делают другие матери. Она не любила дочь и отдалила от себя, когда поняла, что та не собирается заявлять права на небесный трон. Признаться, она даже немного завидовала младшему брату, когда видела, как к нему относится богиня небесных зеркал.

Это был первый в её жизни поцелуй… и первое вторжение чего-то постороннего в её астральный план. До этого момента Вторая принцесса даже не подозревала, что к душе можно прикоснуться – в буквальном смысле. Она ощутила этот поцелуй так же ясно, так если бы он коснулся её физического тела.

Внутреннее равновесие было нарушено, «ветка» перегородила поток сознания, превращая его в водоворот. Она училась по книгам, но в них не было сказано, что следует делать, если на астральное тело посягнули подобным образом. Ей показалось, что она ощущает его как ещё одно физическое тело: если она сбросит с себя верхнее, кожу и мясо, то под ним обнаружится ещё одно, точно такое же, как и то, что она сбросила.

Губы горели. Те, другие, под её настоящими губами. Стук сердца перекрывал военные барабаны. Вторая принцесса прижала руку к груди. Бьётся её настоящее сердце, не астральная проекция. И в венах бурлит её настоящая кровь, а не Ци по меридианам. Внутреннее равновесие нарушено, но Ци течёт относительно спокойно. На вторжение в астральный план отзывается её настоящее, физическое тело. Она понятия не имела, что с этим делать.

Вторая принцесса рывком подняла себя с кровати, заходила кругами, комкая одежду на груди. Потом она заварила себе успокаивающий чай, полагая, что это поможет. Не помогло.

О фруктовом ноже Хуашэнь-хоу вспомнила ещё не скоро.

[244] «Осквернена, но не тронута»

Тень вернулась несколько позже, чтобы взглянуть, что получилось. Хуашэнь-хоу, заметив её, выставила перед собой фруктовый нож:

– Не подходи!

Тень чуть шевельнулась. Ну что ж, какой-никакой, а прогресс. Пока Вторая принцесса занята «врагом», нож на себя она не направит. Тень успеет её остановить, если она попытается. Сама Тень ножа не боялась: материальное оружие в худшем случае могло лишь пропороть личину, настоящему облику, скрывающемуся под тенями, ничего не грозило.

– Почему? – спросила Тень.

Вторая принцесса, казалось, осунулась за то недолгое время, что они не виделись. Под глазами её были тёмные круги, веки – воспалены.

– Ты что-то со мной сделал! – яростно воскликнула Хуашэнь-хоу. – Ты чем-то меня отравил! Что это был за яд?

Тень постояла молча, а потом её перегнуло пополам от смеха. Вторая принцесса дёрнулась и швырнула в Тень фруктовым ножом. Нож прошёл сквозь Тень, упал и откатился в дальний угол. Тень буквально ходила ходуном от смеха.

– Яд? – простонала она. – Серьёзно? Ты настолько не искушена?

– Хватит смеяться! – ещё яростнее воскликнула Хуашэнь-хоу.

Тень оборвала смех, но голос прозвучал насмешливо:

– А если яд? Разве не должна ты радоваться, что я поспособствовал твоей смерти? Или на самом деле ты не так уж и хочешь распрощаться с жизнью?

– Это другое! – раздражённо отозвалась Вторая принцесса. – Смерть от чужой руки ничего не изменит. Из круга перерождения душу можно извлечь.

– Ты сильно недооцениваешь то, что находится по Ту Сторону, – заметила Тень, и в её голосе уже не было насмешки. – Если бы души так просто было извлекать из круга перерождения, ха-ха…

Смешок был натянутым. Вероятнее всего, Владыка миров тут же потребовал бы извлечь хрустальную душу из упомянутого круга и вернуть в прежнее тело. В Небесном дворце и одной небесной минуты бы не прошло.

Тень спохватилась. Хуашэнь-хоу уже вновь сжимала в руке фруктовый нож, собираясь проткнуть себе горло. Тень огорчённо вздохнула. Вторая принцесса почти уверилась, что у неё получится: она была далеко от Тени, а пол возле неё освещён, так что Тень не сможет передвигаться так быстро, как в полумраке, она успеет нанести себе серьёзную рану… так она думала.

