Моя Академия. Тетралогия (СИ) - Син Евгений

В недолгую паузу вклинивается кок. Он привозит тележку с накрытыми блюдами и чашкой кофе.

– Обед, кофе и булки, – улыбается парень. – Угощайтесь, капитан!

Кок забирает пустую тележку, а капитан двигает ко мне тарелки.

– Не стесняйся, налетай, – говорит Прокофьев.

Открываю крышку – под ней толстый кусок мяса с овощами. В отдельной чашке небольшая порция салата. Рядом стакан морса и небольшая корзинка, в ней сладкие булки. В общем‑то ничего специфического, но именно сейчас кусок мяса мне очень даже не помешает. Поглядываю на Прокофьева.

Я, конечно, мог бы ему рассказать и про чертоги, и про Кольцова, но проблема в другом – как это всё объяснить? Ладно, допустим, подберу слова, расскажу. Что дальше? Как мой рассказ поможет капитану? Да никак. Сына у него забрали. Связи с ним нет. А если бы была, то подросток вряд ли сможет воспринять достаточно простую, но совершенно неочевидную концепцию. Поглядываю на капитана с некоторым сочувствием.

Капитан вообще не замечает моих взглядов. Я снова вызываю у него наплыв воспоминаний и переживаний. Прокофьев, словно на автомате, каждые пять секунд делает глоток из чашки. С интересом смотрю, чем это кончится. Сам с аппетитом уплетаю мясо и овощи.

Кок приносит Прокофьеву далеко не кофейную чашку, а прямо глобальную – примерно на пол‑литра. Её, скорее, можно назвать супницей. Но идея хороша – пьёшь себе любимый напиток, и никому не надо бегать за добавкой.

За это, пока капитан приканчивает свою порцию кофе, съедаю и стейк, и салат, и даже успеваю откинуться на стуле. От еды получаю настоящее удовольствие.

Капитан смотрит в одну точку. В какой‑то момент кофе у него заканчивается. Он в недоумении смотрит на чашку, как будто просыпается. Внимательно смотрит на меня и оглядывается вокруг.

– А? – спрашивает.

– Вы просто задумались, – пожимаю плечами. – Спасибо за обед. Спасли бедного студента от голода.

– Да, есть такое, – приходит в себя капитан, но на мою шутку не реагирует. – Жить надо дальше, – подытоживает свои же мысли. – Ладно, студент, – посматривает в иллюминатор. – Кажется, мы подлетаем. Рад был тебя увидеть.

– Взаимно, – отвечаю.

И это правда. Прокофьев очень комфортный человек. И неважно: разговаривает или молчит. Вокруг него чувствуется своеобразный уют.

– Ладно, готовься к выходу, – кэп всё еще немного пребывает в своих мыслях. – Хотя чего тебе там готовиться? Только подпоясаться. У тебя же нынче с собой ничего нет.

Капитан ухмыляется и уходит в рубку. Я остаюсь за столом и наблюдая в иллюминатор, как наш корабль подлетает к зданию Академии. Вижу, что дирижабль приступает к снижению, поэтому выходить никуда не собираюсь. Приближается лес, за ним замок.

Ещё пара минут – и дирижабль касается поля.

– Давай, удачи! Заходи, если что, – капитан выходит из рубки и кидает пару напутственных слов.

– Обязательно, – прощаюсь с ним и выхожу на улицу.

На взлётном поле меня встречает Алекс. Интересно, как давно он тут меня ждет? Особенно, если учитывать, что дирижабль прилетел позже своего расписания. Куратор непривычно озабоченный.

– Привет, – говорю.

– Привет‑привет, пойдём скорее, – машет мне рукой.

Иду за Алексом по коридору. Замок за три дня абсолютно не меняется. Откуда уехал, туда и приехал. Удивительное чувство – похоже на то, что возвращаюсь домой.

– Как дела? – спрашивает куратор. – Всё сделал, что хотел?

– Да, – говорю, – всё в порядке. Больше следаки меня не побеспокоят. Единственное – сказали, что приедут чуть позже, снова будут спрашивать про тот прорыв.

– Прорыв, ага… это хорошо, – говорит куратор.

– Хорошо? – удивляюсь.

Реакция непонятная. Видно, что Алекс задаёт вопросы больше по инерции. По большому счёту ничего интересного и важного не спрашивает. А может быть, и вовсе беседует со мной из вежливости.

– Что‑то случилось? – уточняю.

