Имперский повар. Трилогия (СИ) - Фарг Вадим

Я видел это из окна кухни и ухмылялся. Что-то в их мире явно пошло не так. Привычная картина мира, где еда пахла либо ничем, либо химическими усилителями, трещала по швам. Их носы, отвыкшие от настоящих, живых ароматов, внезапно проснулись и требовали продолжения.

А я, запершись на кухне, колдовал. Я превратился в настоящего алхимика. Моя кухня стала лабораторией, полной тайн и открытий. Я развесил под потолком пучки трав, и они, высыхая, наполняли воздух густым, пряным духом. Каждое утро я просыпался от этого аромата, и он вдохновлял меня на новые эксперименты.

Я сушил грибы и коренья в остывающей печи, перетирал их в старой каменной ступке, смешивал в самых немыслимых пропорциях, пробуя на кончик языка, прислушиваясь к своим ощущениям. Иногда получалась гадость. Иногда — нечто среднее. А иногда вкус взрывался во рту, как фейерверк, и я понимал: вот оно, то самое сочетание.

Я создавал свою уникальную, живую палитру вкусов, которой не было ни у одного повара в этом мире. Это были мои краски, мои ноты, моё секретное оружие. Каждая баночка с порошком или высушенными листьями хранила в себе частичку того леса, той магии. И я уже знал, какой шедевр напишу с их помощью. В моей голове уже складывалось меню, которое перевернёт представление Зареченска о том, что такое настоящая еда.

В очередной наш поход за травами я, кажется, забрался дальше, чем когда-либо. Рат становился всё наглее и требовательнее. Ему уже было мало обычных лесных полян. Нет, теперь ему подавай что-то особенное, эксклюзивное. И он тащил меня в такие дебри, куда, казалось, и волки боятся заходить.

— Ещё немного, потерпи, — пищал он, ловко перепрыгивая через очередной поваленный ствол. — То, что я тебе сегодня покажу, перевернёт твоё представление о десертах. Ты забудешь про свой дурацкий сахар и мёд.

Ноги гудели, спина затекла, но любопытство не давало остановиться. Если Рат обещает что-то стоящее, значит, оно того стоит.

Наконец, он привёл меня к небольшому, но глубокому оврагу. Склоны густо поросли мхом и папоротником. На камнях, цепляясь за малейшие трещины, росли странные цветы. У них были толстые, мясистые стебли и крупные соцветия, похожие на колокольчики. Цвет — бледно-лиловый, почти призрачный. Но главное — это запах. В воздухе висел густой, терпкий аромат. В нём смешались мята, мелисса и что-то ещё. Что-то неуловимо-пряное и немного горькое.

— Вот, любуйся, — с гордостью заявил Рат, усевшись на краю оврага и болтая хвостом. — Это лунная мята. Цветёт всего одну неделю в году, и только в полнолуние. Её нектар — чистейший концентрат вкуса. Одна капля способна превратить обычную воду в божественный эликсир.

Я смотрел на это чудо природы и уже представлял, как буду использовать его в своих блюдах. Сироп к блинам. Мороженое с мятным вкусом. Соус к мясу. Идеи роились в голове, как пчёлы над ульем. Я уже шагнул к склону, собираясь сорвать один цветок на пробу, но тут Рат тревожно пискнул.

— Осторожнее, тут живёт злыдень, — предупредил он, и его усы нервно задёргались. — Место уж больно хорошее, он его себе и облюбовал.

Кто такой злыдень я не знал, но судя по всему что-то явно опасное. И зря, наверное, крыс о нём вспомнил…

Из густых зарослей орешника с низким, утробным рычанием выскочило существо. Оно было похоже на огромного волка, но только крупнее, мускулистее и злее. Его серая шерсть стояла дыбом. На спине, вдоль хребта, торчали острые костяные наросты, похожие на шипы. Но самое страшное было не это. Самым страшным были его глаза. Они горели в полумраке леса ярким, неестественным, жёлтым огнём. В них плескалась голодная, первобытная ярость.

Тварь не стала медлить. Одним мощным прыжком она сбила меня с ног. Я не успел ни вскрикнуть, ни отскочить, ни даже сгруппироваться. Мир перевернулся. Я кубарем покатился по крутому склону оврага, больно ударяясь о камни и корни. Падение закончилось у самого дна. Я с размаху приложился головой о большой валун, покрытый мхом.

