Зов чести (СИ) - Корзун Кирилл

— А мой наряд…

— Ты, если мне не изменяет память, представитель Древнего Рода. Всё чин по чину. Ну, а соболь, которым оторочен твой кафтан, это знак принадлежности к правящей элите государства. Ты ведь имеешь под рукой целый народ, а значит — дозволено!

Покачав головой, я поразился огромному количеству условностей, принятому в среде высшего общества Российской Империи, но предпочёл промолчать и не сравнивать их с теми, что бытуют на моей исторической родине.

Не успели мы сделать и десятка шагов по направлению к вееру лифтовых кабин, как от одной из негромко гомонящих компаний отделилась девичья фигура и целенаправленно устремилась ко мне, шурша чуть приподнятым подолом строгого, чуть ли не делового платья с минимумом украшений. Жемчужные волосы, собранные в сложную причёску на затылке девушке, не оставили у меня никаких сомнений по поводу личности цокающей каблучками фурии.

— Леон?! Это ты?! Тебя не узнать. Ты задолжал мне один выход в свет, если не забыл о своём приглашении! Я считала, что мужчина должен более внимательно относиться к своим словам! — эмоционально и чувственно выдала девушка в пространство, выплескивая всё своё негодование и замерла, опустошенная и надменная, чуточку задрав точеный носик и недобро сощурив глаза.

— Алекса…

***

Женщины.

Их влияние на мужчин сложно переоценить. Мне, воспитанному в обществе с патриархальными нравами, неоднократно доводилось сталкиваться с весьма наглядными примерами того, как слабый пол играючи одерживает верх над сильным, добиваясь своего любыми доступными методами. И, что ни говори, арсенал этих самых методов у женщин значительно шире.

Блистательная Александра Бладштайнер настойчиво гипнотизировала меня багровым пламенем чуточку раскосых "эльфийских" глаз, нетерпеливо ожидая моих дальнейших слов. А точнее, невольно обманутая в лучших ожиданиях девушка ждала объяснений.

А выражение её лица убеждало меня в том, что единственной приемлемой причиной в её понимании могла бы стать разве что моя скоропостижная смерть. Или метеорит, вдруг рухнувший мне на голову во время приготовлений к Новогоднему Балу в Кадетской Школе, что, в принципе, равносильно первому варианту.

Все эти мысли вихрем промчались в моей голове, посеяв сумятицу и переполох в мозгу, напряженно обдумывающем предстоящую беседу с князем Морозовым.

И по непонятным для меня причинам, по-настоящему важные проблемы вдруг отступили на задний план, уступая место женщине и тому, что считает важным она. Чудеса, да и только!

Повисла неловкая пауза.

— Алекса… Я…

Услышав мой невразумительный лепет, девушка надменно изогнула жемчужную бровь и скрестила руки на груди. Ощутимо повеяло холодом и отчуждённостью.

— Светлые боги, Лео! Что с тобой?! Ты мужчина или тряпка?! Перестал мямлить и поставил её на место, живо!!!

Слышали когда-нибудь рёв раненого льва? Именно так взревел дед, возмущенный моим поведением до глубины души. Вопль праведного негодования привел мои мысли в некоторое подобие порядка буквально за доли секунды — остатки боевой химии в крови забурлили, щедро сдобренные порцией адреналина, в голове прояснилось и, что самое важное, получив от деда прямое указание, я сразу бы перешёл к его выполнению, однако Алексей успел раньше.

— Баронесса Бладштайнер, прошу Вас простить моего друга. Недавняя рана ещё доставляет ему определённые неудобства… — он доблестно принял на себя основной удар и готов был полностью перехватить инициативу в разговоре.

— Довольно, друг мой. — мягко прервал я его речь в мою защиту и уверенно обратился к прекрасной "ледяной статуе" напротив: — Мужчины рода Хаттори свято чтут данное слово. Не стоило сомневаться в этом столь громко, но я прощаю присущую женщинам эмоциональность, что порой берёт верх над воспитанием. — хриплые слова негромким эхом отразились от гулких стен, прежде чем десятки любопытных ушей уловили их и сплетники высшего света принялись обрабатывать полученную информацию. — Моё приглашение на Новогодний Бал по-прежнему в силе и я прошу, баронесса Бладштайнер, позвольте мне сопровождать Вас на этом празднике!

