Великие Спящие. Эпилог 1 (СИ) - Зыков Виталий Валерьевич

— Беги!!! Как только кто-то коснётся шара рукой, то его сразу же накроет защитным куполом. И тогда всё!!! — продолжила кричать Ирэн, впрочем она могла уже не стараться.

Птоломей всё понял и сам. Понял, осознал и… принял новую реальность. И его не волновало, что бежать троице соперников оставалось считаные сажени, что ещё недавно они вместе проливали кровь, и что тот же Плот мог сейчас демонстрировать чудеса резвости в том числе и из-за его стараний. Птоломей был тем, кто получил зуу’ль’тек. Птоломей стоял у истоков всей этой экспедиции. И именно Птоломей имел на последнюю сферу, сферу с книгой, больше прав, чем любой из присутствующих в зале.

— Простите, парни, но время умирать! — выдохнул он сквозь зубы и резким рубящим движением обеих рук, точно при колке дров, выпустил на волю заготовленное на случай появления очередного мархуза заклинание Резонанса.

Самого быстрого, самого мощного и самого смертоносного из тех, что он когда-либо создавал. Что-то пытался кричать Грасс, мрачно ругался на языке тарков Зелод — Птоломей их не слышал. Для него сейчас вообще не существовало ничего другого, кроме его чар и троицы рвущихся к вожделенной цели коллег. Таких сосредоточенных, яростных и… беспечных.

В последний момент они кажется что-то всё же почуяли, даже дёрнулись в стороны, но слишком уж близка была вожделенная цель. Жадность пересилила осторожность, и недавние товарищи продолжили бег. Жаль только финиш у них случился совсем не там, где они рассчитывали. Через мгновение их догнал Резонанс, и все трое упали на землю с перемолотыми в пыль костями в каком-то шаге от пюпитра.

Больше между Птоломеем и его мечтой не стоял никто. И он, теперь уже в полной, можно сказать, гробовой тишине, зашагал к завоёванной им по праву части наследия Древних.

Его будущее окончательно изменилось.

Глава девятая

Положа руку на сердце, К’ирсан Кайфат никаких новых снов о легендарном Архимаге не ждал. Почему-то ему казалось, что та история с закрытием прорыва в Тлантосе, обидой Птоломея и коварным предложением эльфийского князя-мага останется без продолжения — как и положено случайному, навеянному то ли дикой магией, то ли вражескими кознями видению. И тем удивительного стало, когда он вновь соприкоснулся с прошлым величайшего чародея Торна. Словно кто-то задался целью познакомить его с жизнью Птоломея, и теперь последовательно воплощал задуманное в жизнь.

Нет, спору нет, знакомиться с подоплёкой великих событий К’ирсану было интересно и увлекательно, однако сразу же закономерно вставал вопрос правдивости навеянных снов. Хфург с ним, с тем кто их посылает — хоть Кайфат и не возражал бы от общения с этим неизвестным, — хотелось бы понять, где здесь ложь, где истина, а где проблема интерпретации. К’ирсан, знаете ли, привык в своих решениях опираться на собственные суждения, а не следовать в кильватере чужих заблуждений или манипуляций!

«Хотя из того, что увидел, картинка всё равно складывается прелюбопытнейшая… — мысленно протянул К’ирсан, сразу после удивительного сна проследовав на балкон и приняв из рук слуги чашку тонизирующего настоя. — То, что история вывернута чуть ли не наизнанку, понятно. Победители любят обелять себя и очернять всех прочих. Но вот подробности того, как будущие герои Войн Падения обрели могущество, это требует осмысления.»

Кайфат сделал глоток из чашки и устремил задумчивый взгляд вглубь дворцового парка.

«Куча обманок и всего пять истинных сокровищ. Три Великих артефакта и два символа знаний… Проклятье, и ведь если с Черепом Некронда, Скипетром Власти и Молотом Зелода всё достаточно прозрачно, то вот с книгами… с книгами надо разбираться,» — продолжил он, нехорошо прищурившись.

И привычно погрузился в глубокие размышления.

