Придворный медик. Том 5 (СИ) - Аржанов Алексей

— Ну, мы с тобой тоже дворяне, если ты не забыл, — усмехнулся я.

— Я про других. Про одноклассников. В них столько гонора… Так и хочется зубы выбить.

— Давай как-нибудь обойдёмся без этого. Лучше расскажи, что случилось, — попросил я.

— Да ничего особенного. Просто мне очень неприятно даже находиться с ними в одной комнате. Они совсем не такие, как те ребята, с которыми я учился в приюте, — принялся рассуждать Кирилл. — Да, в приюте ещё и поколотить могли, но… Как по мне, физическая боль куда проще переносится, чем это дурацкое психологическое давление.

— Хочешь сказать, со сверстниками из приюта тебе было комфортнее? — поинтересовался я.

— Да, они… Я не знаю, какое слово подобрать…

— Простые, — подсказал я.

— Да, точно! Простые. В этом-то всё и дело. Они говорят то, что думают. И делают то, что хотят. А здесь я чувствую одну сплошную фальшь, — насупился Кирилл.

— Можешь мне не верить, но я тебя очень хорошо понимаю. Я оказался точно в таком же клубке змей, когда начал работать в императорской клинике, — объяснил брату я. — Ты не думай, что все дворяне плохие. Дело вовсе не в этом. Просто большинство из них с рождения приучены «играть».

— Играть? — не понял Кирилл.

— Лгать, притворяться, делать ложные ходы. В общем, добиваться своего любыми средствами. Тебе тоже придётся научиться играть в эту игру.

— Но я не хочу становиться таким, как они, — запротестовал Кирилл.

— А это и необязательно. Мой тебе совет — думай на опережение. Наблюдай за окружающими. Пытайся понять их мотивы. И никогда не позволяй застать себя врасплох. Так ты быстро привыкнешь к этой игре. И при этом тебе необязательно самому кому-то вредить или строить эти дурацкие интриги. Просто научись защищаться без кулаков, — пояснил я.

Мне действительно были очень хорошо понятны эмоции Кирилла. Я сам провалился в этот мир и оказался втянут во всю эту змеиную возню. И привык далеко не сразу.

И он привыкнет. Со временем ему станет проще.

— И самое главное — не бойся спрашивать у меня советы, — заключил я. — Если что-то пойдёт не так, я всегда готов тебе помочь.

Мои слова оживили Кирилла. Вскоре он уже забыл о всех своих жалобах на сверстников и принялся рассказывать мне о том, как здесь устроено обучение.

Я слушал Кирилла, а параллельно с этим наблюдал за ним с помощью «превентивного» и «магического анализа».

Его время постепенно уходит. Костный мозг меняется. Патологические клетки накапливаются. На прошлой неделе мы с Киммо определили, что Кириллу осталось жить всего два месяца.

Но на деле у меня времени ещё меньше. Через два месяца его организм умрёт, но это не произойдёт моментально. Примерно на полпути до этой даты ему станет хуже. Скорее всего, он сляжет в постель и уже не сможет ходить в школу.

И снова окажется скован. Снова потеряет свободу.

Нужно поспешить.

Проблема только в том, что оборотной пыльцы у меня осталось всего лишь на одно превращение.

Но при этом цели у меня три. Сокровищница императора, научно-исследовательский центр Платонова. И разумеется, главный корпус службы безопасности.

Мне нужно спасти сразу нескольких человек. Кирилла — в первую очередь. Своего пациента Дробышева и главного лекаря Преображенского. А также Игоря Бондарева, которого подставил Коршунов.

Вот только пыльцы на всех не хватит.

Придётся сильно исхитриться. Ох, чувствую, этот месяц будет даже похлеще предыдущих!

Ночь у Аскольда Платонова выдалась напряжённая. Пришлось потратить больше суток, чтобы отрегулировать новый химиотерапевтический режим для Андрея Фёдоровича Преображенского.

Онколекарь до сих пор не мог поверить, что ему удалось заманить в ловушку главного медика императорской клиники. Преображенский может стать ключом к созданию мощнейшего препарата, который за одно введение уничтожит сразу все опухолевые клетки, на какой бы стадии ни находился пациент.

Правда… Для этого ему придётся умереть.

