Охра (СИ) - Прягин Владимир

Они, значит, друг друга не любят? Или расселись так просто на автомате?

Поразмышлять об этом я не успел. Вошёл препод.

Он был подтянут, коротко стрижен и гладко выбрит. Ему было лет сорок, и он тоже предпочитал костюмы без галстука.

— Здравствуйте, дамы и господа, — сказал он. — Добро пожаловать на Факультет Следопытов. Моё имя — Стэдвик, я ваш декан. Именно декан, по традиции, ведёт профильный предмет. По праву рождения я принадлежу к клану Киновари. Но пока я преподаю, моя клановая принадлежность считается временно недействительной. Я не имею контактов с Киноварью, если не считать тех, которые напрямую касаются учебных задач. Устав Академии запрещает мне разглашать информацию о студентах, полученную во время занятий. У меня есть блокирующая татуировка, сделанная краской-эффектором.

Он задрал рукав пиджака и показал тату — спирально закрученное переплетение пёстрых линий.

— В ходе занятий, — продолжил он, — ваш клановый статус тоже не играет никакой роли. Считайте, что он нейтрален, пока вы находитесь в учебной аудитории. Я не потерплю проявлений дискриминации. Любые попытки такого рода будут пресекаться предельно жёстко. Надеюсь, все это уяснят.

Окинув нас взглядом, он сделал паузу, чтобы мы прониклись. После чего сказал:

— А теперь давайте поговорим о том, чем конкретно занимаются следопыты и почему их работа считается настолько опасной. И ещё о некоторых секретах, касающихся нашей профессии.

Глава 7

— Начну с достаточно очевидных моментов, — сказал преподаватель, он же факультетский декан. — Дар проявляется у совершеннолетних. Иногда уже в восемнадцать, а иногда — с задержкой в несколько лет. Поэтому между однокурсниками, как правило, есть возрастная разница.

Я снова присмотрелся к соседям. Два-три человека и впрямь казались чуть ли не школьниками, но большинству было лет по девятнадцать-двадцать, пожалуй. Взрослее всех выглядел парень у окна, с тёмно-фиолетовым перстнем. Ему, по-моему, исполнилось уже двадцать пять — вскочил, что называется, на подножку уходящего поезда.

— В Академии — четыре факультета, — говорил тем временем Стэдвик. — Художники создают картины, которые могут послужить переходами, а следопыты разведывают путь непосредственно. Технологи обеспечивают запас нужных красок. И, наконец, универсалы совмещают эти умения, но в ограниченных рамках, без особого блеска. По-настоящему прорывной результат могут обеспечить только специалисты узкого профиля, у которых дар сконцентрирован на конкретной задаче. В этом смысле у вас есть преимущество.

Сделав паузу, он добавил с усмешкой:

— Но не зазнавайтесь раньше времени. Прежде чем вы станете мастерами, вам предстоит освоить элементарные навыки, без которых не обойтись. Если кто-то из вас считает себя элитой уже по праву рождения, то он излишне оптимистичен.

— Разрешите вопрос, лорд Стэдвик? — вежливо сказал Грегори.

— Да, пожалуйста.

— Безусловно, иногда появляются простолюдины с мощным природным даром. И в освоении ремесла такой простолюдин теоретически может превзойти лордов. Но пользоваться этими навыками для решения серьёзных задач он сможет лишь с одобрения главы клана. То есть право рождения играет-таки ключевую роль — и даже определяющую, если рассматривать ситуацию в целом, в масштабах социума. Вы не разделяете эту точку зрения?

— Спасибо за ценное замечание, — хмыкнул преподаватель. — Но в социально-философские темы мы с вами углубляться не будем. Моя задача — дать вам практические умения для работы, а теоретически вы можете вволю подискутировать в свободное время. Итак, займёмся конкретикой.

Он, взяв мел, нарисовал на доске кружок и заштриховал его. Рядом, в хаотичном порядке, изобразил ещё несколько кружков того же размера. Они не соприкасались.

