Мальчишке могло быть девять, десять лет, может - больше, а может - и меньше, не поймёшь. Он на самом деле до такой степени был похож на пойманного зверя, что Уилф даже сморгнул несколько глаз. А Сэм непосредственно сказал:
- Он голодный, наверное... один тут. Хочешь шоколад? - и протянул мальчишке свою треть. - На, ешь.
- Его стошнит, даже если съест, не переводи продукты, - предупредил Ник. - Уилф, ты что?
А что Уилф? Он ничего. Он просто чуть шагнул назад и слегка нагнулся, не сводя глаз с искажённого страхом и злостью лица мальчика. И всё. И ничего больше. Что ещё-то может быть? Ведь не в самом же это деле всё, не может же быть такого...
... - Винс, - тихо сказал Уилф. Мальчик перестал дёргаться и внимательно посмотрел в лицо Матмэна. - Винс, - повторил Уилф и взял найдёныша за плечи. - Винс, - сказал он в третий раз, забыв все остальные слова.
- Ты что? - спросил удивлённо Ник. Уилф мельком дико поглядел на него и, нагнувшись ещё ниже к отшатнувшемуся мальчику, который оскалил зубы, тихо зарычав, прошептал:
- Винс, ты помнишь меня? Я Уилф. Я Уилф, понимаешь? Я...
- Уилф? - пискнул горлом зверёк - сипловато, хрустко, словно разучился говорить. Открыл рот, не сводя теперь глаз с наклонившегося к нему уже почти вплотную старшего мальчишки.
- Винс, - повторил Уилф. И заорал на Ника: - Пусти ему руки, ему больно! Пусти, убирайся! Ну?! Пусти его, убью! - Ник даже отскочил. Мальчишка-найдёныш взял себя за локти и так женепривычносказал:
- Не... ты умер. Мы тебя искали и не нашли. Ты умер. Ты обманываешь.
- Винс, - Уилф встал на колени и, обняв найдёныша за пояс, замер, уткнувшись лицом ему в грудь. Зашептал: - Я же тебя похоронил. Тебя и твоего медвежонка... Винс, я... прости меня... Винс...
Мальчик снова открыл рот и неожиданно заревел громко, в голос - слёзы брызнули из глаз, мешаясь на исказившемся лице со слюной и соплями. Что-то пытаясь сказать, но сам себя глуша истошным плачем, он мёртвой хваткой обхватил за шею вскочившего и вскинувшего его на руки Уилфа, на которого было страшно смотреть - казалось, лицо его непрестанно и безжалостно бьёт током, Ник даже попятился и натолкнулся на изумлённо глядящего на происходящее Сэма, едва не свалив его наземь.
- Винс, - прохрипел Уилф, хаотично тиская вцепившегося в него малыша. - Винс. Ви... ви... ви... - и неожиданно весь затрясся и хрипло зарыдал.
- О господи. Как же он тут оказался?! Тут же сто пятьдесят миль до вашего Таллахасси - и это по прямой... - потрясённо сказал Ник. - О... - и обернулся на странные звуки, который издавал уронивший шоколадку Сэм.
- А меня... меня... меня никто никогда не найдёооооооот! - ревел Сэм. - Никто! Никогда! Все уб... уб... убитыыы!!! Все убиииииитыыыыы!!! Все!!! Я хочу домооооой!!!
- С ума вы все посходили, - растерянно выдохнул Ник. Его никто не услышал. И он крикнул: - А я?! Я тоже... сволочи американские, сволочи! - и, пнув стену, сел с размаху на битый кирпич. Сэм, продолжая плакать, отошёл в сторону и уткнулся лицом в другую стену. А Уилф, тяжело дыша, встряхнул ревущего мальчика и крикнул:
- Где мама?! Где мама, Винс?!
Винс перевёл дыхание, хлюпая и булькая. Вытер лицо рукавом куртки. И убито сказал:
- Я её потерял. Я её потерял, Уилф... - и снова вцепился в старшего брата.
* * *
Тылы полка остались в Байроне. Мосты через реку были взорваны, и флоридцам, и техасцам пришлось ждать инженерную часть, двигавшуюся маршем с запада. Боевые части заняли позицию на речном берегу, но на этот раз Уилфа там не было.