— Аскольд Афанасьевич, — в кабинет Платонова вошёл его главный помощник. — У меня для вас срочная информация.

— Чего тебе, Валер? — раздраженно протянул Платонов.

Его жутко раздражал новый заместитель. С Матвеем было работать куда приятнее. Он не был таким назойливым. Но к сожалению, Матвей неаккуратно работал с новыми химиотерапевтическими препаратами. А потому отправился в мир иной. Зато на Валерия они почти не действовали. У него врождённая устойчивость к токсинам.

Это Платонова бесило больше всего. Угораздило же взять на работу ядовитого мага. В случае чего, его придётся убивать прямыми методами. На неаккуратную работу с химическими препаратами смерть уже не спишешь.

— Пациент Преображенский бросается угрозами. Говорит, что его отсюда вытащат любой ценой, — оповестил Валерий.

— Да не слушай ты его, — отмахнулся Платонов. — Он подписал все бумаги. Пусть сюда хоть отряд силовиков пришлют. Никаких прав проникать в наш центр у них нет. Сейчас есть проблема посерьёзнее…

И эта проблема — Пётр Захарьин. Новый главный лекарь. Платонов заплатил ему большие деньги, чтобы организовать «законное похищение» Преображенского.

Но этого идиота схватили! Сочли его ещё одним предателем империи. И теперь будут допрашивать. И если ему зададут неаккуратный вопрос… Если вмешается тот же Булгаков, который уже обо всём догадался, то научно-исследовательским центром заинтересуется сам император.

— Могу я дать вам совет? — предложил Валерий.

— Я не понял, ты для чего сюда припёрся⁈ — вскипел Платонов. — Хочешь оспорить моё лидерство? Решил показать свою экспертность? Какой совет ты мне можешь дать?

— Я предлагаю сделать с Павлом Булгаковым то же самое, что вы провернули с господином Преображенским, — проигнорировав крики Платонова, спокойно произнёс Валерий.

— Растратить на Булгакова заряд моего артефакта? — хмыкнул Платонов. — Ты думаешь, что мне самому это в голову не приходило?

На самом деле Платонов уже давно сдерживался. Хотел создать внутри Булгакова огромную опухоль. Сразу же распространить метастазы, чтобы он даже двигаться не смог. Такое сделать не трудно, если заставить метастазы полететь в позвоночник.

Однако всё упирается в два нюанса: Платонову жалко заряд артефакта — это раз. И Булгаков точно не подпишет документы для перевода в его центр — это два.

Но…

Можно ведь и вправду его обездвижить? Сам он опухоль вылечить не сможет. Артефакт перезарядится. Пока что пациентов хватает.

Телефон Валерия зазвонил. Он ответил на звонок, побледнел, а затем протянул трубку онколекарю.

— Аскольд Афанасьевич… Тут вас. К телефону.

— Ну кто ещё? Опять второе отделение? — вздохнул Платонов. — Только не говори, что они снова переборщили с лучевой нагрузкой!

— Нет, это кое-кто другой.

— Алло! — ответил Платонов.

— Доброй вам ночи, Аскольд Афанасьевич. Уж простите, что звоню вам в столь поздний час, — послышался хриплый мужской голос. — Но вы, вижу, всё ещё на работе. Как и я.

— С кем я разговариваю? Представьтесь.

— Куда пропали мои манеры? Наверное, их смыло усталостью, хе-хе, — послышался мерзкий смешок. — Главный дознаватель Его Императорского Величества. Аристарх…

Платонов мысленно выругался.

— … Иванович Биркин, — закончил представляться дознаватель.

В голове онколекаря возникла ещё тысяча ругательств.

— П-приветствую, господин Биркин. Чем могу помочь? — Платонов принялся играться с карандашом, чтобы хоть немного успокоить свои нервы.

— Мне нужно задать вам пару вопросов. Дело в том, что я только что закончил допрашивать господина Захарьина…

Карандаш в руках Платонова сломался пополам. Ну, вот и всё. Случилось то, чего он больше всего боялся.

— А какое отношение я имею к…

— Тихо! — перебил его Биркин. — Вы знаете, о чём я говорю. Притворство излишне. Но… Думаю, вы ведь не хотите, чтобы я сообщил о ваших деяниях императору, верно?

— Это шантаж? — напрягся Платонов.