Полубояринов 2 (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич

Автомобиль Анисы Максудовны подкатил к парадному роскошного дворца, возведенного в новомодном стиле необарокко. В этом меня княгиня просветила. Сам-то я в местных архитектурных премудростях не очень разбираюсь. Для меня определяющим фактором является насколько комфортно жить в том или ином месте.

По мне, так самым идеальным в этом плане является Коринфино.

Оно, конечно, этот комплекс по площади раз в десять превосходит по площади моё скромное поместье. Но я нисколечко не завидую, ибо при оценке какого-нибудь явления тут же задаю резонный вопрос: «А на кой оно нужно?». Ну да, утер ты нос соседям-провинциалам грандиозностью и масштабностью своего дворца. Таки отправляйся в столицу, там тебя быстренько поставят на место всякие Шереметьевы, Шуйские, Потемкины, я даже не упоминаю многочисленных дворцов, принадлежащих императорскому семейству.

Впрочем, кто я такой, чтобы кого-то осуждать. Нравится людям жить на широкую ногу в не очень уютных с точки зрения удобств проживания дворцах, пускай не отказывают себе в этом удовольствии. А «золотая пыль» в глаза коллегам по аристократическому цеху — дело святое.

Оставив верхнюю одежду на попечение княжеских слуг, мы с подругой проследовали в главную дворцовую залу. Нехилое такое помещение. По площади примерно с гектар, да под абсолютно прозрачной крышей, что-то типа силового поля, созданного искусным артефактором. Впечатление, будто находишься под открытым ночным небом и в то же время зимнего холода не ощущается.

Народа в зале прилично, но из-за огромных его размеров, никакой толкучки не наблюдается.

Расфуфыренный, будто павлин герольд представил меня и Нарышкину присутствующей публике посредством усиливающей голос магии. Никакого ажиотажа наше появление не вызвало. Определенно, местным кумушкам и всем прочим сплетникам надоело перемывать наши с княгиней косточки. Ну не комильфо всё время вести светские разговоры о каком-то непонятно откуда возникшем Полубояринове и его любовной связи с красавицей Нарышкиной. Есть темы посвежее и поинтереснее.

Аниса тут же куда-то умчалась, то ли «носик попудрить», то ли обсудить с кем-то из знакомых, что-то очень важное. Мне не доложили. Лишь велели «вести себя пристойно» и «не поддаваться на провокации засидевшихся в девках провинциальных хищниц».

Вооружившись бокалом игристого вина, взятого с подноса пробегавшего мимо лакея, я отправился осматривать прилегающие к главной дворцовой зале апартаменты. По пути расшаркивался с немногочисленными знакомыми. С кем-то обменивался парой-тройкой фраз. Кому-то просто кивал головой и проходил мимо.

В первом же помещении обнаружились столы с выпивкой и холодными закусками. Под легкое игристое умял тарелку мясного салата и полдюжины бутербродов со всякой икрой: красной, черной, белой и, попрошу не удивляться, зеленой. Последняя, несмотря не непривычный цвет, оказалась наиболее вкусной. Этот продукт, вроде бы, где-то в иномирье добывают из особых пород рыб. После уточню данный вопрос и закажу к своему столу.

Слегка подкрепившись, направился дальше.

В курилке мне не понравилось, несмотря на то, что, благодаря специальным артефактам очистки воздуха, дыма коромыслом как такового не наблюдалось. Но даже легкий запах табачного дыма мне неприятен. В моей родной реальности курение табака, как и прием внутрь других наркотических веществ абсолютный анахронизм. Причиной тому, изобретенные в начале двадцать второго века нейронные сети третьего рода, иными словами, индивидуальные нейросетевые импланты. С их появлением проблемы наркомании и алкоголизма были напрочь искоренены, как пережиток дикого прошлого. Оно, конечно, выпить вина и получить от этого легкий кайф человеку не возбраняется, а вот перебрать с алкоголем не удастся при всем желании оператора нейросети. Попытайся он влить в себя спиртного выше установленной нормы, нейроимплант тут же активирует десятки тысяч нанитовых фабрик в человеческом организме для производства нанороботов, которые нейтрализуют спирт еще на стадии его нахождения в ротовой полости и пищеводе, да так эффективно, что до желудка дойдет лишь обычная вода с легкой примесью вполне безобидной углекислоты.