Простота решения напрашивалась сама по себе — повинную голову не секут, а что до извинений и объяснений… они вполне могли подождать до лучших времён.

Рядом нетерпеливо притопнул Алексей, но я даже не повернул головы, любуясь тем, как тает маска Снежной Королевы, обнажая чувственную натуру моей визави. Приняв протянутую ей руку, я принял её своей и церемонно склонился, запечатлев поцелуй на тонких девичьих пальцах. Благосклонный взгляд из-под смеженных ресниц девушки послужил мне лучшим из всех доказательств правильности избранного мной пути.

— Не имел чести быть представленным Вам, баронесса. — вспомнил о воспитании Лёха, изображая куртуазный поклон, но делал он это с такой нарочитой и подростковой неуклюжестью, что вызвал у Александры негромкий смешок. А смех, как известно, лучшее средство для налаживания хороших отношений.

— Алексей Соколов, я полагаю? Мне неизвестен человек, более близкий Леону. Это рекомендует Вас лучше любого другого поручительства. — ответила девушка, делая книксен и обворожительно улыбаясь.

Её близость приятно взбудоражила меня, всколыхнула что-то внутри, вынуждая признаться самому себе — я был безумно рад видеть Алексу.

Но жизнь редко давала насладиться радостью, неизменно подмешивая в бочку мёда обязательную ложку дёгтя, что наводило на мысли о той самой карме.

— Неужели дела Чёрной Вдовы настолько плохи, что она взялась за подрастающее поколение? — смачно хохотнул незнакомый баритон, обретая внешность подтянутого дворянина в камзоле века этак восемнадцатого, с кружевами на рукавах и воротнике, с обязательной для такого образа шпагой на поясе. — Мало того, что Вы столь спешно покинули Москву, Сандра, так ещё и изменяете своим привычкам! Или это влияние провинции?

Узкое и грубое, словно вырубленное топором, лицо беспардонно вмешавшегося в беседу мужчины несло на себе отпечаток разгульной жизни — темные круги под глазами, покрасневшие белки глаз, мертвенная бледность кожи. А вот затянутая в бархат, стройная и поджарая фигура, высокий рост, манера держаться и некая ленивая и развязная грация придворного дуэлянта выдавали в нём как минимум хорошего фехтовальщика.

Что, впрочем, не давало ему права столь беззастенчиво и нагло себя вести.

— Дурные манеры — бич нашего времени, друг мой, ты не замечал? — нарочно громко обратился я к Лёхе, незаметно подмигнув ему и вовлекая в затеянную на ходу игру: — Уроки этики нынче не в чести…

Алексей многозначительно покивал, выражая согласие и печально, в упор, созерцая нового участника беседы. Ощутив на себе прищур мерцающих зеленью огней, тот невольно почувствовал себя не в своей тарелке. И потому отреагировал с небольшим запозданием.

— Молодёжь изволит показывать клыки. И делает это со свойственной ей горячностью и пылом. — незнакомец всё же обратил на нас внимание, не менее пристальное и лишённое даже капли учтивости. Только холодная вежливость. — Мне и моей старой знакомой найдётся что обсудить, господа, но это сугубо личный разговор! Поэтому мы вас ост…

Уловив краем глаза как вскинулась и вспыхнула девушка, я стремительно скользнул вперёд, вклиниваясь между благородным хамлом и СВОЕЙ спутницей.

— Не считаю это возможным, господин…

— Шереметьев. Эдуард Шереметьев. — обескураженно вскинув брови, аристократ всё же представился и молчаливо замер, ожидая моей реакции на одну из известнейших фамилий в России.

— Не считаю ваш разговор с баронессой возможным, господин Шереметьев. — терпеливо повторил я, в упор, встречая его взгляд. — Во всяком случае, до тех пор, пока Вы не пройдёте дополнительный курс этики. Я, Леон Хаттори, готов оказать Вам эту небольшую услугу.

— Хаттори… Не слышал. Впрочем, неважно! Я не дерусь с детьми. — прошипел Шереметьев, тихо закипая и бешено буравя меня стылыми змеиными глазами, что так часто встречаются среди Одарённых, практикующих стихию Воды.