Азимут между пламенем и порчей - Корнев Павел Николаевич

Но всё равно не вовремя. Сегодня надо быть в форме, не сказать – на высоте.

Дарьян закурил и прислонился к дверному косяку:

– Парни говорят, ты знаешь, что за работа для нас у Шалого…

Фраза повисла в воздухе невысказанным напрямую вопросом, но я изображать непонимание не стал и сказал:

– Да работа как работа. На тот свет кое-кого спровадить.

Дарьян аж дымом подавился, закашлялся, постучал себя ладонью по груди.

– Нельзя же так! – возмутился он.

– В этом конкретном случае можно и даже нужно, – заявил я, поднимаясь на ноги. – Проблема в том, что и нас самих на тот свет спровадить могут. Урона же чести и совести не предвидится. Честное боярское!

Книжник зло прищурился.

– Смеёшься, да?

– И мысли не было. Упокоить нужно будет аколита, аспиранта и асессора…

Дарьян не поверил и разобиделся.

– Да ну тебя, Лучезар! – отмахнулся он и поднялся из подвала.

Ну а я торопиться с этим не стал. Не все ещё домашние заготовки опробовал. А ну как получится козырного туза в рукав припрятать? Ну или хотя бы шестёрку…

Полностью наполнять ядро я не стал – как замедлился приток энергии, так и сотворил кровавую искру, присовокупив к стандартной схеме воспламенение, но для этого пришлось крутануть энергию по оправе на пол-оборота, и вместо тугого плевка с ладони сорвался огненный серп. Сорвался, распался в пурпурный диск и тотчас разлетелся безвредной вспышкой пламени.

Я в сердцах ругнулся и уже только после сообразил, что отчасти этот аркан схож с заклинаниями, коими едва не угробил меня Пламен. Присовокупил к схеме дополнительный приказ сжатия, но оборот в три четверти оправы придал аркану ещё даже более стремительное вращение – расплескался огнём серп ровно так же, как и предыдущий. А убрал воспламенение, и ничего особо не изменилось, разве что аркан развеялся пурпурной вспышкой, пролетев на аршин больше.

Досадно!

Добавил к схеме малую печать воздаяния, и получился кровавый гарпун, а сколько ни тасовал приказы, ни сгустка, ни серпа создать так и не удалось – не иначе по причине того, что этот мой аргумент был рассчитан исключительно на непосредственный контакт с целью. Как и магическая рука…

Или нет?

Я раскрутил по оправе небесную силу, включил в схему одним из приказов кровавую руку и… выстрелил тёмно-пурпурным кулаком! Миг спустя проявилась и натянулась струной магическая конечность – я и моргнуть не успел, как она лопнула, а меня крепенько приложило отдачей. Аркан развеялся, я взвыл и принялся тереть запястье в тщетной попытке совладать со скрутившим силовой узел спазмом. И пусть обошлось без осложнений, но было больно и даже очень. Стоило бы подняться и обсудить случившееся с Дарьяном, а вместо этого я двинулся к противоположной стене и шибанул по ней магическим кулаком уже саженей с двух. Грохнуло! Аркан расплескался тёмным пурпуром, из каменной кладки вышибло мелкое крошево, с потолка посыпалась пыль. И – отдача!

Не сказать, будто рукой по стене стукнул, но всё же ощущения оказались от приятных далеки. Поскрёб затылок, включил в схему приказ гашения отдачи и при следующем ударе ничего не почувствовал вовсе. Когда чуток не угадал с дистанцией, и магическая конечность порвалась – тоже.

Опытным путём я определил, что аркан гарантированно бьёт на две с половиной сажени, а руку вовсе не обязательно сжимать в кулак, но, увы и ах, чёрных демонических когтей на кровавых пальцах не было, и такой удар оказывался куда менее действенным. При работе по камню – так уж точно.

Вконец утомившись, я поднялся из подвала и присоединился к парням за столом под старой яблоней.

– Колись давай, Боярин! – сразу потребовал Огнич, в глазах которого наметилась чуть голубоватая искристость. – Что за дельце намечается?

– Ты, говорят, аколитом стал? – поинтересовался я, усаживаясь на лавку.

Фургонщик расплылся в счастливой улыбке.

– Ага! Я теперь такое могу…

– Умолкни! – оборвал его Кочан. – Мы тут о деле говорить собрались!

– А чего это ты меня затыкаешь? – взвился Огнич. – Командиром себя возомнил?!