В следующем помещении какая-то дамочка музицировала на фортепиано при изрядном скоплении восторженных слушателей. Стоит отметить, получалось у неё это очень неплохо, даже на мой абсолютный (понимай, привередливый) слух. Несмотря на мастерское исполнение, само произведение особого впечатления на меня не произвело. Тут уж кому-то фуги Баха, а кому-то что-нибудь попроще, наподобие «Хасбулата удалого» про которого пел народ на тризне по Альмансору Фаттаховичу. Так вот, я из вторых и не стесняюсь об этом сказать. В операх особо не разбираюсь, в балетах тем более, нравятся лишь некоторые фрагменты. Что же касательно симфонической музыки, её воспринимаю как навязчивую звуковую какофонию, раздражающую органы слуха. Я вовсе не настаиваю на своей точке зрения, говорю, как оно есть. А кому нравятся пьесы, наполненные сложным идейно-эмоциональным содержанием, таки я ж не возражаю. Слушайте на здоровье. Наслаждайтесь.

Четвертая по счету комната была оккупирована сидящими на мягких диванах и в креслах пожилыми дамами, ведущими довольно шумную беседу. О чем они там судачили я не успел понять, поскольку, едва заглянув, тут же ретировался, дабы не быть замеченным и ненароком вовлеченным в абсолютно неинтересные посиделки.

А вот в следующей комнате, оказавшейся игровой, меня ждал сюрприз. Кто-то гонял шары в бильярд, кто-то разыгрывал партию в шахматы или шашки. Четверка забавных старичков самоотверженно рубилась в домино.

Но ни домино, ни бильярд, на даже интеллектуальные шахматы меня не заинтересовали. Мое внимание было привлечено к карточным столам. Точнее всего лишь к одному столику, за которым расположилась троица самых отъявленных моих соседей-недругов.

Стоит отметить, что в моей голове уже давно зрел план, каким образом лучше всего наказать провокаторов Ильина, Полынина и Ольшанского. Оно, конечно, можно избавиться от них физически, например, как я это провернул с Василием Захаровичем Золотовым. Однако повторяться не в моих правилах. К тому же, эти деятели хоть и ненавидят меня, но на смертную казнь пока что не заработали, несмотря на то, что спровоцировали мой конфликт с Красницким и порекомендовали ему мозголома, который гарантировал победу. Выбор, все равно оставался за Германом Юрьевичем. И то, что он все-таки воспользовался услугами Василя Тарасовича Шмыдко, налагает на него полную ответственность за случившееся. И коль я все-таки сохранил тем двум негодяям их никчемные жизни и не передал в руки представителей органов правосудия, означает, что пока что карать этих троих особо и не за что. Справедливости ради, у меня имеется реальный рычаг давления, посредством которого я бы мог заставить их отказаться от территориальных претензий. Предъявить им письменные признательные показания Красницкого и Шмыдко, в которых именно этим людям отводится главная роль в возникновении на ровном месте вооруженного конфликта и дело в шляпе. Но, на мой взгляд, банальный шантаж, как-то мелковато будет. Хочется чего-то более грандиозного, эдакого фейерверка губернского, а может общероссийского масштаба.

Подойдя к интересующему меня игровому столу, я минут десять наблюдал из-за спин не участвующих в игре зевак за происходящим действом. Играли в неизвестную мне игру, разумеется, на деньги. К моменту моего появления процесс находился в завершающей стадии и на кону уже стояла приличная сумма.

Я довольно быстро сообразил, что троица матерых шулеров под предводительством барона Ильина, выражаясь «суздальским языком» древних офеней, банально «разводит лоха». О чем свидетельствует наличие парочки карт в рукаве Николая Кондратовича, посредством коих тот вполне виртуозно управляет игровым процессом. Настолько ловко, что обступившие стол дворяне не замечали этих его манипуляций. Я бы тоже ничего не заметил, не будь в моей голове нейроимпланта, способного значительно ускорить реакцию моего восприятия.