Тень вообще не двигалась, но всё произошло молниеносно. Она вдруг оказалась прямо перед Второй принцессой – исчезла в одном месте и появилась в другом. Фруктовый нож вылетел из руки Хуашэнь-хоу и воткнулся в притолоку двери. Сама она оказалась навзничь на кровати. И всё это произошло одновременно, вразрез с законами всего сущего. У Второй принцессы закружилась голова: сознание с таким не способно справиться, пусть даже это сознание столь просветлённой особы, как Эрхоу.

– Эти треклятые небожители, – процедила Тень, разглядывая Вторую принцессу, – сами не знают, какое сокровище им досталось.

Вторая принцесса попыталась вырваться. Голова закружилась ещё сильнее, у неё появилось ощущение двойственности восприятия реальности: она вырывалась, но в то же время лежала неподвижно, как ей казалось. Будто что-то обнуляло время. Нечто подобное она ощущала перед входом в астрал при глубокой медитации, но тогда она могла контролировать и тело, и разум. А сейчас… Она вырывалась, или это ей лишь казалось? Тень исказила пространство и время, нагромоздила одно на другое, заставила мозг усомниться в собственных измышлениях.

Хуашэнь-хоу воспользовалась Небесным зрением, надеясь отыскать слабое место Тени: зрачки её раздвоились на долю секунды, побелели, ей показалось, что она различила за тенями какой-то силуэт, – но её тут же буквально выдернуло из созерцания в реальность. В этом искривлённом пространстве духовными силами в полном объёме пользоваться она не могла, это была территория Тени.

– Ты им не достанешься, – сказала Тень убеждённо.

– Пусти! – прорычала Вторая принцесса.

И вот тут Тень снова припала к её губам, проникая в неё. Физическое тело лежало неподвижно, со стороны могло показаться, что девушка заснула или медитирует. То, что происходило или не происходило с Хуашэнь-хоу, было внутри, в плане сознания. Это её астральную проекцию целовала и ласкала сейчас Тень. Физическое тело осталось нетронутым, но душа подверглась мощной атаке. Вероятно, именно так демоны и оскверняют души.

Хрустальная душа должна пребывать в невинном теле и оставаться невинной, чтобы «вызреть». Вторая принцесса провела всю жизнь в уединении, о мирских делах она ничего не знала и не изъявляла желания узнать. Моральные устои её сильно пошатнулись, когда она смогла увидеть то, что скрывают балаганные ширмы Небесного дворца, всю ту грязь и мерзость, какой занималось ближайшее окружение Небесного императора. Её отстранённость от мира только усилилась. А-Цинь, младший брат, был единственным, к которому она была по-настоящему привязана и испытывала искренние, тёплые чувства, единственным, с кем у неё был физический и духовный контакт. Всё остальное было погребено глубоко в подсознании, под сутрами, философскими трактатами, военными стратегиями и медитативными техниками.

И вот теперь Тень пробралась в самую сердцевину души, раскидав нагромождённую шелуху духовного опыта, и влила в неё яд Скверны. Он был очень сладок, этот яд. Астральное тело не способно воспринимать боль, кроме той, что вызывает искажение Ци, в отличие от тела физического. Но физическое-то как раз осталось нетронутым.

Двойственность восприятия приводила в замешательство. Происходило ли это, пусть и в сознании? Или Тень навела на неё морок и вызвала галлюцинации? Но разве могло сознание галлюцинировать о том, о чём Вторая принцесса понятия не имела?

Когда Хуашэнь-хоу очнулась от… наваждения, она была не вполне собой. Взгляд её был пуст, зрачки сливались с радужкой, словно она медитировала тысячу лет и ещё не полностью вернулась сознанием в физическую оболочку. Нетронутое, но вместе с тем осквернённое существо…

[245] Шпилька в колесе Небесного императора

Она была осквернена, но одновременно нетронута, и эта двойственность в осознании произошедшего с ней никак не укладывалась в голове. Чтобы справиться с водоворотом, в который превратился её рассудок, потребовалось немало времени.