– Случилось, случилось! – отвечает куратор. – Но это пока не так важно. Пойдём.

Глава 18

Нам находят работу

– А что случилось? Не поделишься? – спрашиваю.

Всё‑таки интересно, что изменилось за время моего отсутствия.

– Тебе в группе всё расскажут. Никакого секрета тут нет, – отвечает Алекс, нахмурив брови. – Если вкратце, пропали два человека за последние три дня. – Все из разных групп.

– А с моими, что? – тут не на шутку беспокоюсь.

Сразу прикидываю, кто из наших мог попасть в передрягу. Аглая без Марка никуда не ходят, за этих двоих не переживаю. Макс последнее время постоянно ходит с Мариной. Остаётся Олеся… Хм. А ведь за девчонку все же беспокоюсь. Не хочется, чтобы с ней приключилось что‑нибудь ненужное.

Тут же подтягивается еще одна мысль. Если хочу этих ребят называть своей группой, все же стоило хотя бы пару слов тиснуть им в информере. Ладно, не страшно. Главное, снарягу оплатил.

– Кто из наших? – повторно задаю вопрос, не выдержав паузы.

– Твои предупреждены. Они по одному не ходили, – рассказывает Алекс.

Фух. Будто камень с плеч.

– На удивление никуда не вляпались, – грустно ухмыляется куратор.

– А пропали…? – стараюсь добиться ответа.

– Кто в одиночку по замку ходили, те и пропали, – поясняет парень. – Сказано же вам, ходите парами или тройками. Нет, мы же самые умные. Первый год в Академии, а всё туда же.

По словам Алекса, делаю незатейливый вывод.

– Получается, потеряли только первачков? – уточняю.

– Не потеряли, они сами пропали. Академия не несет ответственность, если идёт грубое нарушение правил, – бурчит куратор, но понимает, что бесполезно, и выдыхает. – Да, только первачки, и только ваш поток, – подтверждает Алекс. – К сожалению, мы пока даже не знаем, куда они делись.

– В смысле, вы их так и не нашли? Даже примерные точки? – эта информация откровенно удивляет.

Вспоминаю, как мы в первый раз оказались в коридоре. Ждали нервно, но не так чтобы долго. Второй раз, когда провалился на этаж один – меня тоже нашли практически сразу. Неужели система дала сбой?

– Пока нет, – отвечает Алекс и останавливается. – С тобой тогда повезло, что сразу след взяли. Прошло бы еще часа два‑три, как с этими – и все, так сразу бы не нашли бы. Но мы своих не бросаем до последнего. В общем, из неприятного: пропала девчонка‑целительница из вашего потока. Она без ученического амулета. Мы нашли его в коридоре: валялся отдельно. Ты очень вовремя вернулся. Так что твоя группа тоже сможет поучаствовать. Мы как раз организовываем поисковые партии.

– Кто второй? – узнаю, чтобы лучше понимать ситуацию.

– А вот тут вторая неприятная новость: твой товарищ, – сообщает куратор.

От этой новости немного теряюсь. Из всех, кого могу назвать товарищами – это сокомандники, либо на крайний случай Германыч с Пилюлькиным. С остальными не особо общался.

– Кормак, – говорит Алекс, и я выдыхаю.

– С чего ты решил, что мы друзья? – задаю вопрос.

– Да так, видел вас несколько раз вместе возле столовой и возле целительского кабинета, – пожимает плечами Алекс. – К слову пришлось.

Да уж. Видимо, речь идет про тот самый случай, когда Кормак отрабатывал наказание, а я занимался с целителем. Сейчас меня интересует другое – как его угораздило. Хотя, если вспомнить боевой и отчасти волчий характер парня, немудрено, что он просто‑напросто забил на все запреты.

– За это время они не погибли? – спрашиваю.

– Точно нет, – уверенно говорит куратор. – Во‑первых, они все пропали сравнительно недавно. Кормак – вчера ночью, или поздним вечером – мы не знаем. Сегодня утром – Майя. Во‑вторых, они точно все живы.

– Откуда Академия об этом знает? – уточняю.

– Академия может косвенно отслеживать студентов – по клятвам, – поясняет Алекс. – Даже если нет доступа к ученическим амулетам. Косвенное представление мы имеем. Оба пока что живы. Не знаю, на сколько их хватит… И, да, преподавателей для поисков недостаточно. Первого ушли искать ещё ночью, вернулись ни с чем.