Два в одном: Близнецы и древняя вражда (СИ) - "SecretKeeper"

— Да уж, занятный эффект…

… как оказалось — приглашение попробовать ее чай подразумевало еще и предложение полюбоваться ночным небом с мансарды на четвертом этаже одной из построек в японском стиле, в небольшой уютной комнате на самом верху.

Мы проследовали к нужному зданию, поднявшись по скрипучей деревянной лестнице, и девушка раздвинула тонкую дверь, пропуская меня вовнутрь. Вторая, противоположная от входа дверь — вела прямиком на крышу. У самого дверного проема в полный рост, начиналась площадка-балкон без перил, и дальше спуск на черепичную крышу.

Мы устроились прямо у распахнутой двери, на коврике, перед небольшим столиком с чайными принадлежностями. Предполагалось, что во время чайной церемонии ( а я не сомневался что действо, в котором я участвую было ее частью) двое сидят друг напротив друга, пьют чай маленькими глотками и делятся мудростями или стихами… Ну так было описано в одном трактате, который я прочитал ( единственный, который мне попался на русском). Однако, вместо того чтобы устроиться друг напротив друга, Хисока приглашающе кивнула мне, предложив расположиться лицом к открытому проходу на балкон.

— Так удобнее любоваться только-только занимающимся рассветом, — тихо прокомментировала она, потупив глазки, и недолго думая присела рядом, буквально на небольшом расстоянии, разливая чай в небольшие темные пиалы, в нарисованным дракончиком на дне. Протянула мне одну, вложив в ладонь, скромно потупила глазки, однако она явно что-то задумала, так как ее выдавала хитрющая улыбка. И я вдруг начал понимать, что от этой ее улыбки у меня голова кружится сильнее, чем от напитка.

— Красиво… — выдохнул я, отводя глаза и стараясь заполнить паузу. — И правда хороший вид отсюда. Только немного зябко…

По телу пробежали мурашки. Она тихонько хихикнула и вдруг прижалась к моему боку, обнимая за плечи. Я вздрогнул от неожиданности, и такого откровенного напора, но не отодвинулся. На ум пришли слова, которые я слышал от нее несколько часов назад: «…никто не спросит разрешения или не попросит прощения за вторжение в твое личное пространство… терпи и смирись…»

Чертов чай все еще плескался в голове хрустальными переливами, и складывалось ощущение, что его эффект словно делал меня смелее, притупляя робость и неуверенность. Мне явно должно было быть неловко, но почему-то не было.

— Ты что, дрожишь? — спросила она насмешливо, заглядывая мне в глаза с провокационным прищуром. — Неужели и правда так холодно? Могу принести плед…

— Дрожу? Я? Вот еще, — фыркнул, и повернулся к ночному небу, а девушка вдруг прижалась еще плотнее, положив голову на мое плечо, вздохнула и тихонько заурчала.

— Тогда я сама тебя согрею, — прошептала она в самое ухо, и тепло ее дыхания слово и правда заставило зябкость отступить.

— Хисока-сан… что вы… ты делаешь?

Ее левая рука осталась на поем плече а правая скользнула немного ниже, обхватив мой торс и прижимая к себе еще плотнее. Прядь волос скользнули по моей щеке, и запах — сладкий, острый, как специи и жасмин — окончательно перебил все мысли.

— Знаешь, Яромир-кун, — её голос был низким, мягким, — иногда, чтобы согреться, достаточно поделиться друг с другом дыханием. А чтоб отступило одиночество — мимолётным объятием. Вот так…

И она снова легонько выдохнула мне на кожу шеи, заставляя тепло разливаться по всему телу. Я сглотнул. Голова кружилась, сердце билось так громко, что, казалось, даже её уши-невидимки должны это слышать.

— Слушай… я, конечно, далеко не невинный ребенок. Но не уверен, что это все… правильно, -выдавил я, чувствуя как тепло разливается бушующим потоком, и концентрируется в определенном участке тела. Вот чертова соблазнительница, она с самого начала это задумала. Или это опять проверка?

— А ты часто докапываешься до сути, ищешь что-то правильное? -усмехнулась Хисока. — По-моему, тебе больше нравится что-то… настоящее. У нашей хвостатой породы несколько иная мораль относительно правильности, — хихикнула она и коснулась губами моего уха. Лёгкий поцелуй, почти невесомый, но от него поползли мурашки и сердце заколотилось.

