Зараза-4 Графиня
Пролог
Четырехклеточный эмбрион. Это много или мало?
Я не могла ответить себе на этот вопрос, битый час рассматривая «опухоль», своими размерами не превышающую половину миллиметра.
Это было ужасно. И вместе с тем…
Я не могла решиться.
Это ведь так просто — уничтожить. Это ещё не ребенок. Это четыре клетки зародыша.
Но…
Я не могла. Не могла!
Не могла убить это чудо. Действительно чудо…
Я ведь не хотела. Не планировала. Не собиралась! Даже мысленно!
Это ведь такая ответственность! Особенно сейчас! Особенно когда миру осталось всего ничего… И я… Что я? Рожу ребенка, чтобы он умер?
Боже мой…
Знает ли Стужев? А может и вовсе всё подстроил? Хотя… Как? Он не регенерат и не целитель. Менталист разве что, но…
Боже мой, я с ума сойду от этих мыслей!
Но…
Рожать?
Или не рожать?
А если рожать, то замужем или нет? Обречь ребенка на клеймо ублюдка… Нет. Никогда. С ним справилась я, потому что мне плевать. Но люди жестоки… Очень жестоки!
А мир? Миру осталось несколько лет! А потом всё. Я помню про точку невозврата. Отлично помню. И помню, что лекарства нет.
Но искали ли его? Знают ли вообще люди о том, что мир болен? Хотя… Должны знать. Хотя бы менталисты. Те, кто сильный. А значит знает и император. Вряд ли он желает миру гибели…
Но предпринимает ли хоть какие-то меры? Или надеется, что даже после точки невозврата мир проживет ещё какие-то время?
По идее да. Проживет. Но выживут ли люди? Когда разломы вылезут из порталов целиком, захватив территории Земли… Когда тварей больше не будет сдерживать аномалия. Когда аномалии станут обыденностью…
Останется ли на этой планете место для людей?
И для моего ребенка…
Так и не придя ни к какому решению, а ещё не сомкнув глаз до самого утра, в районе семи я с затаенным дыханием увидела, как четыре клетки превращаются в восемь, и поняла, что по моим щекам текут слезы.
Счастья? Или отчаяния?
Я не могла сказать.
Это было потрясение. Самое настоящее потрясение, ввергшее меня в ступор, и я не могла с ним справиться. Боже мой, я беременна. Ещё не окончательно, ещё точно, но… Вот оно. Маленькое. Хрупкое. Ещё не произошла имплантация. Ещё не образовалась даже морула. Следующие четыре дня станут решающими. Как и последующие девять месяцев.
Но имею ли я право давать жизнь ребенку, которого ждет лишь смерть?
Это так страшно…
Страшно понимать, что будущего у нас нет! Уже нет!
Но, быть может…
Если попробовать? Попытаться? Для начала просто понять, а?
Время ещё есть.
Есть ведь, верно?
Глава 1
Понимая, что желаю невозможного, но в то же время осознавая, что иначе никогда себе не прощу, следующие двадцать минут я возвращала себе видимость спокойствия.
Никто не должен ничего понять.
Никто!
Никаких потрясений ближайшую неделю. Никаких прыжков выше головы. Никаких разломов.
Я у себя одна!
Где бы это записать, чтобы запомнить?
Приняв утренний контрастный душ, чтобы взбодриться, и немного запоздало вспомнив про витаминки Дока, я сунула одну под язык и следующие двадцать минут придирчиво изучала её действие на организм, готовая в любой момент купировать её воздействие в опасном районе. Но нет, не понадобилось. Действие именно витаминок было мягким, особенно «там». Никакого стресса, сплошная польза.
Вот и хорошо. Но ядра точно под запретом. Обидно… Да и черт с ними. Я уже давно не бездарность, до единицы остались считанные крупицы усилий. Уверена, дар иллюзии я тоже выращу без проблем. Но позже. Чуть позже…
А пока стоит сузить сосуды в глазах, чтобы не выдали бессонную ночь, да одеться в платье. Физкультурой я точно сегодня заниматься не смогу, не осилю.
Не пришлось.
