Куда приводят коты (СИ) - Фомин Олег Геннадьевич

– Где она?!

Будь я обычным человеком, мне бы разнесло череп этим воплем, как выстрелом из ружья в упор.

– Она не придет, – ответил я спокойно, хотя все равно вышло утробное рычание.

– Верни ее!

Я покачал головой.

– Она вернулась туда, откуда пришла.

– Тогда вместо нее!.. Я убью тебя!!!

Блика рванулась, высвобождая запястья из моих кулаков. Черные бритвы когтей метнулись ко мне сделать то же самое, что сделали с тысячью летучих кирпичных скал вокруг, но я опередил – стиснул демоницу в объятиях.

Все равно что обнять взрыв!

Я как оболочка бомбы, которая детонировала, но стенки все никак не разлетятся – трещат по швам, выпуская наружу лишь протуберанцы, а вся ядерная мощь пульсирует внутри, как спятившее сердце…

Буря крыльев швыряет нас в разные стороны, об химеру наших тел, сросшихся в свирепом танце, камни ломаются, как орехи. Когти кромсают мне спину в фарш, зубы рвут сонную артерию, а язык выплевывает проклятия, смешанные с жидким золотом моей крови. Я бы истек ею, но спасает дар исцеления, благо, энергии в избытке! Ее источник вырывается из рук, бестия захлебывается содержимым моих жил и своей яростью.

Дьявол знает, сколько это длилось, но, кажется, это была самая вечная вечность в моей жизни! С какого-то момента Блика уже не могла издавать внятную ругань – просто кричала, ревела, выла, а я не ослаблял хватку, прижимал к себе и… водил ладонью по ее волосам, по затылку, еще и еще…

Со временем натиск демоницы стал чуть менее агрессивным. Слышу, пламенные крики ненависти все чаще перетекают в стоны. А еще спустя какое-то число рывков и укусов в этих криках осталась только боль. Целый океан боли.

Блика прокричала:

– Папа!!!

Истошно и протяжно.

Я ощутил, сила ее гнева угасла, как свеча, которую задули, но вместе с этим резко прохудился щит, отражавший удары гигантских каменных булав. Еще секунда, и нас бы расплющило, но я вовремя провалился в перемир.

Мы оказались среди бескрайних просторов воды.

Небо хмурое, синяя гладь играет волнами, а мы сидим, обнявшись, на крошечном пятачке суши из темной скалистой породы.

Пальцы чувствуют, что им больше не нужно огибать рога, чтобы гладить черные локоны. Рогов больше нет. Ни у Блики, ни у меня. Исчезли и другие части демонической анатомии. Наша кожа вновь уязвимая, матовая и светлая, хотя с азиаткой осталась свойственная ей смуглость. Блика, похоже, не заметила, что мы переместились. Ее плечи и спина, накрытые моими руками, трясутся. Лицо вжимается мне в грудь, там ткань футболки намокает теплым. Женские пальцы продолжают царапать мою спину, но та защищена курткой, а ногти – все же не когти.

Из-под вороха черных локонов глухо и со всхлипами прорывается:

– Папа!.. Папочка!.. Ты же все время был рядом… Шел за мной, помогал, спасал, а я… я… Господи, какая же я дура! Бегала, как собачонка, за этой… Пыталась что-то доказать… Кому? Ей?.. Себе?.. А надо было плюнуть на все и… быть с тобой… пока ты был жив!.. Пока был жив!!! Папа, прости меня, папа-а-а-а-а!!!

Наш островок окатила волна. Брызги расстреляли одежду: мою куртку с джинсами, ее кожаные штаны и майку. Морской язык вернулся в воду, но пузырьки пены еще лопаются на ботинках и берцах. Блика вжалась в меня крепче, в нахлынувшем шуме моря не слышен надрывный ор, но его проводят, как струны, мои ребра. Дребезжат, словно из стекла, до щекотки…

Вот теперь пора.

Я закрыл глаза, и открылись врата перемира.

Он доставил именно туда, куда нужно. Не пришлось даже толком сосредотачивать мысль, я едва подумал о даймене сфинксов, без каких-то конкретных деталей, а уже в следующий миг обнаружил себя и Блику на решетке. В самом центре.