– Утихни, Конокрад! – поддержал приятеля Кабан. – И не отсвечивай!

Ёрш и Вьюн в перебранку ввязываться не захотели, пусть и было видно, что происходящее босякам отнюдь не по душе. А вот Дарьян отмалчиваться не стал.

– Угомонитесь! – потребовал он, и как ни странно, его послушались. – Лучезар, что ты об асессоре говорил? Шутил ведь?

Я налил в пустую кружку кваса, обронил:

– Нет! – И начал пить.

На миг наступила тишина, потом кто-то зло ругнулся, а кто-то шибанул кулаком по столу.

– Да как так-то? – округлил глаза Огнич. – Асессор от нас и мокрого места не оставит!

– Он старенький и, как говорят, чуток ущербный, – пояснил я, допив квас.

Кабан с облегчением перевёл дух.

– Так бы сразу и сказал! Напугал, блин! Другое ж дело!

Босяки переглянулись, и Вьюн покачал головой.

– Так себе расклад.

Ёрш высказался и того хлеще:

– Задница!

– Прорвёмся! – отрезал Кочан, как мне показалось, исключительно в пику босякам.

– Старенький же! – кивнул Кабан. – На одну руку поставим, другой прихлопнем!

Вьюн выжидающе посмотрел на меня, и я пожал плечами, не став упоминать ни пикового аколита, ни его старшего братца – аспиранта.

– Больше ничего не знаю, – сказал я вместо этого. – Шалый приедет, сам в курс дела введёт. Но боевого опыта, как понял, там ни у кого быть не должно.

– И то хлеб, – вздохнул Дарьян и спросил: – Обедать будешь?

– Не отказался бы.

– Пошли тогда в дом.

Мы двинулись к входной двери, а парни заспорили – кто-то даже вновь саданул кулаком по столу. Печь на кухне была растоплена, на плите доходило в чугунке овощное рагу с говядиной.

– Сам готовил, – вроде как даже похвастался книжник и поинтересовался: – Что за люди?

– Там-то? – уточнил я. – Дворяне.

– Не оторвут нам за них головы?

– Главное, чтобы они нам головы не оторвали, – отшутился я.

Дарьян хмыкнул.

– Ну нет! Мы Шалому ещё нужны, не станет он нас в расход списывать. Уже и билеты в Черноводск куплены!

«Блажен, кто верует» – мысленно буркнул я, принял у товарища глубокую миску и краюху вчерашнего хлеба, уселся за кухонный стол и сказал:

– Меня тут воздушным серпом приложить пытались – дюже интересный аркан. А сам делаю огненный, и он разваливается. Крутится как надо, а всего-то аршин или два пролетает.

– Так у тебя аспект неподходящий! – хмыкнул книжник. – Огонь для этого недостаточно плотен.

– Ага-ага! – рассмеялся я. – А воздух сама плотность!

– Воздух – он и есть воздух! У такого аспекта полное единение с окружающей средой. У огня ничего подобного нет. И с водой тоже ничего не выйдет. Вот со льдом или камнем – запросто.

– Думаешь? – озадачился я, покачал головой и заработал ложкой.

Расправился с рагу и отодвинул от себя пустую миску, подошёл к распахнутому окну, выглянул на улицу. На одной из яблонь обнаружился засохший сук, вот в него-то я со страшной скоростью раскрученный аркан и швырнул. В качестве одного из приказов задействовал первое колено атрибута, и фиолетовый серп с чёрной режущей кромкой начисто снёс ветку – срез остался гладкий и ровный, куда там пиле!

Правда, сразу после этого заклинание утратило баланс, угодило в вишнёвый куст, отскочило и унеслось куда-то вверх. Сорванная листва во все стороны так и полетела.

– Неплохо! – одобрительно кивнул Дарьян. – А я, смотри, чего научился!

Он тряхнул рукой, из-под рукава выпросталась колючая кровавая плеть.

– Ого! – поразился я. – Это как так?

Книжник развеял заклинание и самодовольно улыбнулся.

– Да просто соединил аргументы. Костяные тернии и кровотечение отлично сочетаются, как оказалось!

Я в изумлении уставился на товарища.

– Соединил аргументы? А так можно разве?

– Почему нет? Их и в аркан запихнуть можно или между собой соединить. В этом случае один основным становится, а другой к нему присоединяется, – пояснил Дарьян и понимающе протянул: – А-а! У тебя они на разных коленах! Тогда никак, сначала надо приноровиться энергию из ядра сразу по нескольким меридианам пускать.