В глазах потемнело. В ушах зазвенело. Боль в затылке была тупой и тошнотворной. Но торжествующий рёв приближающегося хищника заставил меня мгновенно прийти в себя. Адреналин ударил в виски, заглушая боль и страх. Я вскочил на ноги и лихорадочно огляделся.

Оружия не было. Ни ножа, ни даже палки. Только голые руки и бешено колотящееся сердце. Я был в ловушке. На дне оврага, в окружении камней и цветов. Один на один с хищником.

Зверь, не торопясь, спускался по склону. Он скалил жёлтые клыки. С них капала вязкая слюна. Он явно наслаждался моментом, предвкушая лёгкую добычу. Он спрыгнул на ровное дно оврага и бросился в атаку.

И тут во мне что-то щёлкнуло. Страх отступил. На его место пришло ледяное, отточенное годами профессиональное спокойствие. Тело начало двигаться само, подчиняясь инстинктам. Тем самым инстинктам, которые я оттачивал не в драках, а на своей прошлой, элитной кухне.

Чувство дистанции. Я всегда точно знал, на каком расстоянии от огня держать сковороду, чтобы не сжечь соус. Сейчас этот же инстинкт подсказал мне точное расстояние до твари. В последнее мгновение я сделал шаг в сторону. Её клыки щёлкнули в сантиметре от моего горла. Горячее дыхание обдало шею, но зубы сомкнулись на пустоте.

Тайминг. Я умел ловить тот самый идеальный момент, когда стейк нужно перевернуть. Секунда — и он пережарен. Секунда — и он сырой. Сейчас этот же инстинкт помог мне увернуться от удара когтистой лапы. Я рассчитал её траекторию с точностью до миллисекунды и отклонился ровно настолько, насколько нужно.

Быстрая оценка ситуации. На кухне у меня всегда было несколько процессов, запущенных одновременно. Я следил за супом, помешивал ризотто и обжаривал овощи. Всё держал под контролем. Сейчас мой мозг так же быстро анализировал обстановку: движения зверя, рельеф местности, возможные пути отхода. Камень справа, корень слева, куст позади.

Ещё атака. Уворот. Ещё прыжок. Отскок в сторону. Перекат. Я не дрался, я танцевал. Это был смертельный, но на удивление грациозный танец. Я двигался легко, почти не касаясь земли. Использовал каждый камень, каждый выступ как опору. Моё тело помнило сотни часов работы на кухне, где каждое движение должно было быть точным и быстрым. Теперь эти навыки спасали мне жизнь.

И тут я заметил странное. Тварь, при всей своей ярости, явно избегала чего-то. Она кружила по краю небольшой полянки, на которой я оказался. Рычала, скалилась, пыталась выманить меня на открытое место. Но в гущу цветов, росших здесь особенно плотно, не лезла. В гущу той самой лунной мяты.

Я сделал ещё один шаг назад, глубже в заросли. Мои движения подняли в воздух целое облако бледно-лиловой пыльцы. Она висела в воздухе, переливаясь в лучах солнца, пробивающихся сквозь кроны деревьев. Казалось, я оказался внутри какого-то светящегося тумана. Зверь зарычал ещё громче, но отступил на шаг. Он яростно мотал головой, будто пытаясь отогнать невидимую преграду.

Терпкий, мятный аромат ударил мне в нос. Он был таким сильным, что, казалось, его можно было попробовать на вкус. И, как ни странно, он мне нравился. Он не вызывал ни кашля, ни головокружения. Наоборот, он прояснял сознание. Делал мысли острыми, а реакцию — молниеносной. Я чувствовал, как этот запах наполняет меня силой. Прогоняет остатки страха. Делает меня быстрее, увереннее.

Я посмотрел на зверя, который бесновался в нескольких метрах от меня. Он не решался пересечь невидимую черту. Потом посмотрел на цветы, окружавшие меня со всех сторон. И улыбнулся.

Кажется, у меня появился шанс.

Глава 6

Мой взгляд метнулся в сторону, скользя по лиловым зарослям. Рядом с уже раскрывшимися цветами висели они. Плотные, тугие бутоны, ещё не успевшие раскрыться. Они были похожи на маленькие зелёные гранаты, готовые взорваться от малейшего прикосновения. Даже просто глядя на них, я чувствовал, какая скрытая сила в них таится.

Если пыльца из раскрывшихся цветов так действует на зверя, что его буквально с ума сводит, то что будет, если использовать эти нераскрывшиеся бутоны? Они же должны быть ещё более концентрированными!