Под нами бурлит светящийся омут блажени. А бирюзовый туман вокруг теперь такой густой, что, кроме решетки, почти ничего и не разглядеть. Неожиданностью стала паутина ярких белых лучиков. Они берут начало из стен, которые не видно в пелене, и пересекают мутное пространство симметричным геометрическим оркестром, сходясь в двух точках. Первая – это голова ничего не подозревающей Блики, что все еще хныкает в моих объятиях, а вторая – костер на сиденье высокого каменного кресла впереди. В тумане пламя спящего огненного кота выглядит еще более чарующе…

Искусственный даймен в действии!

Судя по всему, лучи соединяют начинку каменных «сот» в стенах с Томасом и центром решетки в единую энергетическую сеть. И все это в бирюзовой мгле… Красивое зрелище!

Хороший подарок от Леона… на прощание.

Как договаривались.

«И последний вопрос… Когда ты появишься с Бликой на решетке, тебе нужно будет успеть оттуда исчезнуть, прежде чем я дерну рычаг».

«Нет».

«То есть?»

«Я не собираюсь исчезать. Ты опустишь в блажень нас обоих. Блику и меня».

«Что?!»

«Блика – неисчерпаемый источник силы. Но она умеет только закрывать перемир и сжигать все, на что посмотрит, без остатка. А я могу исцелять, но у меня нет такой силы, как у Сехмет. Если взять силу Блики и мой дар, объединить…»

«Ты хочешь погрузиться с Бликой в вечный сон?»

«Сехмет мертва. Раненых котов и кошек с каждой минутой больше и больше, они прибывают в этот даймен со всего перемира, многие на грани смерти… А лечить некому».

Кроме того, когда Леону станет подконтрольна энергия Блики, у него будет слишком много власти. Став призмой для этой энергии, я прослежу, чтобы она хотя бы шла на благое дело, а не стала орудием захватнических амбиций в лапах опьяневшего от могущества тирана. Никому нельзя доверять, как сказал кое-кто. Но озвучивать эту причину автору цитаты я, конечно же, не стал. Не дурак, сам понимает.

«Черт… Смелый шаг, не спорю, но… Риф, ты хорошо подумал?»

«Я поспрашивал народ в Бальзамире… Это правда, что спящие под блаженью в одном резервуаре могут создать для себя целый мир иллюзий, один на всех?»

«Правда».

«Что ж, значит, нам с Бликой будет чем коротать вечность».

«Ну ты даешь, парень!.. Святые коты… Ладно, уважаю твой выбор, отговаривать не стану. По крайней мере, увидишь искусственный даймен во всей красе. Так сказать, с первого ряда».

Мысли прервал металлический скрежет.

Щелчок!

Все случилось быстрее, чем я ожидал. Блажень начала вырубать меня еще на поверхности, ведь я больше не сопротивлялся усыпляющим парам. Жидкий бирюзовый свет затопил глаза, уши, ноздри, рот, горло, я только и успел прижать к себе Блику сильнее, а затем…

Глава 44. Объяснения

Погружение в «блаженный» сон очень напоминает прыжок в перемир. Только не мгновенный, а слегка растянутый, плавный…

Но итог такой же – просто обнаруживаешь себя в другом месте.

Я сначала и подумал, что мы нечаянно куда-то прыгнули, не успев утонуть. Здесь тоже густой туман, но под ногами – трава, усыпанная росой, а сверху сквозь белесое марево просвечивает тусклое пятно солнца. Нос купается в душистых цветочных запахах, изредка долетает робкая трель птиц. В тумане, как призраки, то ли мерещатся, то ли и впрямь… кроны деревьев. В заостренных очертаниях листвы можно разглядеть округлости плодов. Яблоки, груши… Очень похоже на сад Натальи из моей памяти. Может, где-то здесь есть и вишневое дерево, под которым нашла вечный приют Хелена…

Теплый комок в моих объятиях, тем временем, перестал дрожать. Блика, наконец, подняла мокрое лицо, слегка покрасневший нос шмыгнул, сонной стрелочкой поворачивает туда-сюда. Взгляд иссиня-черных, как перезрелые сливы, глаз вынырнул из каких-то неведомых глубин, рассеянно скользит вокруг.

– Где это мы? – прошептала хрипло.

Я пожал плечами.

– Не знаю…

Мое внимание зацепилось за ее одежду. Та впервые за долгое время сменилась. Теперь на Блике платье. Траурного черного цвета, но все-таки платье. С шеренгой узелков вдоль туловища, складками на рукавах и юбке. Ноги босые, а волосы распущены. Прям лесная ведьма!

– Но это хорошее место, – говорю, – здесь спокойно.