Профессор магии на полставки (СИ) - Сомхиев Георгий

— К чему вы клоните? — нахмурил брови Игорь Васильевич.

— Всё просто. Задайте мне несколько вопросов, касающиеся магии. Если я не смогу ответить — тогда признаю, что не заслуживаю быть профессором, — в глазах собеседника заиграло недоверие в смеси с подозрением.

— Хорошо, допустим. А если ответите на все вопросы правильно, тогда что? Я должен буду называть вас профессором? — фыркнул он и сделал такое лицо, будто ему одна мысль об этом противна.

— Нет. Мне плевать, кем вы будете меня считать, как и то, что будете говорить за моей спиной, — Чернышев так сморщил лоб, что на секунду стал похож на изюм. Контроль эмоций это точно не про него. — Ну так что? Вам ведь нечего терять.

Княгиня тем временем молча наблюдала за нашим разговором и не вмешивалась. Правда, и уходить она никуда не собиралась, с интересом наблюдала за происходящим.

— Я согласен, — кивнул мужчина, и продолжил: — Представим ситуацию, что на мага нападают три врага, использующие запрещённые заклинания. Первый использует тёмную магию, второй — магию крови, третий — проникновение в разум. Кого надо убить первым для победы?

— Это не вопрос, это скорее загадка. Начнём с того, что маги, использующие разносторонние запрещённые заклинания, никогда не объединяются вместе. Взять в пример хотя бы мага крови. Если он использует запрещённые заклинания, он не станет разбирать своих или чужих. Всё же магия крови весьма специфична. Она сильна, но не разделяет союзников и врагов. С таким никто не станет объединяться. Однако решение загадки другое. У теневой магии нет запрещённых заклинаний, есть только международные законы, запрещающие большинству людей изучать это направление. Также если маг крови использует запрещённые заклинания, он не станет разбирать своих или чужих. Проникновение в разум можно расценивать как магию ментализма, следовательно, она не запрещена. Ответ — никто из них не использует запрещенные искусства. А вот дальше сам бой зависит от того, что именно они будут использовать в ходе сражения. Тут слишком много вариантов, чтобы дать однозначный ответ.

— Правильно, — недовольно цыкнул мужчина, особенно увидев довольную ухмылку княгини, но не стал отступать: — Когда маг использует заклинание, заклинание в какой-то момент исчезает. Когда это происходит?

— О, наконец-то интересные вопросы пошли, — я демонстративно потёр ладони. — Во время активации магического конструкта и после использования магии. Также оно может исчезать до нескольких раз, если это каскадное или многосоставное заклинание, поскольку заклинанию нужно полностью развеять форму, чтобы перестроить структуру, — мужчина на секунду улыбнулся, решив, что мой ответ неполный. — Само собой, это касается и контуров, если мы воспринимаем их как целостное заклинание.

— Хорошо, признаю, что-то вы знаете, — взгляд мужчины стал серьёзным, будто он до этого лишь прощупывал почву. — Почему можно наложить чары и руны на вещь, но не на живое существо?

— Кто сказал что нельзя? Можно хоть на человека наложить зачарование или руны. Только магия будет конфликтовать сама с собой, из-за чего это не имеет никакого смысла. Но не в вашем случае, Игорь Васильевич. Не знаю конкретную природу этих рун, но практически уверен, что благодаря проклятию вы не испытываете с ней никаких проблем. Стоит признать, ход довольно интересный.

Мужчина несколько секунд молчал, словно не мог поверить, что я без проблем отвечаю на каждый из его вопросов. Всё как обычно — мой молодой возраст заставил его думать, что я слишком зазнался в своих знаниях и лишь бахвалюсь. Знал бы он, сколько времени я посвящал книгам, учениям и тренировкам. Отдельное спасибо надо сказать Ворону — в начале своего магического пути он мне практически заменил наставника.

— Последний вопрос, — вырвал меня из мыслей Чернышев. — Что самое важное в охоте на тёмных магов?

— Быть самому тёмным магом, — с серьёзным лицом ответил я, подавляя всякое желание улыбнуться.

Несколько секунд длилось наше молчание, пока его не разрушил тихий смешок княгини. Следом рассмеялся я, а следом улыбнулся и сам Чернышев. Только взгляд у него ничуть не изменился.

