Путь дракона - Абрахам Дэниел "М. Л. Н. Гановер"

***

«И было так, что в те последние дни три великие силы вступили в войну, замешенную на крови и устрашающих искусствах, так что немыслимых размеров каменные корабли бороздили небо, железными шипами умерщвляя драконов на лету, а в глубинах нашелся способ скрываться от врагов до полного изглаживания из памяти и потом нападением застигать их врасплох, и еще отравленные мечи убивали и господина, и раба. Среброчешуйчатый Морад, безумнейший и могущественнейший из вступивших в войну собратьев, измыслил тайное средство, какого мир прежде не знал, и в высоких горах к югу от Хаакапела (то есть, как подозревал Гедер, от нынешнего Халлскара) и к востоку от Сэммера (Гедер почти не сомневался, что в пятом полисе так называли Кешет) сотворил Праведного Слугу, которому никто не может лгать и наущениям которого никто не может противостоять долго, и знак его был – восемь расходящихся лучей, как восемь сторон света, где не скроется никакая ложь, и в этом великий Морад нашел свою тайную силу».

***

Гедер потер глаза. Толстые пожелтевшие страницы книги пахли плесенью и странно сладким клеем, которым клеили переплеты полтысячи лет назад. Найдя книгу в лавке ванайского старьевщика, Гедер восхитился, однако в процессе перевода восторг ощутимо поутих.

Автор заявлял, что данный труд – перевод более древнего текста, который он скопировал с давно утраченного свитка, восходящего к первым временам после падения драконьей империи. Дальше автор пускался в длинные тривиальные умствования, от которых у Гедера сводило скулы. Остальная часть книги подавалась как историческая истина, что Гедера несколько разочаровало, а хуже всего – автор, надеясь придать тексту налет старинности, злоупотреблял длинными сложными фразами, из-за чего каждую страницу приходилось брать с боем. Пока Гедер добирался до глаголов, смысл прежде сказанного успевал улетучиться из памяти.

Будь он в Ванайях, книга осталась бы недочитанной. Однако сэр Алан Клинн, протектор Ванайев, услыхал о караване, тайком вывезшем из города сокровища, и вознамерился обнаружить его во что бы то ни стало. Он разослал приближенных по драконьим дорогам, ведущим в Карс, и из-за честолюбия, которое побуждало каждого продвигаться в поисках все дальше, Джорей Каллиам вскоре оказался у Сухих Пустошей, Фаллон Броот – на морской дороге к Элассе, а Гедер Паллиако с двумя десятками полумятежных солдат-тимзинов – среди мерзлой грязи на южной оконечности Вольноградья.

За недели блужданий по сельским колеям и охотничьим тропам отряд Гедера встретил три каравана – мелкие обозы по три телеги каждый, тащившие обычную зимнюю поклажу в ближайшие городки. В промежутках Гедер успел возненавидеть хлюпающие грязью дни и стылые морозные ночи, и, поскольку общество солдат его отнюдь не радовало, трактат о способности драконов распознавать ложь оказался единственным развлечением. Каждый вечер, пока солдаты горланили песни и осыпали проклятиями зимний холод, Гедер укладывался спать пораньше, а утром, поднявшись вместе с кашеваром, читал и переводил, погружаясь в собственный мир и всячески отгораживаясь от всего внешнего.

У дверей послышались шаги, и на пороге возник оруженосец с тимзином – помощником Гедера. Оруженосец тащил поднос: овсянка с изюмом в точеной костяной миске и глиняная бутылка горячей маслянистой жидкости, которую полагалось считать свежим кофе. Тимзин вскинул руку в воинском приветствии. Гедер, освобождая стол для подноса, закрыл книгу.

– Что сказали разведчики? – спросил он.

– Повозки так и стоят, – ответил тимзин. – Идти туда часа два, не больше.

– Значит, спешить незачем, – бодрее, чем хотелось, заявил Гедер. – Передай остальным: после завтрака сворачиваем лагерь и выходим. К полудню разделаемся.

– А потом?

– На юго-запад, – пробурчал Гедер, жуя кашу. – Дальше по той же дороге.

Помощник кивнул, вскинул руку и вышел. Гедеру в его жесте померещилось презрение – может, просто потому, что он ожидал его увидеть. Пока он завтракал, швы палатки проступили четче, в лагере послышались голоса, заржали лошади, от кухни донесся стук топора по поленьям. Небо снаружи постепенно стало из черного серым, затем голубовато-бледным – солнце сулило лишь свет, не тепло. Едва слабые утренние лучи хоть как-то смягчили мороз, Гедер взобрался в седло и повел отряд вперед. Найденный разведчиками караван, по крайней мере, насчитывал приличное число повозок.