— Есть много версий Земли. Их несколько сотен, если брать только те, куда мы уже заглядывали. На самом же деле их, вероятно, намного больше. Десятки и сотни тысяч, как предполагают наши учёные-теоретики. Миры существуют обособленно друг от друга в некоем многомерном континууме. Но иногда между ними открываются переходы.

Стэдвик соединил заштрихованный кружок толстой линией с одним из соседних.

— Чтобы переход проявился, нужно выполнить два условия. Первое — мы должны запеленговать другой мир, задать его координаты. Но координаты эти задаются не цифрами, а иначе. Художник пишет с помощью красок вымышленный пейзаж. И если этот пейзаж более или менее соответствует некоему реальному миру, можно считать, что мы взяли пеленг. Первое условие выполнено. Но есть ещё и второе. Чтобы картина превратилась в проход, нужны особые краски, так называемые эффекторы. Их добывают из минералов или растений. И здесь есть важный момент.

Он снова ткнул пальцем в заштрихованный кружок.

— Сырьё для красок-эффекторов обнаружено исключительно в нашем мире. Почему так сложилось, никто не знает. Вероятно, случайная природная аномалия. Но факт остаётся фактом — такое сырьё есть только у нас. Киноварь или охра в других мирах — обычные минералы, без магических свойств, если выражаться языком беллетристов. Этим наш мир принципиально отличается от других. В научной литературе он называется базовым. Термин прижился и довольно удобен. С этим, надеюсь, ясно.

— Это известно нам с детских лет, — сказал парень с алым перстнем.

— Не сомневаюсь, — спокойно сказал декан. — Но я, проговаривая всё это, хочу расставить акценты определённым образом, чтобы вы лучше поняли логику, на которой базируется дальнейшее обучение. Поэтому наберитесь терпения ещё на пару минут. Это ведь вам по силам, уважаемый лорд-наследник?

Тот несколько стушевался, а преподаватель продолжил:

— Метафорически выражаясь, правильно написанный пейзаж — это дверь, а краска-эффектор — ключ. Переход готов. Но воспользоваться им может не каждый. Вот тут-то и начинается наша с вами работа. Следопыт проходит через картину и коротко исследует новый мир, фотографирует его изнутри. Эти фотографии потом пригодятся, чтобы наладить более стабильное сообщение или даже стационарный портал. Или не пригодятся. Это уже решает не следопыт, а наше правительство. Задача следопыта — собрать необходимую информацию и вернуться. Иногда это бывает непросто. Какие могут быть сложности, на ваш взгляд?

Декан вопросительно посмотрел на меня, и я пожал плечами:

— Ну, например, следопыт зашёл в другой мир, а его там тигры сожрали. Или динозавр затоптал.

— Логика понятна, спасибо. Да, следопыты иногда погибают, но это случается не так часто. Существуют и менее очевидные риски. Иногда они вызваны элементарной халатностью. Чтобы попасть обратно в наш мир, тоже нужен ключ — фотография, которую путешественник взял с собой. А если вы эту фотографию потеряли?

— Ну, мы же не остолопы, — заметил кто-то с левого ряда.

— Весьма на это рассчитываю, — сказал преподаватель. — Но именно излишняя самоуверенность иногда и подводит. Нарушение простейших инструкций может создать не меньше проблем, чем стадо динозавров. И нет, это не абстрактные рассуждения. Мы периодически фиксируем случаи, когда следопыты не возвращаются из миров, которые выглядят вполне безопасно.

В аудитории повисло молчание. Судя по всему, такая постановка вопроса оказалась для некоторых сюрпризом. Декан сказал:

— Быть всегда начеку — вот та простая мысль, которую я постараюсь вдолбить вам в ходе наших занятий. Тем более что на разведку вы отправляетесь почти с голыми руками. Огнестрельное оружие взять нельзя, потому что порох может самопроизвольно воспламениться при переходе. С чем это связано, эксперты не понимают, поэтому примите это как данность. Металл через картину проходит в минимальных количествах. Таким образом, ваше главное оружие — осторожность и аккуратность, как бы уныло это ни прозвучало. Хорошая новость в том, что с пресловутыми динозаврами вы вряд ли столкнётесь. Кто мне объяснит — почему?

Грегори поднял руку и, с иронией посмотрев на меня, дал справку: