День, когда пропали ангелы - Смакер Шон

– Чего мы не знаем? – настороженно осведомилась Абра.

– Его мать… – прошептал он и посмотрел на меня, – теперь ты никогда не сможешь ее вернуть. – Затем перевел взгляд на Абру: – А ты… Для тебя все только начинается.

И исчез.

Абра в подавленном настроении вернула меч на место. Он опять стал обычного цвета и размера.

Слова мистера Джинна больше не внушали мне ужаса. Я смирился с мыслью – и она даже приносила облегчение, – что мама покоится в мире. Я огляделся: кругом полыхал огонь. И тогда я понял – ее некуда возвращать. Там, где пляж, скалы и зеленые поля вечности, ей будет лучше. Меня уже не переполняли гнев и горечь, лишь надежда, что когда-нибудь мы встретимся вновь. Возможно, однажды я смогу оставить это все позади.

Жар огня становился все ближе.

– Нам пора, – сказал я.

Сквозь дым и чад, что окутывали деревья словно туман, мы поспешили к Дороге-в-Никуда и вскоре вышли на мощенный камнями проулок за домом мистера Джинна.

И я, и Абра совсем обессилели и кашляли, легкие жгло. Абра обхватила меня рукой, и мы отправились в путь.

На Кинкейд-роуд я заметил машину отца, она мчалась, вздымая позади облака пыли. Отец с отчаянием на лице вцепился в рулевое колесо и был подобен надвигающейся буре.

– Посмотри, – сказал я Абре, показав на запад, где за стеной огня и рекой качались зеленые кукурузные стебли.

Четкий прямой строй стервятников вылетел из долины и скрылся за горами.

Отец отвез нас в больницу, но о той поездке я почти ничего не помню. Машина подпрыгивала на неровной дороге, громыхал гравий. Из открытых окон пахло дымом и влажным воздухом июльского утра. Гул шин по дорожному полотну, затем разгон, торможение и пробуждение. Измученные, мы с Аброй с облегчением прислонились друг к другу.

Время, что я провел в больнице, тоже помнилось смутно.

– Отравление дымом, – сказали врачи, – ожоги третьей степени.

Похоже, листья не до конца меня исцелили.

Абра была куда в более тяжелом состоянии. Оказалось непросто объяснить, откуда взялись глубокие проколы у нее в груди, животе и спине, а также сломанные ребра и порез на ступне. В конце концов наши родители и врачи списали все на лесной пожар: мол, дети поранились, спасаясь от пламени. Нас это вполне устраивало. Мы не видели смысла в объяснениях, да и вряд ли хоть кто-то нам бы поверил.

Но вот что я теперь вспомнил – то, что позабыл на много-много лет…

В самую первую ночь в больнице, когда все ушли, я остался один. Абра спала где-то в другом помещении. Я лежал в постели и думал, как близко мы подошли к смерти. Я вдруг понял, что и рад, и одновременно разочарован, что избежал этого путешествия. Я скучал по маме, но все же любил жизнь. Я еще не готов был умереть.

В палату вошла доктор. Я называю ее доктором, хотя на самом деле не знаю, кем была эта женщина. Сначала я подумал, что сплю, – так похожа она была на маму. Решил, у меня очередное видение, и обрадовался. Я счастлив был хоть на мгновение повидаться с мамой, пусть и во сне. Одна из машин, к которым меня подключили, издавала ритмичный писк, другая – ровный гул.

Но когда вошедшая заговорила, я понял, что это не сон.

– Сэм, – окликнула она.

Женщина даже держалась совсем как мама, поэтому я приподнялся на локте и вгляделся пристальнее.

Возможно ли это? Неужели Древо за столь недолгое время так глубоко проникло в землю, что мама все же воскресла? Корни протянулись далеко в лес и достигли небольшого кладбища и ее могилы?

Настала новая эпоха, все когда-то почившие люди долины вернутся и станут жить среди нас, воссоединившись с близкими? Всего на миг я представил, как удивится народ, как обрадуется…

Наверное, было уже слишком поздно или я находился под влиянием лекарств, или во власти последней надежды, потому и принял ту женщину за маму. Но когда она подошла ближе, я посмотрел ей в глаза и сразу понял свою ошибку. В них не было голубого огня, не было человечности.

Она смотрела на меня бесконечно темным взглядом.

Если вам когда-нибудь доведется заглянуть в глаза подобному существу, вы догадаетесь, о чем я. Они были в точности такими же, как глаза мистера Джинна и мистера Теннина, напоминающими вечность, межзвездное пространство.

Я вдруг понял, кто это.

– Что вам надо? – спросил я и пристально на нее уставился. Она была одета в форму медсестры, но без бейджика с именем. – Кто вы?

Когда я принял ее за маму, мне хотелось оказаться к ней как можно ближе, но теперь я стремился отодвинуться на самый край кровати, так далеко, насколько возможно.

Она печально посмотрела на меня, словно я никогда не пойму.

– Как ты себя чувствуешь? – Она принесла папку с бумагами и сделала там несколько записей. Я был сбит с толку, возможно, мне это почудилось. Может быть, доктор просто выполняет свою работу.

– Неплохо, – ответил я. – Сейчас ночь, давайте продолжим утром?

Она кивнула и записала еще что-то.

– Аппетит хороший?

Я кивнул.

– Тебе больно? Как живот? Дышать не трудно?

– Нет… – Я чувствовал себя не в своей тарелке, и все это было из-за нее, из-за ее присутствия.

– Что именно произошло в лесу у реки? – спросила женщина, приподняв брови, будто это был обычный вопрос, который доктор задает пациенту.

– Что? – смутился я.

– Кажется, с тобой там был кое-кто…

Я стиснул зубы и прикусил губу.

– Так или нет? – Она наклонилась ближе. – Он работал на твоего отца?

– Мистер Теннин? – прошептал я и на мгновение испугался, что не сумею владеть собой. Что губы и язык сами произнесут то, о чем я думаю.

Она спросит, и я расскажу все что угодно.

Я помотал головой, словно пытался стряхнуть паутину или проснуться.

– Что случилось с мистером Теннином? – спросила посетительница.

Похоже, ответ на этот вопрос для нее был крайне важен.

– Ушел, – прошептал я.

Она вздохнула, но печально или с облегчением, не ясно. Возможно, просто оттого, что подозревала о произошедшем, но не знала наверняка.

– Он у тебя? – спросила женщина.

Я догадался – речь шла о мече. Сопротивляться я был не в состоянии, но все же потряс головой в надежде, что сумею защититься.

– Он… у… тебя? – еще раз отчетливо произнесла посетительница.

– Нет, – отозвался я.

Я помнил, что после исчезновения мистера Джинна меч забрала Абра. Клинок внезапно снова стал маленьким, почти как перочинный ножик, и она убрала его за пояс. Потребовалась вся сила воли, чтобы не отвечать на вопрос, как если бы кто-то бросил вам в лицо неправду о вас и вы старались бы смолчать. Слова почти родились, но, вместо того чтобы сдержаться, я выпалил другое:

– Кто вы?

Она ощутимо напряглась, и даже атмосфера в палате изменилась. Это было такое негодование, что я решил, ее послали отомстить за мистера Джинна.

На чьей же стороне она сражалась?

– Мне нужно увидеться с твоей подругой Аброй, – сказала она, словно говорила с совсем маленьким ребенком.

Но я снова покачал головой.

– Кто вы?

Она наклонилась ко мне и прошептала мне на ухо свое имя. Дыхание ее было ледяным, и она задержалась на мгновение дольше, чем нужно, словно наслаждалась тем, какое неудобство мне доставляет. Я никогда не слышал подобного имени, но оно наполнило меня тьмой, той самой, что смыкается вокруг в самый страшный час.

Я заснул.

Проснувшись на следующее утро, я почти не помнил, что случилось ночью, хотя имя посетительницы отпечаталось у меня в голове. Спустя столько лет я все еще сомневаюсь, было ли это на самом деле.

Абре я никогда не рассказывал.

33

Стояла осень, воскресное утро. Долину опустошил огонь. Деревья, что обрамляли восточную гряду гор, вдоль реки оказались выжжены до самого Дина. Город тоже едва не пострадал, но жители сумели противостоять пожару, а затем переменился ветер и разразилась буря.

Ферма мистера Джинна превратилась в пепел, как и наш дом, амбары и большая часть полей. Такого пожара мы никогда не видели, сгорела даже зелень.