Старшая ветвь (СИ) - Рудин Алекс

Хлопнула дверь, и на палубе появился лакей. На нём был такой роскошный красный мундир с золотым шитьем, что в первую минуту я принял его за адмирала. Услышав это предположение, отец снова недовольно фыркнул, а Анна Владимировна весело рассмеялась.

Лакей невозмутимо покосился на нас.

— Его Величество просит вас пожаловать в кают-компанию, — с легким поклоном сказал он. — Прошу за мной.

Он проводил нас к широкому трапу, заботливо устланному красной бархатной дорожкой. Этот трап был совсем не похож на те крутые лесенки, по которым сновали матросы. Он был пологим и удобным.

Кают-компания оказалась на удивление просторной. Не знаю, как строители яхты умудрились поместить её в узком изящном корпусе. Она совмещала в себе столовую и гостиную. Посередине стоял дубовый стол, накрытый на пять человек, а вдоль бортов тянулись удобные мягкие диваны. Мощные балки из темного дуба поддерживали стеклянный потолок, по которому стекали струйки дождя. На переборке висели круглые часы в тяжелом медном корпусе.

Лакей указал нам наши места за столом. Я с удивлением отметил, что меня решили посадить рядом с Его Величеством.

Кроме нас в кают-компании находился еще один человек — молчаливый мужчина лет сорока в морском мундире, с густой проседью в темных волосах и пышными усами. Наверное, это был капитан. Впрочем, мне так и не удалось это узнать. Весь завтрак мужчина молчал, как будто набрал в рот воды.

Мы стояли возле своих мест, ожидая, когда войдет его величество. Отец сурово смотрел на меня. Наверное, он опасался, что за столом у императора я буду вести себя слишком вольно.

— Его императорское величество! — торжественно объявил лакей.

Мы замерли в ожидании, а мужчина во флотском мундире вытянулся по струнке.

Император легкой походкой вошел в кают-компанию и сразу же оказался в центре внимания. Он поцеловал руку Анне Владимировне, вежливо поздоровался с моим отцом и сердечно улыбнулся мне.

— Очень рад, что вы приняли моё приглашение, Александр Васильевич, — сказал он.

Затем отодвинул свой стул и окинул нас быстрым, чуть насмешливым взглядом.

— Прошу садиться.

Слуги немедленно принялись подавать на стол.

— Я всё время вспоминаю историю нашего знакомства, Александр Васильевич, — дружески сказал мне его величество. — Помните, когда я пригласил вас в свою ложу на ипподроме?

— Разумеется, помню, ваше величество, — улыбнулся я. — Такой день непросто забыть.

— Вы правы, — согласился император. — Ваш жеребец Мальчик тогда скакал просто изумительно. Вы не забыли, что обещали мне первого жеребенка?

— И я непременно выполню это обещание, — ответил я.

— А где ваша супруга? — спросила императора Анна Владимировна.

— Её величество не выносит морских прогулок, — просто ответил император. — Императрицу мутит даже при небольшой качке.

Мы беседовали мило, без малейшего напряжения. Только мой отец чувствовал себя не в своей тарелке. Он то и дело поглядывал на меня, как будто ожидал какой-то мальчишеской выходки.

Постепенно беседа стала оживленной, хотя и необязательной. Даже отец вставил несколько слов. Только моряк упорно молчал, сосредоточившись на еде.

Что касается меня, то я довольно быстро заскучал. И то и дело поглядывал в иллюминатор, за которым медленно проплывали невские берега. Яхту едва заметно покачивало.

Честно говоря, мне очень хотелось поскорее закончить завтрак, выйти на палубу и полюбоваться заливом. Я никогда не ходил под парусом, для меня это было совершенно новое впечатление. Но как уйти посреди завтрака, тем более, если за столом присутствует Его Величество? Отец, конечно, мне этого не простит.

Я ещё несколько минут помучился, а потом решил, что как-нибудь переживу отцовский гнев. Поднялся из-за стола и с улыбкой извинился перед императором.

— Прошу меня простить, Ваше Величество, я ненадолго…

Дождался легкого кивка и с облегчением покинул кают-компанию.

