Какое-то время Хёрт молчал, взвешивая ситуацию.
«Готовьте лабораторию. Тело содержать в камере. Меры содержания не менять. Без моего разрешения оно должно там и оставаться» — приказал Хёрт.
— Спасибо за понимание, сэр, — полностью удовлетворился ответом учёный.
«Хёрт, конец связи» — закончил директор и отключился.
Учёные сразу насели на Мисаси с вопросами об организации лаборатории.
Хёрт сложил телефон и убрал во внутренний карман. Он сидел за рулём своего Porsche, припаркованного на платной стоянке. Хёрт наблюдал за прохожими, ожидая одного конкретного человека. Иногда посматривал на часы, но без нетерпения.
Наконец, взгляд его остановился на одном человеке. Хёрт посидел немного, прикрыл глаза на секунду, а затем решительно вышел. Через минуту он уже вышел и встал на пути Эммы. Женщина, увидев Хёрта, остановилась, прищурилась, но всё же подошла, остановившись в шаге перед Джеком. Она молчала, ожидая, как начнёт разговор Хёрт.
— Привет, Эмма.
Вега саркастично изогнула бровь.
— И всё? Просто привет?
— Для начала, — кивнул Хёрт. — Уделишь мне немного времени?
Эмма постояла недолго, затем глянула на часы.
— Хорошо, уделю.
Хёрт указал на свою машину.
— Давай посидим внутри, разговор не для улицы.
Эмма закатила глаза, но отказываться не стала. Оказавшись внутри, Хёрт, подумав немного, достал сигареты.
— Ты не против? — спросил он.
— Ты не курил лет пять, — удивилась Эмма.
— Да. Нервные деньки выдались.
— Угу, — протянула Эмма.
— На работе, — уточнил Хёрт. — Нервные деньки на работе.
Взгляд Эммы дал понять, что она не поверила. Джек закурил.
— Я хочу рассказать тебе одну историю. Свою историю.
Эмма вздохнула.
— Я же просила…
— Эмма, я тебя ничем не обязываю. Просто прошу выслушать, хорошо?
Вздохнув, женщина отрицательно покачала головой, но всё же сказала:
— Я слушаю.
Хёрт затянулся, а затем признался:
— Мой отец был идейным хиппи.
Эмма с удивлением посмотрела на Джека.
— Не верю.
Он кивнул.
— Я серьёзно. Пацифизм, нет войне, постоянные поиски чего-нибудь выкурить, жизнь в дороге на весёленьком Volkswagen Transporter T1. Сколько себя помню, у него не было дома. Это, пожалуй, единственное, что я у него перенял.
— Не могу тебя представить среди хиппи.
Джек кивнул.
— И правильно делаешь. У отца была два сына, я младший. Наверняка мы ещё и от разных матерей. Бран, Ник, был старше меня на двенадцать лет. Мы с Ником оба ненавидели этот стиль жизни. Всё, чего добился отец в нашем воспитании — внушил любовь и уважение ко всему, что сам ненавидел. Едва брату исполнилось восемнадцать, он ушёл служить в морскую пехоту. Само собой, отец его возненавидел за это.
— Ты, очевидно, пошёл по стопам брата, — отметила Эмма.
— Да. Ник погиб в восемьдесят третьем, во время операции Вспышка Ярости. Мне тогда было тринадцать. Я помню, как отец злорадствовал. Говорил, что это участь всех солдат — погибнуть на каком-то паршивом острове, которого даже на карте не найти. Естественно, как исполнилось восемнадцать, уже на следующий день я был на призывном пункте. С того дня мы больше не виделись. Последнее, что я слышал от отца — проклятия и пожелания сдохнуть побыстрее. Через десяток лет я получил уведомление о его смерти.
Хёрт докурил. Вздохнул.
— Насколько плохо мне было среди хиппи, настолько хорошо на службе. У меня великолепный послужной список, а в личное дело не влезают похвалы и рекомендации. Очевидно, что жил я на службе, не слишком радуясь редким отпускам. Однажды, после ранения, купил дом в глуши, где-то в Техасе. Был там всего несколько раз. А потом было вторжение в Панаму. Вернувшись в очередной раз, я встретился с Тиффани. Милая девочка, глупенькая. Именно то, что мне было нужно в тот момент, так мне казалось. Пользоваться услугами проституток я не хотел, очень уж они напоминали мне девушек отца, не знаю почему. А так у меня была девушка дома, к которой я мог вернуться, не ломая каждый раз голову над тем, как склеить подружку на ночь. Парни говорили, что она мне изменяет, пока я бегаю по джунглям. Мне было плевать. Когда я приезжал, она была моей, только и всего.
