Я поднялась с жёсткой койки, чувствуя, как ноют мышцы после вчерашних волнений, и осторожно приоткрыла дверь между комнатой и кухней. Котелок всё ещё стоял там, где я его оставила, накрытый тяжёлой крышкой. От него по-прежнему исходил странный металлический запах, а воздух вокруг слегка мерцал, словно от жара.
– Проклятье, – пробормотала я, подходя к плите. – Что я наделала?
Похлёбка Железной Воли должна была вариться шесть часов – это я помнила из рецепта. Но я, используя свою магию, завершила процесс всего за три. Теоретически блюдо должно было быть готово, но я понятия не имела, правильно ли оно получилось. А если нет? Если вместо укрепляющего боевой дух средства я создала яд?
Эта мысль заставила меня похолодеть. В книге ясно говорилось о важности соблюдения времени варки для правильного извлечения магических свойств корня горной силы. Что, если ускорение процесса исказило их? Что, если…
Громкий стук в дверь прервал мои панические размышления. Я вздрогнула, чуть не уронив крышку котелка.
– Эмма! – раздался знакомый голос Грока. – Ты уже проснулась? Мы пришли помогать с завтраком!
– Минутку! – крикнула я, торопливо накрывая котелок крышкой и отодвигая его в самый дальний угол плиты.
Дверь распахнулась, и в кухню ввалились Грок и Зуба, как всегда полные энергии и готовности к работе. Но, едва переступив порог, оба замерли, принюхиваясь.
– Что это за запах? – спросил Грок, сморщив широкий нос. – Пахнет… странно.
– Железом, – добавил Зуба, оглядываясь по сторонам. – И грозой. И ещё чем-то.
Я нервно сглотнула, пытаясь придумать убедительное объяснение.
– Я экспериментировала с новым рецептом, – неуверенно сказала я. – Для завтрашнего ужина. Хотела заранее проверить, как получается.
Оба орка переглянулись с интересом. Зуба сделал шаг в сторону плиты, где стоял злополучный котелок.
– А можно посмотреть? – спросил он с детским любопытством.
– Нет! – слишком резко воскликнула я, заставив обоих орков удивлённо уставиться на меня. – То есть, оно ещё не готово. Нужно дать настояться.
Но Грок уже направился к плите, ведомый любопытством. Его массивная фигура заслонила свет от очага, когда он наклонился над котелком.
– Определённо что-то необычное, – пробормотал он, осторожно приподнимая край крышки. – Пар какой-то… тяжёлый.
Я металась рядом, не зная, как остановить их, не вызвав ещё больших подозрений.
– Ребята, правда, лучше не стоит.
– Ого! – воскликнул Зуба, заглядывая через плечо брата. – Это же настоящая Похлёбка Железной Воли! Я узнаю цвет. Дедушка рассказывал, как они варили её перед Великой Битвой с теневыми тварями.
Он протянул руку к котелку, но Грок его остановил.
– Осторожно, брат.
Но Зуба уже был слишком заинтригован. Его глаза горели от любопытства, а юношеское нетерпение взяло верх над осторожностью.
– Всего капельку попробую, – пробормотал он, быстро макнув палец в тёмную жидкость и сунув его в рот прежде, чем кто-то успел остановить.
Эффект был мгновенным.
Зуба замер на секунду, его глаза расширились до размера блюдец, а затем он издал звук, который можно было описать только как вопль ошпаренного кота.
– АААААААРГХ! – проорал он, широко разинув пасть и высунув язык. – ГОРИТ! ВСЁ ГОРИТ!
И тут началось представление, которое я запомню до конца жизни. Молодой орк заметался по кухне как безумный, размахивая руками и продолжая вопить. Во рту у него определённо происходило что-то нехорошее – язык высунут, из глаз текут слёзы, а сам он издаёт булькающие звуки, словно пытается потушить пожар внутри себя.
– Воды! – простонал он, бросаясь к бочке с водой. – Молока! Снега! Чего угодно!
Но в панике он промахнулся мимо ковша и, не рассчитав размах своих длинных рук, снёс с полки сразу три глиняные миски. Грохот битой посуды отозвался эхом в каменных стенах.
– Зуба! – закричал Грок, бросившись к брату. – Что с тобой?