Поднявшись на палубу, я подошёл к ограждению и замер от восхищения. Дождь уже перестал. Яхта как раз выходила из устья Невы в залив. Слева на берегу я заметил знакомый низкий сарай. Возле этого сарая мы не так давно нашли тело репортера Михайлова.

Вот сарай остался позади, а справа протянулся низкий камышовый остров. Когда яхта подошла ближе, из камышей с испуганным кряканьем взлетела утиная стая.

Высокая палубная надстройка скрывала меня от посторонних глаз. Поэтому мне казалось, что на борту яхты я совершенно один. Яхта шла почти бесшумно. Только острый нос с едва слышным шипением резал невысокую волну. Любуясь уходящими назад берегами, я почти потерял счет времени и даже забыл о том, что обещал императору вернуться к завтраку.

За спиной послышались шаги.

— Так вот, куда вы сбежали! — воскликнул насмешливый голос.

Вздрогнув, я обернулся и увидел императора.

— Прошу прощения, Ваше Величество! — улыбнулся я. — Надеюсь, вы меня поймете. Я впервые в жизни вышел в море под парусом.

— Вот как? — удивился император. — В таком случае можете не извиняться. Я очень люблю морские прогулки. Но каждый раз переживаю незабываемые впечатления.

Император непринужденно облокотился на ограждение.

— Мне тоже удается выйти в море куда реже, чем хотелось бы, — запросто сказал он. — Знали бы вы, сколько у меня дел: то балы, то приемы, то торжественные встречи, то совещание министров. Хоть бросай все и убегай в матросы.

Он весело посмотрел на меня, и мы вместе засмеялись.

Мне показалось, что это удобный момент для откровенного разговора.

— Ваше величество, я хочу попросить вас о небольшом одолжении, — сказал я.

— Слушаю вас, Александр Васильевич, — кивнул император.

— Я с удовольствием прогуляюсь с вами по парку Петергофа, — вежливо сказал я. — Но после прогулки не сможет ли кто-нибудь из ваших слуг отвезти меня в Сосновский лес?

— А зачем вам это понадобилось? — с удивлением спросил его величество.

Я не хотел рассказывать императору про завещание графа Сосновского, чтобы не подводить Никиту Михайловича Зотова. Конечно, он повел себя не слишком умно, но наша ссора — это наше с ним личное дело.

— Я недавно познакомился с лесничим графа Сосновского, — сказал я, — и он пригласил меня к себе в гости. Я много слышал про корабельный лес. Конечно, мне любопытно побывать в таком магическом месте.

— А мне кажется, это связано с завещанием графа Сосновского, — Лукаво улыбнулся император.

— Так вы знаете? — удивился я.

— Разумеется, — кивнул его величество. — Никита Михайлович прислал мне зов и все рассказал.

— Ну, Зотов, ну молодец, — я невежливо хмыкнул, но тут же опомнился и смущенно взглянул на императора.

— Я очень рад, что вы взялись за это дело, Александр Васильевич, — серьезно сказал император.

— Но если вы все знаете, почему бы не попросить заняться расследованием Тайную службу?

— Потому что я не хочу давать делу о завещании официальный ход без веских оснований, — объяснил его величество.

— А почему? — не слишком вежливо поинтересовался я.

— Вы представляете, сколько в Империи несправедливо обиженных наследников? — улыбнулся император. — Если они узнают, что я лично заинтересовался хотя бы одним делом о наследстве, то они сразу же съедутся в столицу и будут неделями околачиваться в моей приемной и добиваться личной встречи. Вы считаете, мне это нужно?

— Вряд ли, — согласился я.

— Вот именно, — кивнул его величество. — У меня и без наследных тяжб хватает забот. Но в этом случае дело касается корабельного леса. И я не могу пустить его на самотек. Поэтому я буду очень рад, если вы проведете, хоть и неофициальное, но самое тщательное расследование, Александр Васильевич.

— Сделаю все, что смогу, Ваше Величество, — кивнул я.

— Знаете что? — император с интересом посмотрел на меня. — Раз уж вам так нравятся морские прогулки, я прикажу, чтобы вас отвезли в Сосновский лес на яхте.