Демон Жадности. Тетралогия (СИ) - Розин Юрий

Я протянул руку. Золотые линии под кожей запястья засветились чуть ярче. Едва пальцы коснулись шершавой поверхности камня – по руке пробежала волна тепла. Не от камня. От Маски. Она хотела его. Немедленно.

Дальше – еще несколько «указаний». Маленькая, потускневшая медная чаша с выщербленным краем (ставка: тридцать тысяч золых). При прикосновении – легкая вибрация в кончиках пальцев. Кусок черного дерева, испещренный странными, будто случайными, насечками (ставка: восемь тысяч золых). От него веяло слабым холодком. Несколько слитков странного тускло‑зеленого металла, похожего на окисленную медь (ставка: две ытсячи золых за штуку). Прикосновение к ним вызвало такой отклик Маски, что я едва не выронил слиток. И так далее, и тому подобное…

В общем счете набралось полтора десятка предметов, заинтересовавших Маску, и все они по меркам оценщиков аукциона были, по сути, просто мусором.

Впрочем, и не удивительно. Даже если среди лотов когда‑то было что‑то, что могло понравиться Маске, но выглядящее при этом дорого и внушительно, это наверняка купили бы какие‑нибудь коллекционеры.

– Как собираетесь все это вывозить? – раздался сухой, язвительный голос управляющего.

Я обернулся к нему, широко улыбаясь.

– О, я прекрасно понимаю. И пойду вам навстречу. – Я махнул рукой в сторону громоздких картин, скульптур и прочего, в моем понимании, барахла. – Хотя выставлять на аукцион то, что уже однажды никого не заинтересовало не стоит, возможно картины, скульптуры, мозаики и скелеты йетти смогут заинтересовать каких‑нибудь любителей в частном порядке. Так что я возьму только самое мелкое и бесполезное, а то, что реально можно продать, продам вам обратно по минимальной заявленной цене. Наличными. Сейчас.

Управляющий замер. Его лицо, и без того бледное, побелело, как мел. Пальцы сжались в кулаки.

– Ты… ты издеваешься? – его голос сорвался на хрип. – Сначала говоришь, что эти лоты никто не купит и просишь их себе, а теперь хочешь, чтобы я их все у тебя купил⁈ Да это же… это самый наглый развод в истории! Нет! Ни за что! Вы либо забираете ВСЕ, как договаривались, и платите за транспортировку сами, либо…

– Либо мы портим наши только что налаженные деловые отношения? – мягко перебил я, делая шаг навстречу. Четверо Хроник синхронно напряглись, их ауры сгустились до предела. Я игнорировал их. – Дорогой мой. Мы ведь заключили сделку. Скрепили ее Клятвотворцем. Я получил аванс – эти лоты. – Я указал на зал. – Как я ими распоряжусь – мое дело. Продам, выброшу, съем… Главное – я выполню свою часть. А вы уже получили свой главный приз. Репутацию героев, покаравших дерзких грабителей. Свидетелей, которые разнесут эту новость по всему Небу. Так стоит ли ссориться из‑за таких пустяков? Просто заплатите мне золотом, для вас это ведь не сложно.

Он стоял, как вкопанный. Дыхание его было прерывистым. Я видел, как в его свинцовых глазах борются ярость, унижение и… ледяной прагматизм.

Он ненавидел меня. Ненавидел всей душой. Но он был профессионалом. Он понимал, что формально я прав. А скандал сейчас, после всей тщательно спланированной постановки с поимкой и «убийством»… это было бы просто глупо. Особенно если бы я начал светить своим лицом или тем более лицом Силара на публике.

Он резко выдохнул. Закрыл глаза на мгновение. Когда открыл, в них осталась только холодная, мертвая пустота профессионализма.

– Ладно, – проскрипел он. Слово далось ему с трудом. – Я заплачу.

Он позвал менеджера и за минут пятнадцать они подсчитали общую сумму лотов, помимо тех самых мелких и бесполезных, что я в то же время сгребал с полок.

Нельзя было позволить им понять, что меня интересуют лишь конкретные предметы. Проще было забрать на несколько десятков лотов больше и потом просто сбыть лишнее по дешевке в какую‑нибудь антикварную лавку.

После подсчетов выяснилось, что заплаченный мне аванс составит двенадцать миллионов золотых с копейками (тринадцать с половиной с учетом общей ценнности всего того «мусора», что я сгреб в тележку.

Спустя еще минут двадцать я получил тяжеленный кейс с зачарованными слитками, а также чемодан с плюс‑минус аккуратно уложенным «мусором».