Но Зуба уже несся в другую сторону, всё ещё воя и размахивая руками. На этот раз его жертвой стал стол. Массивное орочье тело, движущееся в панике, смело всё на своём пути. Морковь, лук и картофель разлетелись по полу, а деревянный поднос с грохотом упал, добавив к какофонии ещё один звук.
– Помогите! – завопил Зуба, продолжая носиться по кухне. – Я умираю! Язык плавится!
А я стояла посреди этого хаоса, охваченная ужасом. Вот оно. Я отравила молодого орка. Сейчас он умрёт в страшных мучениях, а меня… меня разорвут на куски остальные.
Грохот в кухне был такой силы, что привлёк внимание всей общины. Тяжёлые шаги в коридоре возвестили о приближении кого-то очень крупного и очень недовольного.
Дверь с треском распахнулась, и на пороге возник Гром – капитан стражи, во всём своём устрашающем великолепии. Его огромная фигура заполнила дверной проём, а глаза метали молнии.
– Что здесь происходит?! – прогремел он голосом, от которого дрожали стены. – Этот грохот слышен на всю общину!
Его взгляд упал на Зубу, который носился по кухне, но теперь уже пыталсязасунуть всю голову в бочку с водой.
– Объясните немедленно! – рявкнул Гром, обводя нас всех грозным взглядом.
Я разинула рот, пытаясь что-то сказать, но из горла не выходило ни звука. Язык словно прилип к нёбу от ужаса. Как объяснить капитану стражи, что я, возможно, отравила одного из его подчинённых самодельным зельем?
Но Грок, оказавшийся сообразительнее, чем я думала, просто указал дрожащей рукой на котелок в углу плиты.
Гром проследил направление его пальца и сделал несколько шагов к плите. Его ноздри раздулись, когда он принюхался к исходящему от котелка запаху.
– Это… – он замер, и выражение его лица изменилось от ярости к удивлению. – Это Похлёбка Железной Воли?
Он повернулся ко мне, и в его янтарных глазах я увидела не гнев, а что-то близкое к почтению.
– Ты действительно приготовила Похлёбку Железной Воли? – переспросил он, словно не веря собственным словам.
Я судорожно кивнула, всё ещё не в силах произнести ни слова.
Гром снова понюхал воздух над котелком, и его брови удивлённо поползли вверх.
– Пахнет правильно, – пробормотал он. – Даже слишком правильно. Давно не чувствовал такой концентрации силы.
К этому моменту Зуба, наконец, вынул голову из бочки и стоял, тяжело дыша и всё ещё время от времени сплёвывая.
– Забористая штука, – просипел он, вытирая слёзы. – Как будто молнию проглотил.
– Значит, всё правильно, – пробормотал капитан и, к моему ужасу, потянулся к висящему у плиты половнику.
– Нет! – наконец нашла я голос. – Капитан, не надо! Я не уверена…
Но было поздно. Гром уже зачерпнул большую порцию тёмной жидкости и поднёс половник к губам.
Время словно замедлилось. Я видела, как тёмная похлёбка исчезает в его огромной пасти, как работают мышцы его горла, проглатывая зелье. И я уже мысленно готовилась к худшему.
Гром проглотил и на мгновение замер. Его глаза прикрылись, а на лице отразилось выражение глубокой концентрации, словно он прислушивался к тому, что происходит внутри его тела.
Затем он громко крякнул – звук, напоминающий раскат грома в горах, – и слегка передёрнулся всем массивным телом.
– Ух! – выдохнул он, открывая глаза. – Вот это да!
Я зажмурилась, ожидая взрыва ярости, проклятий, обвинений в попытке отравления. Но вместо этого услышала что-то совершенно неожиданное.
– Крепкая похлёбка, – произнёс Гром с неподдельным уважением в голосе. – Давно не пробовал ничего настолько мощного.
Я осторожно приоткрыла один глаз, не веря услышанному.
Гром стоял, слегка покачиваясь, и его глаза светились тем же неестественным блеском, что и у Зубы. Но в отличие от молодого орка, он выглядел не ошарашенным, а довольным.
– Чувствую, как сила предков просыпается в крови, – продолжил он, сжимая и разжимая кулаки, а в его взгляде читалось искреннее восхищение. – Разве в Академии учат готовить боевые зелья такой силы?
Я открыла рот, чтобы ответить, но Гром уже двигался дальше. Подхватив тяжёлый котелок одной рукой, словно тот ничего не весил, он направился к двери.