— Я не буду доставлять вам неприятности, и буду ждать от вас того же, — холодно ответил он, после чего вышел из преподавательской, оставив меня наедине с Голицыной.

— Похоже я теперь понимаю, почему Аристарх Евгеньевич пригласил вас в качестве профессора в Академию, — сказала девушка, сначала проводив взглядом Чернышева, а затем посмотрев на меня.

— И зачем же? — с легким любопытством спросил я.

— Чтобы наполнить наши серые будни красками, — на это заявление я лишь улыбнулся.

Нет, Аристарх Евгеньевич ведёт совсем другую игру, и мне ещё предстоит узнать, как он собирается задействовать меня в своих планах. Или точнее сказать — попытается.

— Не понял… — сказал я, глядя на свой дом и чувствуя мрачную, давящую на разум ауру.

— Согласен… — протянул Ворон, передвигая лапками по земле. — Два дня прошло, а в дом уже пытались проникнуть. Явно не работники Академии пытались наполнить твой холодильник едой.

— Заметь, ни один сигнальный контур не сработал. Только блокаторы слетели, поставив защиту дома на максимум. Как раз для особых умников, решающих, что могут взломать систему с наскока, — задумчиво сказал я, потирая подбородок. — Кому взбрело в голову проникать в мой дом? Ладно бы случилось это через месяц, но два дня? Вряд ли это студенты, опыта не хватит. У преподавателей либо нет мозгов, либо…

— Это кто-то из твоих врагов, — закончил за меня мысль Ворон.

— Странно. Я работал один, с чего вдруг кому-то на меня зуб точить. Если же это кто-то из старых врагов рода, то непонятно, что они так долго тянули. В Аномалии меня было бы достать легче и проще всё скрыть, чем в Академии, где живут десятки сильных магов и ректор. Странное решение, — сказал я и покачал головой. — Похоже надо оставить защиту на максимуме и слегка её переделать, чтобы на гостей не распространялась.

С зачарованием я разобрался быстро, главное что успел до того, как ко мне в гости пришла моя ученица. Правда вместо академической формы на ней была чёрная блузка, чёрные брюки и чёрные туфли. Будто этого мало, губы и ногти тоже были покрашены в чёрный цвет. И для чего такое изменение стиля?

— Хоть у кого-то в этой Академии есть чувство стиля! — довольно прокаркал Ворон, увидев девушку на пороге.

— Благодарю за комплимент, уважаемая тёмная сущность, — тут уже я от удивления приподнял брови.

Не думал, что она его увидит. Большинство в Академии Ворона даже не чувствуют.

— Манеры — лицо человека. Продолжай в том же духе и заслужишь моего уважения… — не дожидаясь ответа со стороны девушки, я отозвал Ворона. Не хватало ещё, чтобы он тут начал разглагольствовать о своем величии.

— Проходите, Лидия Евгеньевна, — впустил я девушку в свой дом. — Присаживайтесь на диван в гостинной. Ужин я ещё не готовил, так что если проголодались, придётся подождать.

— Ничего страшного, я не голодна, — спокойно ответила девушка, и сняв обувь перед входов, вошла в гостиную и села на диван.

Я закрыл дверь и пошел следом за ученицей, сев напротив.

— Начнём с основ. Как я знаю, вы специализируетесь на иллюзии и снах. Иллюзии бывают разными, как и сны. Чтобы вас тренировать, мне нужно знать две вещи. Первое — в чём вы по своему мнению сильны, а в чём слабы. Второе — какого результата пытаетесь добиться. Исходя из этого я буду строить для вас план тренировок.

Морозова несколько секунд молчала, пялясь в пол, пока не ответила:

— Мне сложно использовать маскировочные заклинания. Всё, что касается атакующих иллюзий, даётся легко. Массовая иллюзия или сон требуют много времени на подготовку. Взлом чужих иллюзий даётся легко, если не нужно вывести союзника из иллюзии. Насчёт результата… Я хочу научиться контролировать свою магию и понять, почему она отличается от других.

А девчонка-то действительно интересная и даже рассказала куда больше, чем я думал.