Император Пограничья 10 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

«Эй, скупердяй! — раздался в голове ворчливый голос Скальда. — Ты вообще в курсе, что я уже час кружу над твоей башкой? Час! У меня крылья затекли!»

— И чего же ты хочешь? — мысленно спросил я, поднимая взгляд на чёрную тень в вечернем небе.

«Орешки! — возмущённо каркнул ворон. — Ты обещал орешки за наблюдение за шахтой! Где мои солёные орешки?»

— Ты следил за шахтой целых пятнадцать минут, — напомнил я.

«Пятнадцать минут чистейшего героизма! — не сдавался Скальд. — Знаешь, как скучно смотреть на дырку в земле? Это хуже, чем наблюдать за сохнущей краской! Нет, краска хотя бы меняет цвет…»

Я усмехнулся, доставая из кармана горсть орехов:

— Держи, страдалец.

Ворон спикировал вниз с такой скоростью, что едва не сбил с ног проходившую мимо женщину. Схватив орехи прямо у меня из ладони, он уселся на ближайший забор.

«Всего горсть? — возмутился фамильяр, пересчитывая добычу. — За мои мучения? Да я там чуть не окоченел от скуки!»

— Скальд, ты просидел на тёплом камне возле вентиляционной шахты.

«Тёплом? Едва тёплом! И потом, эмоциональные страдания тоже считаются!»

Оставив ворона наслаждаться орехами, я направился домой. За полторы недели, пока мы перевозили три деревни, в Угрюме произошло немало интересного. Дядя Аркадий сдержал слово — два новых Муромца прибыли точно в срок. Тёмно-зелёные красавцы с усиленной бронёй теперь стояли в специально построенном гараже.

Но самым примечательным оказалось появление Евгения Аркадьевича Исаева — наставника Василисы. Старый алхимик перебрался в Угрюм с поразительной скоростью. Видимо, перспектива собственной лаборатории и доступа к редким Реликтам оказалась слишком заманчивой. Теперь он и Зарецкий работали бок о бок, и младший алхимик был в полном восторге от знаний старшего коллеги.

А вчера люди Терновского привезли четыре тигля из карбида кремния — каждый на пятнадцать литров. Министр выполнил свою часть сделки безупречно. Качество тиглей было отменным, они выдержат температуру плавления Сумеречной стали без проблем.

Что означало — пора выполнить обещание, данное Полине.

Я свернул к своей мастерской. Достав ключ, я отпер дверь и прошёл к рабочему столу.

Рубиновый тигель стоял на отдельной полке, укрытый тканью. За прошедшие недели он не раз выручал нас при плавке небольших порций Сумеречной стали, но теперь, когда появились профессиональные тигли, пришло время вернуть долг.

Я положил блестящую ёмкость на стол и сосредоточился. Разобрать многослойную структуру оказалось сложнее, чем создать её. Нужно было аккуратно отделить каждый слой, не повредив кристаллическую решётку камней.

Сначала внешний слой корунда. Я направил магию, заставляя атомы рубина медленно отделяться от шпинелевой прослойки. Красное сияние заполнило мастерскую, когда камни начали принимать свою изначальную форму. Три крупных рубина и несколько мелких — серьги восстановились первыми.

Затем шпинелевый слой. Фиолетовые камни легче поддавались трансформации, послушно собираясь в исходные формы. Наконец, внутренний рубиновый слой превратился в оставшиеся камни для колье.

Но сами по себе камни — это ещё не украшения. К счастью, при создании тигля я сохранил золотые оправы. Теперь предстояла ювелирная работа — вернуть каждый камень на своё место.

Больше часа кропотливого труда, и передо мной лежали восстановленные украшения. Колье сверкало в свете магических кристаллов, словно никогда и не было разобрано. Серьги идеально соответствовали оригиналу. Я даже добавил несколько мелких шпинелей в колье — пусть это будет небольшой компенсацией за причинённые неудобства.

Аккуратно уложив драгоценности в бархатную коробочку, я направился к комнате Белозёровой. В окнах горел свет — Полина ещё не спала.

Я постучал, и через минуту дверь открылась. На пороге появилась гидромантка в милом домашнем платье.

— Прохор? — удивилась она. — Что-то случилось?

— Можно войти? У меня есть кое-что для тебя.

Девушка посторонилась, пропуская меня в гостиную. Её взгляд с любопытством скользнул по коробочке в моих руках.