Он остался в тылу, выпросив себе двенадцать часов отпуска. И теперь сидел в палатке, рядом со спящим в спальнике отмытым дочиста и немного (много было нельзя...) покормленным Винсом - не сводя с младшего брата глаз и почти не шевелясь. Зато Уилф то и дело принимался плакать, поэтому Ник как-то ненавязчиво оказался тут же, рядом. Он ни у кого не просил отпуск и, похоже, просто временно дезертировал.
Прежде чем мёртво уснуть, Винс рассказал - сбивчиво, но достаточно внятно - что с ним случилось. Казалось, что он не может успокоиться, не выговорившись, потому что, едва мальчик замолчал, как отключился...
...Миссис Матмэн совершила большую ошибку, оставшись в Таллахасси и пытаясь найти старшего сына. С другой стороны - если бы Уилф знал об этом, он бы сам постарался их найти - и тогда, может быть, всё сложилось бы лучше, чем сложилось. А может быть - хуже. Кто знает?
Миссис Матмэн с Винсом покинула город только в начале сентября, когда оставаться там стало не просто смертельно опасно, а - смертельно, и точка. Они превратились даже не в беженцев, у беженца есть какая-то цель - в скитальцев. В скитальцев посреди океана ужаса, в котором не видно берегов и никто не ведает дна.
Винс потерял маму в ноябре, в каком-то городе, он не помнил - каком. Они ночевали в развалинах, утром мама пошла искать еду, а он остался, он уже привык к такому. Играл с медвежонком. Потом пришли ещё люди, они не пытались его обидеть, с ними был мальчик, такой же, как Винс, они играли вместе... а потом... потом начался обстрел... он побежал...
...и больше не видел маму. Хотя искал потом. Искал, как мог.
Таких детей - отчаявшихся, перепуганных, почти сошедших или вовсе сошедших с ума, потерянных или даже брошенных - вокруг были десятки тысяч. И помогать им никто не собирался - да и не мог помочь. Самоотверженные попытки некоторых организаций и отдельных людей что-то сделать буквально тонули в адской круговерти кровавого безумия, захлестнувшего страну. Дети (и взрослые, впрочем, тоже) массово умирали от очень быстро наступившего голода - продукты нужны были бандам, нужны были воюющим сторонам, нужны были просто более сильным бродягам, а производилось продуктов в местном раю преступно мало, большинство сельхозугодий давно были распроданы под парки, частные зоны и прочие символизировавшие успешность США места. Их убивали - убивали все, у кого была хоть какая-то сила и кто почему-либо хотел это делать, начиная от устраивавших расовые чистки "чёрных братьев" и мексиканских банд и кончая просто фермерами, которые защищали своё добро от бродяг самыми простыми методами. Они становились жертвами огромного количества маньяков всех мастей, которых теперь не сдерживало ничего. Их косили болезни - дети с ослабленной уже не в первом поколении "искусственной" иммунной системой без лекарств погибали поразительно быстро и легко. Кроме того, сытая и обеспеченная жизнь без ответственности за что-либо и с чудовищно растянутым сроком "детства" отучила американцев принимать решения, рисковать, бороться...
Винсу повезло в том, что он не сразу потерял мать. В том, что он рос в полной семье и это была семья военного, где авторитет отца признавался "по умолчанию". В том, что он был практически здоров. Ему удалось выжить все эти почти полтора года, хотя это был ужасный опыт.
В начале прошлой зимы его схватили и поместили в наспех созданный федералами (тогда они что-то ещё делали, не только воевали с мятежниками) лагерь для потерявших семьи детей. Лагерь патронировал "Легион Радуги", над детьми непередаваемо издевались, их продавали куда-то большими партиями, обрабатывали психологически, и Винс вскоре бежал со многими другими ребятами - почти все были расстреляны во время побега, однако - ему повезло опять. Весной он, чтобы просто не умереть с голоду, с несколькими сотнями таких же малышей два месяца батрачил за миску похлёбки в день на спешно созданной плантации, обеспечивавшей едой "чёрных братьев" - но плантацию залили химией и напалмом штурмовики "серых спинок", погибло много и тех, кто там работал; Винс выжил и бежал снова. В середине лета его контузило случайным взрывом, он почти потерял память - может быть, даже и к лучшему...
... - Ваня Солнцев... - задумчиво сказал Ник, глядя на сопящую в мешке наголо обритую (у мальчика было полно вшей) голову.