И все же Гедер не надеялся ни на что, кроме очередного бесплодного обыска под хмурыми взглядами местных погонщиков.

Пока не наткнулся взглядом на тралгута.

Тот сидел на крайней подводе с непроницаемым лицом, интерес выдавали лишь выставленные вперед уши. Вспомнив, что у Вестера в помощниках тоже тралгут, Гедер окинул взглядом жмущиеся к старой мельнице повозки. Сведения о караване, везущем сокровища, до него доходили обрывками, количество никто толком не помнил, да и сгрудившиеся в кучу повозки не так-то просто сосчитать, однако число примерно совпадало. Сердце Гедера забилось сильнее.

По дороге к ним уже шел тимзин в толстой шерстяной хламиде. Гедер дал знак, и шесть лучников рассыпались цепочкой по ширине дороги. Тралгут подался вперед и дернул ухом.

– Ты начальник каравана? – спросил Гедер.

– Да, – ответил тимзин. – А вы кто такие?

– Я лорд Гедер Паллиако из Ривенхальма, уполномоченный короля Симеона и имперской Антеи. Откуда караван?

– Из Маччии. Туда же и возвращаемся. Дороги в Беллине занесло снегом.

Гедер вгляделся в черные глаза тимзина. Прозрачные внутренние веки закрылись и открылись – тимзин мигнул, не мигая. Гедер не знал, верить ли сказанному. Вряд ли в Вольноградье один-единственный караван с охранником-тралгутом. Может, тревога была ложной…

– У вас здесь привал?

– Ось у подводы вылетела, только что приладили. А в чем дело?

– Кто здесь начальник стражи?

Караванщик отвернулся, сплюнул и указал на первокровного, прислонившегося к какой-то из повозок. Спокойное располагающее лицо, пшеничного цвета волосы с проседью, широкие плечи, от всей фигуры веет сдержанной силой. Может, Маркус Вестер. А может, один из тысячи других.

– Как его зовут?

– Таг, – ответил караванщик.

Солдат за спиной Гедера что-то тихо сказал, другой так же неразборчиво ответил. К затылку Гедера прилила кровь – тимзин то ли лжет, то ли нет, а он тут мечется в сомнениях, как дурак.

– Выведи стражников на дорогу, – велел он караванщику. – И поставь возниц каждого у своей повозки.

– С чего бы?

Кто-то за спиной хохотнул. Стыд Гедера перерос в ярость.

– С того, что иначе тебя прикончат! – проорал он. – А за то, что посмел задавать вопросы, – все оружие и доспехи выложить на дорогу! Стражникам стоять в десяти шагах! И если кто утаит хоть хлебный нож – твой труп склюют вороны!

Внутреннее веко открылось и закрылось. Караванщик повернулся и тяжело зашагал к повозкам.

Гедер жестом подозвал помощника.

– Выставь людей вокруг. Кто попробует сбежать – взять живым. Если не получится – мертвым. Обыскать все, до последнего гвоздя.

– Мельницу тоже? – спросил помощник.

– Я сказал – все.

Тимзин кивнул и дал знак солдатам. Гедер окинул взглядом повозки – гнев и стыд сменились беспокойством. Караванщик перекинулся словом с начальником стражи. Начальник поднял глаза на Гедера, нахмурился, пожал плечами и отвернулся. Если они готовы дать отпор – сейчас самое время, и церемониться с ним не будут. Гедер дернулся в стременах: толком не зажившая рана в бедре заныла от одного предчувствия. У повозок рядом с мельницей все разом зашевелились. Сколько у них солдат? Если в караване богатство Медеанского банка, то каждый возница вооружен мечом или луком. А коли в повозках спрятаны лучники, его вмиг засыплют стрелами. У Гедера от страха свело живот. Стараясь не показать виду, он повернул коня и отъехал к дальнему концу отряда.

Судя по лицам солдат, его маневр никого не обманул.

Из-за повозок первой показалась женщина-стражница, которая охапкой, как дрова, дотащила десяток мечей до указанного Гедером места и с грохотом бросила на землю. Следом вышел тощий парень, по возрасту едва годившийся в стражники, с двумя ненатянутыми луками и закинутыми на спину колчанами. Малообещающее шествие продолжалось, безнадежная гора оружия и доспехов росла, и наконец десятеро стражников и буйноволосый ведун вышли на дорогу, отсчитали десять шагов от сваленного в кучу оружия и встали на открытом месте, поеживаясь от ветра.