Практически уверен, что ощущения других людей отлавливает моё новое чувство, которое пробудилось вместе с наследием менталиста. Раньше то, что говорило бессознательное, было не настолько точным и управляемым. А здесь ощущения совсем другие – будто могу коснуться чужого разума и понимать, о чём идёт речь.
Опять кажется, что это мой наработанный навык. Он не имеет фактической привязки к каким‑либо действиям. Что если его просто нужно заново привязать, и тогда он станет вполне себе сознательным? Даже эта мысль не совсем для меня характерна. Больше похоже на инструкцию, которая возникает у меня в голове. Без сомнений здесь замешано наследство Кольцова. Пусть, разберусь с этим после.
Касаюсь разума Игоря.
– А чего ты так боишься? – уточняю.
– Я? Я не боюсь, – парень мотает головой. – И вообще… я уже закончил есть, сейчас пойду тренироваться, времени вообще нет.
– Конечно, пойдёшь, – соглашаюсь. – У меня только один вопрос. И уж, извини, тебе всё‑таки придётся на него ответить, – давлю на парня. – Что ты знаешь о той коричневой плашке, которая взорвалась на занятии Генриха?
– Она не моя, – честно отвечает парень.
– Знаю, что не твоя, – подтверждаю. – Ты мне уже об этом говорил. Я тебе верю. Но ты точно знаешь о ней чуть больше.
– Я? Я ничего не знаю, – сразу теряется парень, но теперь уже очевидно врет.
Тут у меня в голове возникает ещё одна идея.
– О ловушках в коридорах и на полигоне ты что‑нибудь знаешь? – задаю вопрос.
И вот тут прямое попадание! Внутри парень буквально кричит «ДА!», но снаружи качает головой из стороны в сторону и повышает голос, несмотря на присутствующих студентов:
– Нет, не знаю я ничего, ничего я не знаю! – повторяет Игорь. – Я же сказал! Мне нельзя волноваться! – Встаёт из‑за стола и поворачивается в сторону двери.
– Сидеть! – говорю и продолжаю давить ему на разум, отчего Игорь хлестко падает на стул.
– Что ты знаешь о ловушках и магических минах? – повторяю вопрос.
– Я ничего. – сопротивляясь, отвечает парень, – не знаю…
Снова давлю. Несильно, но хватает, чтобы парень поплыл.
– Вы все… Нас… Всего… Отсев две трети, – безэмоционально как робот говорит парень. – Надо помочь… если помогу, останусь в числе выживших…
