Император Пограничья 8 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Аминь! — грянула толпа.

А снаружи продолжалась битва за Угрюм.

Я мчался по узкой улице между домами, уворачиваясь от когтей Трухляка, который каким-то чудом избежал смертоносного танца Крестовского. Моя глефа рассекла воздух, отделяя уродливую голову твари от туловища, и я, не останавливаясь, перепрыгнул через ещё дёргающееся тело. Амулет связи обжигал грудь сквозь ткань рубахи — я активировал его на ходу.

— Всем свободным магам немедленно переместиться на восточный бастион! — мой голос разнёсся по всем каналам связи. — Черкасский, забирай своих с западной стены! Оставь минимум на севере и веди остальных сюда! Башням, приказываю жечь тварей на расплав без остановки, купите нам время.

Две Стриги выскочили из-за поворота, их щупальца извивались в предвкушении добычи. Я направил в них поток металлических осколков, созданных из обломков разрушенного забора, превратив тварей в решето. Не снижая скорости, продолжил отдавать распоряжения:

— Внимание всем бойцам! Немедленно принять стимуляторы силы и скорости! Повторяю — всем выпить зелья! Маги — используйте эликсир из Лунного покрова для усиления способностей! — договорив, я сам последовал собственному приказу.

Горьковатая жидкость обожгла горло, и через мгновение по венам разлился жидкий огонь. Сердце забилось с такой силой, что рёбра, казалось, вот-вот треснут от ударов изнутри. Мышцы вздулись, растягивая кожу до предела — я слышал, как поскрипывают сухожилия, натянутые как тетива лука. Кости ныли от напряжения разросшейся плоти, словно скелет стал слишком мал для нового тела. Руки мелко дрожали от перенапряжения, но в них клокотала сила, способная раскрошить гранит голыми пальцами.

Зрение обострилось до боли — я различал каждую пылинку в воздухе, каждую царапину на камнях, каждый волосок на морде приближающейся твари. Глаза резало от избытка деталей, мозг едва успевал обрабатывать лавину визуальной информации. Время растянулось как патока.

Эликсир Лунного покрова ударил следом, и магические каналы вспыхнули раскалённой проволокой под кожей. Я чувствовал, как энергия прожигает пути в теле, расширяя их грубо и беспощадно. Во рту появился металлический привкус — кровь из лопнувших капилляров. Я чувствовал каждую частицу металла в радиусе сотни метров, каждый камень под ногами откликался на мой зов. Стихии стали послушными, как верные псы, готовые исполнить любой приказ.

Однако за этой мощью скрывалась цена — где-то в глубине сознания тикали невидимые часы, отсчитывая время до неизбежной расплаты. Организм работал на пределе, сжигая жизненные силы, но сейчас это не имело значения. Главное — уничтожить врагов и сохранить Угрюм.

В голове мелькнула мысль о гранатомётах, спрятанных в арсенале. Соблазн использовать их против этой орды был велик, но я заставил себя отбросить эту идею. Слишком мало, чтобы тратить их сейчас. Настоящее испытание ещё впереди, и тяжёлое оружие понадобится против более серьёзных угроз.

Ментальное давление усиливалось с каждым шагом. Я чувствовал его источник — где-то впереди, среди хаоса битвы, находился сам Жнец. Древняя злобная воля давила на сознание, пытаясь сломить, подчинить, заставить бежать. Но я шёл прямо на неё, как корабль идёт навстречу шторму.

Краем глаза заметил движение на стенах — отряд Ярославы продвигался по верху укреплений по левому флангу, методично зачищая позиции от Бездушных. Её рыжая коса с металлическими кольцами мелькала повсюду, а вокруг неё бушевали воздушные вихри. С другой стороны двигались люди Соколова — менее организованно, но с не меньшим упорством. Бывший десятник Стрельцов знал своё дело.

Я выскочил на небольшую площадь перед пробитой стеной и встретил настоящий вал из плоти и когтей. Десятки Трухляков и Стриг сбились в единую массу, преграждая путь. Времени на изящные решения не было — я воткнул древко глефы в землю и активировал Каменные копья.