Я обеспечил себе из трехмесячного будущего жуткую головную боль с этим «Балом Невинности» Зейсавии, особенно с учетом того, что мне нужно будет это все как‑то объяснять начальству. Но по крайней мере теперь у меня было более чем достаточно ресурсов, чтобы до этой самой Зейсавии дотянуть, сохранив ту же стадию.

Глава 22

Я толкнул дверь наших апартаментов в «Золотом скарабее» плечом, входя внутрь и закатывая за собой чемодан.

– Живой! – с облегчением выдохнула Ярана.

Она, разумеется, знала, что это был спектакль. Но выстрел в грудь и брызги крови были настоящими, так что девушка, похоже, волновалась за меня всерьез.

Силар же просто кратко мне кивнул, продолжая жевать кусок чего‑то мясного.

Я поставил кейс на низкий столик из черного дерева. Он гулко стукнул.

– Живой, – подтвердил я. – Живой и богатый. Встречайте – наш аванс. Двенадцать миллионов. Чистым золотом.

Ярана подошла ближе, открыла крышку кейса…

– Аванс? – спросила она, гулко сглотнув. – За что?

– За охрану следующего «Бала Невинности» в Зейсавии через три месяца.

– Спятил, Мак⁈ – взвилась она тут же. У тебя есть обязательства! Перед Коалицией. Бессрочный контракт. Статус «Особого актива». Ты исчез на несколько дней! Проворачиваешь бог знает какие авантюры! Заключаешь сделки с криминальными авторитетами! – Она указала пальцем на сундуки. – С этим золотом! Что скажет полковник Вейгард? Замкомдив Гридал? Ты обязан был доложить! Вернуться в дивизию! Исполнять приказы, а не…

– Ярана, – перебил я ее мягко, но так, что она замолчала, удивленная тоном. Я подошел к ней, глядя прямо в ее горящие возмущением глаза. – Если бы все было просто, если бы я просто ходил строем и выполнял устав… – я усмехнулся, – ты бы сейчас не стояла здесь, вся такая взъерошенная и прекрасная, в шоке от того, какую схему я провернул. Ты бы скучала в казарме, писала рапорты и мечтала о настоящем деле.

Я видел, как мои слова задели ее, как в глазах мелькнуло что‑то кроме гнева – вызов, азарт, признание дерзости. Этого мгновения замешательства мне хватило.

Для Яраны, все еще находящейся на Развязке Сказания, это было как вспышка. Я оказался в сантиметре от нее, одной рукой мягко, но неотвратимо прижал ее скрещенные руки к груди, а другой приподнял ее подбородок. И прежде чем она успела вскрикнуть или оттолкнуть меня – а я видел, как она попыталась, – я наклонился и быстро, крепко поцеловал ее в губы.

Поцелуй был коротким, но не нежным. Уверенным. Дерзким. Как вызов. Как способ перевернуть доску в игре, которую она пыталась начать.

Я отпрянул так же быстро, как и напал. Ярана застыла. Глаза – огромные, полные чистого, необработанного шока. Щеки залились ярким румянцем. Губы слегка приоткрылись. Она не дышала. Казалось, время для нее остановилось.

– Что… – выдохнула она наконец, голос едва слышным шепотом. Потом шок стал уступать место накатывающей волне ярости и смущения. – Ты… ты… АААРГХ! Я ТЕБЯ УБЬЮ, ИЗВРАЩЕНЕЦ ПРОКЛЯТЫЙ!

Она рванулась ко мне, забыв про ранги, про артефакты, про все на свете. Ее сжатые куланы были нацелены мне в лицо и солнечное сплетение. Но я уже был в движении.

Скорость Хроники против ярости Сказания. Я легко уклонился от первого, нелепого удара, пропустил мимо уха второй, насмешливо улыбаясь.

– Позже, дорогая! Позже! – Я рванул к двери своей комнаты, прихватив с собой чемодан с барахлом, оставив ее посреди гостиной, пылающую от ярости и смущения, а Силара – с редкой ухмылкой на каменном лице.

– СТОЙ! МАК! Я ТЕБЕ… ОЙ! – ее крик оборвался глухим стуком – она в ярости швырнула в мою удаляющуюся спину тяжелую хрустальную пепельницу с дивана.

Я ловко пригнулся, и пепельница со звоном разбилась о дверной косяк моей спальни как раз в тот момент, когда я захлопывал дверь изнутри. Щелкнул замок.