Когда занятия закончились, и декан отпустил нас по домам, мне уйти не удалось.
— Александр, останьтесь, — велел он.
Ну вот. Я так и знал, что он что-то задумал.
Когда дверь полигона закрылась за последним студентом, Клавдий Тихомировчи подошёл ко мне.
— Вы очень хорошо определяете составы. Я уже давно это заметил.
— Так и есть, — кивнул я. А зачем отпираться? Что правда — то правда.
— У нас в библиотеке в закрытой секции хранится средство, созданное магическими гильдиями жрецов несколько веков назад. Во флаконе, сделанном из камня, сохранилось лишь несколько капель. Этого очень мало, чтобы определить состав в лабораторных условиях, но возможно, сможете вы, — он с надеждой посмотрел на меня.
— Можно попробовать, — кивнул я. — А что это за средство? Для чего оно?
— Этого мы тоже не знаем, но очень интересно было бы выяснить.
Мы вышли из здания полигона и двинулись к академии. Мне самому стало любопытно, что это за средство жрецов. Сейчас узнаем.
Глава 7
Декан был воодушевлен и шёл так бодро, что мне пришлось приложить усилия, чтобы не отставать от него.
— Неужели никто не пытался определить, что за средство создали жрецы? — спросил я, открывая перед Клавдием Тихомировичем заднюю дверь академии.
— О, многие пытались, но все ингредиенты так и не смогли выяснить. Когда средства осталось совсем мало, ректор запретил кому бы то ни было прикасаться к нему. Всё-таки это уже реликвия, и несёт также историческую ценность.
— Но хоть что-то определили?
— Да, но я не уверен, что они правы. Когда я получил должность декана, запрет на исследования уже был наложен, поэтому я не осмелился его нарушить.
— Что же изменилось сейчас?
Мы начали подниматься по лестнице на третий этаж в библиотеку.
— Появились вы, — он улыбнулся. — Ваша способность определять составные части лишь с помощью обоняния уникальна. И я не могу не воспользоваться этой возможностью.
Ну что ж, мне самому интересно, что же такого необычного изобрели жрецы. Будет весело, если там сироп от кашля или противовоспалительные капли.
Мы зашли в библиотеку. Вокруг царила тишина, хотя почти все столы вокруг магического глобуса были заняты студентами. Они, совершенно беззвучно шевеля губами, поприветствовали декана, кивнули мне и вновь вернулись к книгам.
— Где же Хранитель? — огляделся Клавдий Тихомирович.
— Что за шум в библиотеке? — послышался сверху недовольный голос, затем шаги и к перилам вышел недовольный Хранитель. — А, Клавдий Тихомирович, приветствую вас, — расплылся он в улыбке и добавил, мельком взглянув на меня. — И вас, Александр Филатов. Минутку, я сейчас к вам спущусь.
Он торопливо скатился по лестнице и подошёл к нам
— Здравствуй, Михаил, — добродушно сказал декан и протянул ему руку. — Мы к тебе с просьбой.
— С какой? — вмиг насторожился он, подозрительно прищурившись, и хотел вырвать руку, но декан его не отпускал.
— Я бы хотел показать Саше Экстрактум Витае Вегеталис, — еле слышно произнес он.
— «Экстракт растительной жизни»? То снадобье, что хранится…
— Совершенно верно.
— Ни за что! — твёрдо заявил Хранитель, вырвал свою руку из крепкой хватки Клавдия Тихомировича и даже отступил на пару шагов. — К нему запрещено прикасаться. По-моему, в наших правилах хранения этого экстракта четко написано, что все лабораторные исследования запрещены.
— Мы не будем проводить никаких лабораторных исследований. Более того, мы не выйдем с ним за пределы закрытой секции, — заверил декан.
— Тогда зачем он вам вообще понадобился? Если хотите увидеть флакон, то у нас есть чёткие фотографии. Даже приближенные, на которых видно руническую вязь на ободе горлышка.
— Миша, твоё упрямство не знает границ, — Клавдий Тихомирович повысил голос. — Не заставляй меня напоминать тебе о том случае, когда…
— Ладно! — резко оборвал его Хранитель Миша. — Идите за мной. Но я сделаю соответствующую пометку в журнале, что вы последним прикасались к флакону и несете за это ответственность.