— Ты слишком честный и правильный для своей роли, — продолжила лиса, шепча и согревая своим дыханием. — А я слишком циничная и хитрая, чтобы этим не воспользоваться…

— Какой еще роли, Хисока? Опять играешь со мной в свои плутовкины игры? Я тебе не мышонок, на которого можно вот так просто поохотиться. Могу так ответить… — я притворно зло фыркнул, в глубине души понимая, что на самом деле мне очень не хочется отстраняться. Но похоже, придется.

— Если бы играла, — она снова улыбнулась, и в её глазах мелькнуло золотое пламя, — ты бы ничего не понял до самого конца. Поверь, я живу под этим небом дольше чем ты… а под другим — жила еще дольше. Если не прогонишь, я обещаю быть с тобой честной… насколько вообще способна, потому что свою натуру не поборешь…

Я задумался, бросил взгляд на хищную красотку, нежно согревающую меня невесомыми объятьями и глядящую на меня «честными-пречестными» глазенками цвета расплавленного золота.

— Хорошо. Тогда расскажи мне о ваших… обычаях. Я хочу понимать, чего от меня ждет Китсу, Аки, что это было за представление сегодня?

Девушка (наверное все-таки взрослая женщина, но блин у меня язык не повернется назвать ее так) прикрыла глазки и вздохнула.

— То что ты наблюдал сегодня — это начало одного… ритуала. Каждая свободная девушка клана должна тебя… почувствовать. Прикоснуться, обнюхать, ощутить твою ауру бессмертного духа. Понять… кое-что. Пока не могу сказать дальше. Но даю тебе слово — для тебя ничего плохого или превратного. Больше пока не могу сказать — не спрашивай… Могу только сказать с уверенностью, что проверку ты прошел. Единогласно, буду честна, я фыркала и выделывалась для вида, — и она снова тихо засмеялась. И давай не увлекаться, ладно? Отвечу еще на три вопроса.

Я покачал головой. Вздохнул и приобнял девушку в ответ, вдруг осознав, что она уже сидит не рядом, а буквально перебралась ко мне на руки. А понял я это потому, что моя правая нога банально затекла под тяжестью ее попки, которая умостилась поближе, почти прижимаясь к тому самому… вот же хитрюга!

— Тогда Перестань притворяться. Хочешь честности и искренности? — вдруг выпалил я, словно не в силах сдержаться. — Ты меня прямо сейчас соблазняешь! Нагло, в открытую! И будем честными — успешно. Я все-таки нормальный парень, который ранее не сильно то был балован женским вниманием…

При этих словах кицунэ снова тихонько рассмеялась — беззвучно только плечики затряслись.

— Этот твой чай… он ведь с каким-то возбудителем, я прав?

— Нет, не прав, — покачала головой Хисока. — Этот чай всего лишь разгоняет твою «Ци» по меридианам, немного тонизирует, и… дает тебе чуточку больше смелости и уверенности… самоуверенности, наверное. Лишнего возбуждения не будет. Только легкое усиление того, что уже есть. Это был первый вопрос.

— Допустим. Но вот второй: зачем тебе все это? Девушка с такой внешностью — может выбрать любого. Напоить этим своим чаем… и… Это очередная проверка, да? Приказ Китсу?

— Всю правду сказать я пока не могу. Но даю слово: никакой проверки. Я и правда… — мне показалось, что лисичка стиснула зубы, словно перебарывая какой-то порыв. Но все же закончила: — Я и правда испытываю сейчас то, что ты видишь. Мне очень хорошо у тебя на руках, тепло, спокойно и… очень возбуждающе. И это не проверка…

Я почувствовал, как мои щеки еще больше наливаются румянцем, хотя казалось бы куда уже…

— Это был второй вопрос!

— Тогда скажи, что будет, если Китсу узнает что мы тут… или вернее — когда узнает. Потому что если она спросит прямо — я соврать не смогу. Итак?

Она не отвечала около минуты, а потом вдруг отстранилась, и заглянула мне в глаза. Ее аккуратно уложенная прическа слегка взъерошилась, и сквозь копну волос проступили два угольно черных ушка, с маленькой рыжиной на кисточках

— Ничего не будет, Ярик, — прошептала она прищурившись, и прижимаясь ко мне уже вся целиком. Сквозь тоненькую темную ткань я ощутил два огромных, полных и упругих бидона, которые словно дышали теплом, требуя, чтобы я погрел об них свои ладони.