Царство Сибирское (СИ) - Путилов Роман Феликсович

Окрестности Тобольска.

Я даже не сомневаюсь, что информацию о продвижении литерного поезда, который, на всех парах, мчался к Тобольску, агенты иностранных разведок получали чуть ли не в режиме реального времени.

То, что информация о чудо орудиях ушла врагу из кабинета местного губернатора, у меня даже сомнений не было — за минуту до того, как я произнес эту фразу, мыслей о могущественных пушках у меня даже в голове не было. Зачем я, уходя не солоно хлебавши от местного главного начальника, произнес эту фразу о пушках, которые буквально на днях поедут через его губернию? Сам не знаю, ляпнул, что-то, со злости, а потом уже поздно было назад отматывать. Пришлось импровизировать, поставив перед собой и моими военными и контрразведчиками две задачи.

Спецпоезд наблюдатели ждали еще при выезде с территории Покровска, так как, по факту, Покровск был городом закрытым, посторонние там не приветствовались, то вражеских агентов мы фиксировали на всей протяженности пути от Покровска до Тобольска. Кто-то просто наблюдал, с большого расстояния, вооружившись подзорной трубой, а кто-то под видом смазчика-сцепщика пытался подобраться поближе к спецплатформам и залезть под брезент. Таких активных брали сразу, после чего, контрразведка уже решала, исходя из личности человека, что с ним делать — ломать, выбивая связи, либо отпустить, пожурив за неразумное любопытство, после чего отпустить, пытаясь выявить связи вражеского агента.

Теперь же поезд прибыл в конечную точку своего маршрута, где ситуация с мифическим чудо-оружием должна была разрешиться, надеюсь, что в мою пользу.

В то, что мост через Иртыш я даже не сомневался, поэтому каждый человек в эшелоне был строго и неоднократно проинструктирован, исходя из этого варианта событий.

Железнодорожный вокзал Тобольска.

— Свежий паровоз готов? — офицер, командир конвоя, как только паровоз, окутавшись паром, остановился, а из теплушки начали выскакивать на перрон, быстро формируя оцепление, солдаты конвоя, кинулся к, замершему в начале перрона, дежурному по станции.

— Никак нет, ваше благородие! — напрягся дежурный: — А куда ехать то? Через пять верст мост ремонтируют, еще неделю возиться будут.

— Предки сохраните! — рявкнул офицер: — И что теперь делать? Вашему начальству же еще неделю назад сообщили о литерном поезде…

— Не могу знать? — развел руками дежурный: — Я человек маленький.

— Ладно, маленький человек, давай решать…- офицер достал из планшета карту: — Быстро показывай, куда можно поезд пока отогнать, чтобы за чертой города отстойник был и перепадов по высоте не было. Там отстоимся, пока мост не починят, а то прилетит по нашу душу дирижабль и разобьет бомбами город.

Машинист не успел отвести эшелон далеко от города — часовой в хвостовой вагоне заметил в небе две черные точки и дернул за рукоять простейшей сигнальной системы, натянутой вдоль всего состава. Паровоз засвистел и стал сбрасывать скорость, останавливаясь рядом с небольшой рощей.

— Все из вагонов, натягивай сеть! — надрывался командир караула, бросая тревожные взгляды на приближающиеся в небе точки, постепенно превращающиеся в темные кляксы. Командир караула не сомневался, что все это бесполезно — там в небе кто-то злорадно ухмыляется, наблюдая в мощную оптику за суетой маленьких жалких фигурок на зеле, но свою роль в данном спектакле каждый должен был отыграть до конца.

Закончив натягивать маскировочную сеть на платформы, так что при взгляде, брошенном с неба, внизу была видна, серая от булыжников, насыпь и две параллельные линии рельс, перечеркнутых короткими черточками шпал, офицер дал команду часовым и паровозной команде прятаться в лесу, стоящему поодаль от железной дороге. Оставалось только надеяться, что вражеские бомбардиры сбросят метко свои бомбы, не попав по прячущимся среди деревьев людям.