Стоило мне спуститься вниз на завтрак, как Даша сразу объявила, что наши «Витязи» были вызваны по ночи аж в Череповец тамошним бойцам в усиление. Что-то там у них совсем жуткое открылось, сами не справляются. В случае чего Савелий велел ей звонить Банщикову, мол, тот найдет, кого отправить к дому, если у нас вдруг тоже откроется портал, пока их не будет. Телефон оставил.
— У меня есть, — заверила её, когда мне протянули номер на бумажке. — Не волнуйся, я не дам вас в обиду.
Никого не дам!
И пускай саму потряхивает от волнения, ведь не будут звать настолько издалека на закрытие разлома первого уровня, тем не менее я сумела справиться с ненужными эмоциями и засела за книги.
До обеда сумела прочесть от корки до корки томик по менталистике, найдя сразу несколько дельных практик для освоения этого непростого дара, и до самого вечера изучала мир через призму золотой сети, которую сумела создать.
Пока совсем маленькую, нестабильную. Для поддержания её работы требовалась нешуточная концентрация и я, прекрасно понимая, что перенапрягаться ни в коем случае нельзя, делала довольно частые перерывы и просто размышляла о всяком.
Пообщалась с Ренатой и Аллой, Ярославом и Сергеем Анатольевичем.
Я изо всех сил старалась не думать о том, что все наши усилия зря…
Но не думать не получалось.
Понятно, что нельзя складывать ручки и начинать заранее ползти в сторону кладбища. Нельзя! Надо понять, изучить, разобраться. Вылечить, вырезать, уничтожить чертову заразу! К тому же время ещё есть. Если подумать, много времени! Я даже успею родить и с легкостью стать ультрой! Поглотить ещё десяток ментальных ядер и наконец увидеть мир из космоса. Вдумчиво, осознанно. Понять, что именно с ним не так.
Магический паразит? Рак? Бактерия, оккупировавшая невидимый слой бытия и рвущая реальность? Иная неведомая бацилла?
Я найду лекарство для этого мира. Найду и вылечу.
Всех вылечу!
Ближе к девяти вечера позвонил Потапов и я, выждав три секунды, чтобы унять бешено забившееся сердце, ответила на звонок:
— Алло.
— Здравствуйте, Полина Дмитриевна, — деловито произнёс майор. — Четверо пострадавших из Череповца. В течение часа. Примете?
— Кто? — спросила тихо.
— Не ваши, — поспешил заверить меня вояка, словно знал больше, чем бы мне хотелось. — Держим руку на пульсе, не волнуйтесь. Савелий Павлович отчитывается каждый час. Кого-то латает прямо на месте, справляется. У него в помощниках трое толковых ребят. Дело к закрытию. Семь команд с тремя ультрами — это вам не шутки! Подробности на почте.
И отключился.
Семь команд? Семь⁈ Он правда думает, что успокоил меня этим⁈
Дело к закрытию, значит, почти добрались до босса… Боже мой, как, оказывается, страшно пребывать в неведении! Намного страшнее, чем участвовать в зачистке и подвергаться опасности самой. Намного!
Отложив телефон в сторону, я закрыла лицо ладонями и просидела так минут десять, просто прогоняя через себя всё лишнее. Позволяя себе пережить и отпустить.
Да, я чуть-чуть беременна.
Да, Егор закрывает очередной разлом.
Да, миру кирдык…
Но это не точно!
Так чего я расселась, как клуша, да ещё и раскудахталась? Дел невпроворот!
Хватит сопли на кулак наматывать! Достаточно!
Выдохнув последние глупые мысли и бестолковые переживания, я переоделась в футболку и брючки, убрала волосы в шишку, распечатала пришедшие на почту от Потапова документы и спустилась вниз, в гостиную правого крыла. Все до единого целители и даже будущий главный врач госпиталя были там, коротая вечер в заумных беседах, и даже обрадовались, что совсем скоро прибудет работа прямо на дом.
Бедолаги… Заскучали!
Всё-таки медики весьма циничны и это невозможно отрицать. Я сама уже не прочь отвлечься. Главное, не забывать, что увлекаться мне ни в коем случае нельзя. Зато можно (и нужно!) больше доверять окружающим. Вон, у Ярослава глаза горят, Семен чуть ли копытом не бьет, а Матвей заранее потирает руки.
Один Сергей Анатольевич безмятежен, аки египетский сфинкс, но для него это привычное состояние.