Жестокое наследие войны с южными кочевниками, когда маги не стеснялись превращать поле боя в братскую могилу. Современные геоманты предпочитали создавать стены и барьеры, я же вызвал смерть из самой земли.

Почва треснула паутиной разломов, и из недр земли с грохотом вырвались острые обелиски серого гранита — не гладкие и ровные, как делали бы современники, а зазубренные, с рваными краями, созданные для максимальной убойной силы. Они пробивали тела тварей снизу вверх, вспарывая брюхо, протыкая грудные клетки, выходя между лопаток в фонтанах чёрной крови. Одна Стрига оказалась нанизана на три копья одновременно — корявые каменные пики пронзили его насквозь, оставив дёргаться в предсмертных конвульсиях. Трухляк попытался увернуться, но острый шпиль вошёл ему в подбородок, расколов череп, как орех.

— Мать моя женщина! — выдохнул Вершинин. — Что это за заклинание⁈

Земля превратилась в поле остроконечных надгробий, между которыми стекала густая кровь, а воздух наполнился хрустом ломающихся костей и шипением умирающих тварей. Те немногие Бездушные, что избежали каменной казни, метались между пиками, не в силах сблизиться.

Мимолётное усилие, и воздвигнутые моей волей чудовищные колья, взорвались шрапнелью, добивая живых и раненых чудовищ.

Рядом со мной материализовался Крестовский — трёхметровая машина убийства в хитиновой броне. Его множественные глаза сфокусировались на врагах, а четыре руки-лезвия начали свой смертельный танец. Мы двигались синхронно, словно отрабатывали этот бой годами — я создавал бреши в обороне противника магией, а метаморф добивал дезориентированных тварей.

— Держись левее! — крикнул я, заметив, как часть Бездушных развернулась к нам спинами, отвлечённая атакой Северных Волков сверху. — Княжна оттягивает их на себя!

Действительно, отряды на стенах не просто продвигались — они целенаправленно атаковали тыл противника, заставляя тварей разделять внимание. Соколов со своими людьми обрушил шквал свинца на группу Стриг, пытавшихся взобраться обратно на укрепления.

И тут я увидел его.

За спинами обычных Бездушных, прямо у пролома в стене, покачивалась фигура, от одного вида которой кровь стыла в жилах у неподготовленного человека. Жнец опирался на шесть сегментированных конечностей, похожих на лапы гигантского паука, но заканчивающихся не коготками, а чем-то напоминающим отполированные до блеска лезвия медицинских инструментов.

Поверхность его тела текла и менялась — то затвердевая в подобие брони с костяными наростами, то расплываясь жидкой ртутью с отливом гнилой бронзы и болотной зелени. Вместо головы у твари была пустота, затянутая дрожащей плёнкой, за которой клубилась непроглядная тьма — будто кто-то вырвал кусок из самой ночи и запечатал его в плоть.

В грудной клетке существа, видимой сквозь прорехи в постоянно меняющейся оболочке, пульсировал сгусток энергии цвета запёкшейся крови с фиолетовым отливом. В нём мерцали крошечные искры, складывающиеся в узоры, похожие на звёздные карты безумного астронома.

Жнец не спешил вступать в бой. Он управлял своими марионетками издалека, координируя атаку с потрясающей точностью. Чтобы остановить этот поток, нужно уничтожить источник. Нужно добраться до него.

Первые маги появились на площади словно из ниоткуда — Тимур Черкасский с огненными сферами в руках, Надежда Кронгельм, окружённая воздушными потоками, Игнатий Платонов с молниями, танцующими между пальцами. За ними следовали остальные — все те, кого я призвал с менее важных участков. И в глазах каждого горел странный свет — эликсир из Лунного покрова усиливал их способности до предела.

— За Угрюм! — крикнул Черкасский, и площадь озарилась адским светом.

Огненный шторм обрушился на Бездушных с такой силой, что ближайший дом просто испарился. Температура поднялась настолько, что металлические детали на моей одежде начали нагреваться. Кронгельм создал воздушную воронку, засасывающую тварей и швыряющую их в пламя Тимура. Игнатий бил молниями с хирургической точностью, выжигая Стриг одну за другой.