Помолчав немного, Хёрт продолжил:
— Вернувшись в очередной раз, я увидел Тиффани беременной. Четвёртый месяц, так она сказала. Я не хотел ни детей, ни семьи, мне нравилось то, что я делаю. У меня отлично получалось, намного лучше, чем у других. А Тиффани хотела меня привязать. Сделать из меня обычного мужа из светлой американской мечты. Мы разругались. Она отсудила у меня всё имущество, с которым я расстался без всяких сожалений, и запретила видеться с сыном. На шестнадцать лет они исчезли из моей жизни. Я сжёг все мосты и улетел в Сомали.
Хёрт щёлкнул пальцами.
— А затем меня показали по телевизору за одним столом с президентом. Тиффани это увидела и приехала требовать. Хотела, чтобы я выполнил отцовский долг. Стивен, парень, которого я видел один раз в жизни, собирался поступать в колледж, но недобрал баллов. Тиффани хотела, чтобы я всё решил. Хотел, чтобы парня без всяких экзаменов приняли просто по моему звонку. Я отказался и предложил оплатить репетиторов. Был суд, больше напоминавший цирк. Запрет на встречу с молодым человеком, формально не считающимся моим сыном, приостановили. Мы встретились. Обычный парень, выросший без отца, но с мамой, возненавидевшей всех мужчин мира. Молчаливый, какой-то забитый. Совершенно на меня непохож, будто чужой человек. Я попытался как-то всё объяснить, он покивал. Я предложил ему финансовую помощь, жильё, занятия, обучение. Не многие могут похвастаться тем, что не будут до пенсии выплачивать кредит за институт. Дал ему банковскую карту.
Джек вздохнул.
— В каком-то смысле просто откупился, но мы просто чужие люди. Для меня — незначительные траты. Для него — шанс построить хорошую жизнь. Карту мне вернули. Не знаю, инициатива Тиффани, или самого Стивена. Последний раз я им позвонил, сказал, что они могут обращаться ко мне за помощью. Деньгами или в рамках закона, я мог многое сделать. Они не обратились. Через три года я узнал, что Стивен умер. Не смог поступить, жизнь пошла под откос, плохая компания. Ничего нового.
Хёрт повернулся к Эмме.
— Я к чему всё это. Твой брат. Я реально могу ему помочь. Помочь так, как, возможно, никто в мире не может. Нужно только твоё разрешение.
Вега хмыкнула, заёрзала.
— Джек. Спасибо за историю, очень трагичная. Только ты, отчего-то, никак не хочешь понять. Мне. Не. Нужна. Помощь! Не приезжай сюда больше.
Сказав это, она вышла из машины.
Глава 19
18 марта 2016 года
Небо над Лос-Анджелесом, Калифорния
Конвертоплан шёл в режиме самолёта, но уже сбросил скорость и барражировал над городом. Вектор, Стигма и Тайфун стояли на опущенной рампе, рассматривая город с высоты в несколько сотен метров.
«А более точных указаний у нас нет?» — спросил Тайфун. — «Целый город — это как-то слишком до хрена!»
«Просто не повезло» — ответил Вектор. — «Обычно Кассандра даёт какие-нибудь ориентиры, приметные точки, с которых нужно начинать поиск».
Вектор стоял на одном колене на краю рампы, зафиксировав себя своей силой. Стигма присела, «приклеив» к рампе свои ступни и одну ладонь, но не у самого края. Тайфун держался с помощью троса.
«А почему не повезло?» — спросил Сэм. — «Сегодня что, магнитные бури на солнце?»
«Потому что у неё особенные дни» — вклинился недовольный голос Стигмы.
«Оу» — смутился Тайфун.
Но после небольшой паузы выкрикнул:
«Стоп! Что? Эти дни так влияют на ваши силы?»
Стигма фыркнула, но этого никто не услышал. Вместо неё Тайфуну ответил Вектор.
«Она прикалывается. Нет, не влияют. Вероятно, способности новичка мешают силе Кассандры» — пояснил Кларк.