Дирижабль неизвестной национальной принадлежности отбомбился точно — уже вторая серия бомб накрыла замаскированный состав — радуя сердца всех заинтересованных лиц, вверх взметнулись столбы взрывов вторичной детонации. Сбросив остатки смертоносного груза, воздушный крейсер неторопливо поплыл на запад, а его систер-шип, дабы не тащить домой запас бомб, сбросил свои смертоносные игрушки на многострадальный железнодорожный мост. Сам мост, правда, почти не пострадал, но от близких взрывов испуганные люди из ремонтной бригады были сброшены в воду и многие из них к берегу не выплыли.

Пятерка аэропланов вынырнула из облаков почти одновременно и, держась выше, направились к воздушному гиганту, что десять минут назад превратил железнодорожный состав в груды перекрученного металла и жарко полыхающего дерева.

Дирижабль представлял собой огромный воздушный баллон, по окружности которого, в мотогондолах располагались шестнадцать двигателей, чадно дымящих и крутящих огромные пропеллеры. Снизу, от, подвешенных под брюхом баков, к двигателям шли, повторяя обводы баллона, металлические трубки, служащие для подачи топлива. Двигатели натужно ревели, черный дым выхлопа рваными клоками относило назад. Моя авиагруппа выстроилась в кильватер воздушному гиганту, спрятавшись за огромными рулями направления и высоты, которые не давали наблюдателям из, подвешенной под брюхом баллона, гондолы, увидеть, кто же заходит им в хвост.

Сегодня у нас были учебные занятия по отработке методов борьбы с воздушными пиратами, что, не имея на борту опознавательных знаков, безнаказанно бомбили наши города и крепости.

Воздушное пространство в районе Тюмени.

Нда, не выходит у Данилы- мастера каменный цветок. Мы конечно всласть поизголялись над вражеским дирижаблем, расстреливая его сверху из всего, что было в нашем арсенале, вот только проклятые колдуны, что участвовали в строительстве данного воздушного корабля, устроили нам небольшой сюрприз. Да, пули из пулеметов, а также, крупнокалиберных винтовок, которые при необходимости могли поставляться в войска в качестве противотанковых, влет пробивали жесткую оболочку дирижабля, и оболочки газовых баллонов, находившихся в оболочке, вот только заключенный в летающей «колбасе» водород ни хотел не воспламеняться, ни улетучиваться. Воздействия пуль, включая зажигательные и разрывные, не могли заставить, явно подвергнутые магическому воздействию, молекулы водорода ни взрываться, ни воспламенится. А время шло, боеприпасы заканчивались, а эта туша продолжала неудержимо лететь в сторону дома, его дома. Я никак не мог отпустить этого «кабана» восвояси. Во-первых, скоро нас догонит его летающий собрат, который явно нас разглядит, а может и прижмет огнем из гондолы под брюхом, а этого я допустить не мог. И даже если нас не разглядят, мы успеем смыться раньше, чем к нашей несостоявшейся жертве подойдет собрат по пиратскому бизнесу, спина этого воздушного «бегемота» вся покрыта пулевыми пробоинами, а их обязательно обнаружат после посадки — вон, весь баллон в нескольких местах обвивают узкие лестницы с перилами.

Мой самолет, подобие земного «АН-2», с пятиместным комфортабельным салоном, держался в стороне от боевых аэропланов с различными стреляющими штуками и самолеты с фотографом, что крутился над «спиной» дирижабля, снимая полученные вражеским гигантом, повреждения, а я, не отрываясь от иллюминатора, судорожно пытался понять, чем можно сбить этого левиафана.

Сунув руку в внепространственный карман, я принялся наощупь перебирать содержимое. Двадцать тонн груза, керосина, масел, запасных колес и прочего имущества, которое моя светлость постоянно таскала с собой, позволяя моим авиаторам действовать вполне автономно. Нащупав металлический баллон, я удовлетворенно кивнул, и с трудом поднявшись, двинулся в кабине пилота.

— Подпоручик, не хотите ли стать кавалером «Сокола»?

Поняв, что нематериальное поощрение военных как бы не предпочтительней материального, я ввел несколько новых орденов и медалей, в том числе и для героических авиаторов. Орден «Сокола» был пока редок и весьма уважаем.