— Пиши-пиши, — отмахнулся декан и подмигнув мне, двинулся за недовольным Хранителем.
Под любопытные взгляды студентов мы прошли вглубь библиотеки и подошли к дверям закрытой секции.
— Вы обещали, что не будете выносить из закрытой секции, — напомнил Хранитель и многозначительно взглянул на ректора.
— Не волнуйся, Миша, не вынесу я твою драгоценность. Ты самый несносный библиотекарь из всех, кого я знаю. — Добродушно улыбнувшись, он похлопал недовольного Хранителя по плечу.
Мы зашли в закрытую секцию и двинулись между полками, утопающими в полутьме. Здесь всё было так же, как и в прошлый раз. Даже эфиры не изменились. Похоже, сюда, кроме Хранителя, никто никогда не заходит. Оно и понятно, мимо такого охранника незамеченным даже комар не пролетит.
В самом конце секции, между полками с древними фолиантами и свитками, я увидел тяжелый шкаф-витрину, освещенную голубоватым светом, исходящим от кристалла, находящегося внутри. Сам шкаф выполнен из черного дерева и украшен резьбой в виде переплетающихся рун, но дверца выполнена из непроглядного матового стекла.
Хранитель снял с пояса тяжелую связку ключей, безошибочно определил нужный ключ и вставил его в замок, находящийся не в дверце, а где-то сбоку. С тихим щелчком замок повернулся и дверь открылась.
На самой верхней полке на синей бархатной подушке стоял флакон графитового цвета. Похоже, декан был прав, когда сказал, что флакон сделан из камня. По крайней мере от него не исходил эфир, как исходил бы от глины, даже обожженной.
Хранитель медленно взял флакон и осторожно протянул его декану, будто это было что-то очень хрупкое.
— Помните, что внутри осталось совсем мало средства, — шепотом произнёс он.
Его слова подхватило эхо и разнесло по всей секции. Странно, очень странно.
— Доверьтесь нам, мы не сделаем ничего, что не понравилось бы ректору, — заверил декан и протянул флакон мне.
Хранитель с раздражением выдохнул и недовольно скривил губы, но ничего не сказал. Я же внимательно рассмотрел флакон. Он явно старинный, и сделан с помощью неизвестного мне тонкого режущего инструмента, следы которого остались на неровных боках. Сверху герметичная пробка, выполненная из дерева и обработанная смолой. Немного сбоку, рядом с горлышком, она залита сургучом с оттиском герба академии. Если кто-то захочет заглянуть внутрь — обязательно нарушит печать.
— Клавдий Тихомирович, вы знаете название средства, тогда почему вам неизвестен состав? — спросил я, не торопясь откупоривать крышку.
— Название латиницей было написано на шкатулке, внутри которого найдено это средство. Сама шкатулка превратилась в труху. Больше на ней ничего не было указано, — развёл он руками.
— Скажите, Хранитель, а вы не находили никакой информации в древних трактатах про это средство? — уточнил я.
— Нет. Дело в том, что жрецы практически не жили на территории нашей империи. Они предпочитали Персию. Возможно в их библиотеках и есть информация об этом, но точно не здесь.
— А как флакон попал сюда? — я озадаченно посмотрел на него.
— Его нашли во время раскопок где-то на Кавказе, — пожал плечами Хранитель.
Не верю я ему. Наверняка он знает об этой вещице многое, но предпочитает умалчивать. Я же тоже не торопился открывать флакон. Ещё свежо в памяти происшествие из прошлой жизни, когда в очередном путешествии бродил по заброшенному городу древней цивилизации и нашёл пилюли. Сверху их покрывал минеральный воск, поэтому я не мог учуять, что внутри.
Когда я, любопытствуя, разломал одну пилюлю, то впал в такую панику, что чуть сердце не остановилось. Правда, мне тогда было лет пятнадцать, и я ещё не умел бороться с запертыми чёрными духами. Тогда я пробудил злого Скребуна.
Он побушевал и успокоился, но если бы в городе до сих пор жили люди, то мне бы не поздоровилось. Скребун буквально разметал руины, не оставив ни одной целой стены. Я чудом уцелел, спрятавшись в подвале.