— Садись, — я указал на диван.

Полина послушно села, сложив руки на коленях. В её ореховых глазах плясали отблески света, исходящего от лампы.

— Помнишь, я обещал вернуть твои украшения после Гона?.. — начал я.

Без лишних слов я протянул ей коробочку. Белозёрова взяла её дрожащими руками, медленно открыла… и замерла.

— Это… это же… — голос её дрогнул.

— Твоё колье и серьги. Я добавил несколько шпинелей в качестве благодарности за твою жертву.

Слёзы покатились по её щекам. Полина прижала украшения к груди, словно боялась, что они исчезнут.

— Я не думала… Я была уверена, что они потеряны навсегда. Как тебе удалось?

— Новые тигли прибыли от Терновского. Профессиональные, из карбида кремния. Твои рубины больше не нужны для плавки.

Девушка подняла на меня блестящие от слёз глаза:

— Ты мог просто купить новые камни. Зачем было восстанавливать именно эти?

— Потому что для тебя важны именно эти рубины. Подарки родителей невозможно заменить.

Полина отложила коробочку и, не сдержавшись, обняла меня. Её плечи вздрагивали от беззвучных рыданий.

— Спасибо, — прошептала она мне в плечо. — Ты не представляешь, как много это значит для меня.

Я осторожно погладил её по спине:

— Это я должен благодарить тебя. Без твоей жертвы мы не смогли бы начать плавку Сумеречной стали. Ты помогла защитить Угрюм.

Гидромантка отстранилась, утирая слёзы:

— Прости, я распустила нюни как институтка. Просто… когда мама дарила мне это колье, всё было иначе. Мы были счастливой семьёй. А теперь…

— Теперь у тебя есть новая семья, — мягко сказал я. — Здесь, в Угрюме. И мы ценим тебя не за титул или приданое, а за то, какая ты есть.

Полина грустно улыбнулась:

— Новая семья… Знаешь, я никогда не думала, что буду скучать по Угрюму, но когда когда мы были в Москве, всё время ловила себя на мысли — скорее бы вернуться.

— Угрюм обладает странным притяжением, — согласился я.

Она помолчала, перебирая камни в коробочке.

— Вчера Тимур рассказывал про свою работу в разведке. Про то, как приходилось годами притворяться кем-то другим. — Полина покачала головой. — Не представляю, как он выдерживал. Я бы сошла с ума без возможности быть собой.

— Черкасский — сильный человек, но даже ему, думаю, тяжело давалась такая жизнь.

Лёгкий румянец тронул её щёки:

— Он обещал научить меня паре шпионских трюков. Говорит, мне пригодится умение читать людей. Хотя я подозреваю, он просто ищет повод проводить больше времени вместе.

— И ты не против? — улыбнулся я.

— А с чего бы мне быть против? — она фыркнула, но глаза заблестели. — Тимур… он интересный. Непредсказуемый. С ним не соскучишься. Вчера притащил мне какую-то древнюю книгу по гидромантии. Сказал, что нашёл на рынке в столице и сразу обо мне подумал. А там такие заклинания… — она покачала головой. — В общем, теперь я знаю, как превратить воду в кислоту. Зачем мне это знание — загадка, но Тимур был так доволен своей находкой, что я не стала его расстраивать.

— Кажется, он неплохо тебя понимает.

Лёгкий румянец тронул её щёки:

— Он… да, он особенный.

Я поднялся:

— Рад, что смог вернуть украшения. Спасибо за помощь — выручила в трудный момент.

У двери Полина окликнула меня:

— Прохор! Спасибо за всё. За то, что принял меня в Угрюме, за доверие, за… за то, что сдержал слово. Я рада, что могу называть тебя другом.

— Взаимно. Отдыхай. Спокойной ночи.

Выйдя на улицу, я глубоко вздохнул. Ночной воздух освежал, помогая собраться с мыслями.

«Трогательная сцена, — прокомментировал Скальд, усевшийся на моё плечо. — Прямо слезу вышибает. Если бы у меня были слёзы. И если бы я был сентиментальным идиотом».

— Не начинай, — предупредил я ворона.

«А что? Я просто отмечаю факты. Девчонка, кажется, окончательно запала на твоего Черкасского. Видел, как покраснела? Это тебе не просто дружеская симпатия!»