Из личного опыта К’ирсан был более чем хорошо осведомлён о методиках обучения старших рас и прежде всего рептохов. При всём необычном внешнем антураже в виде храма со статуей-артефактом, тренировочный процесс всё равно сводился к традиционному личному наставничеству. Да, всё приходило в некоем ментальном пространстве — что, наверняка, пожирало кучу ресурсов! — да, некоторые образовательные методики сильно смахивали на пытки, но суть-то от этого не менялась. К’ирсан — сайгал-ученик, Шипящий — злобный учитель. И никуда от этого не деться.

Именно рептох расширил и огранил то, что Кайфат получил через кровь и ритуал Рошага, а противостояние с ловушкой рептохорсов лишь довершило начатое. Нематериальное мучительство Шипящего — вот та база, которая стала основной его нынешнего могущества, семенем, из которого проросло дерево власти. И тем удивительнее, что вартаги, собирающиеся передать людям какое-то своё наследие, вместо правильного обучения предложили непонятные «книги».

Кого они с таким подходом получат? Не имеющих основ самоучек? Ну так подобные полуфабрикаты не то что троица Древних рас сожрёт, а и все те, кто пришёл значительно позже… Или «книги» не артефакты, а блоки знаний? Нечто такое, что напрямую окажется записано в разум «учеников»?

К’ирсан одним глотком допил настой и, поставив чашку на услужливо подставленный поднос, взял следующую.

Проклятье, а ведь скорее всего именно особым образом сформированные пакеты информации в сферах и хранятся. Причём предназначенные именно для людей и созданные с учётом устройства людской психики…

«Хитро!» — восхитился К’ирсан и, не удержавшись, отсалютовал чашкой неизвестному вартагу, который и придумал всю эту схему с прямой передачей знаний.

Потому как это была действительно прекрасная в своём коварстве задумка — помахать перед носом жадного до могущества мага морковкой древней магии и без особых на то усилий получить доступ к его разуму. И ведь всё будет максимально честно. Чародей действительно получит так необходимые ему знания, вот только вряд ли он догадывался, что к ним будет ещё и довесок в виде… Кстати, а чем бы нагрузил подобный блок сам К’ирсан?

Кайфат задумчиво посмотрел на замершего соляным столпом слугу, от чего тот вдруг сначала побледнел, а потом пошёл красными пятнами, и снова перевёл взгляд на деревья.

Мархузово семя, уж что-что, а напрямую корёжить мышление будущей марионетки он бы точно не стал. Кому нужен бестолковый болванчик? А вот раздуть непомерно эго, усилить жадность и преумножить ненависть к тем, кто выше, обязательно бы попытался.

«И что у нас тогда будет на выходе?» — прищурился К’ирсан, широкими мазками набрасывая в голове образы двух принявших подарки вартагов чародеев.

Как ни крути, но получалась пара редкостных ублюдков, которые мало того, что сожрут и стопчут всех стоящих на пути, но ещё и не смогут нормально сосуществовать друг с другом!

«Птоломей и Грасс, Грасс и Птоломей… А исторические хроники описывают вас немного другими, — одними губами произнёс Кайфат и неожиданно для себя усмехнулся. — Проклятье! Кажется следующее видение из вашей жизни я буду теперь не просто ждать, а ждать с нетерпением.»

Кайфат вернул чашку на поднос и направился обратно в спальню, где его уже ждали лакеи с дневным нарядом. Раньше он вполне обходился без их помощи, но в последнее время управляющий вдруг проявил инициативу и приставил к «Владыке, геройски пострадавшему в противостоянии со Злом» парочку слуг. Чрезвычайно услужливых, готовых обеспечить высокопоставленному калеке максимально возможный комфорт.

И вроде бы нет в этом ничего плохого — наоборот, каждый стремится к удобству, что уж говорить про безногого и безрукого инвалида! — но именно с таких мелочей и начинается падение в Бездну. Болезнь магов ведь не в теле, она в голове и сердце. Чародей, который рвётся к вершинам, покоряет высоты волшбы и топчет могучих соперников, он ведь остаётся таковым и в быту. Яростный, нетерпимый, своевольный, всегда находящийся настороже… И вдруг он с головой окунается в мир удобств. Вроде ерунда — всего лишь кто-то помогает одеться — но падение начинается именно с таких мелочей. И превращение сильного духом воина в зависимую от материальных благ и всеобщей поддержки развалину всегда проходит незаметно.