Моя Академия. Тетралогия (СИ) - Син Евгений

Германыч убирается на столе и выходит из‑за стойки.

– Пойдём, – приглашает меня.

– Я? – спрашиваю. – А я‑то там зачем?

– Ни за чем, – улыбается завхоз. – Мне склад закрыть надо. Вызвать напрямую заведующего по аудиториям отработки я пока не могу. Лучше самому дойти да посмотреть. Надеюсь, мы с преподавателями слишком драматизируем.

– Да, я тоже надеюсь, – Афанасий Германович, у меня к вам еще пару вопросов.

– С патронами разберемся потом, – читает мои мысли завхоз. – У меня сейчас весь склад завален не пойми чем, зайди чуть позже. А все остальное расскажешь по пути.

– Не думаю, что на ходу будет удобно, – стараюсь выкроить время, но завхоз выходит в коридор и выпускает меня, чтобы закрыть дверь. – Там смотреть надо.

– А ты не думай, – смеется Германыч. – Глаза на месте, значит, посмотрим.

Деваться некуда. Чем быстрее узнаю – тем лучше.

– Мне тут в руки попали две интересные вещицы, – достаю из кармана. – Одна серебряная монета, точно не наша. И камушек цветной, непонятный. Сможете посмотреть? Мне бы хоть примерно представлять, что это такое.

Германыч вздыхает и протягивает руку.

– Давай сюда свою монетку, – просит он.

Рассматривает недолго: буквально кидает на неё быстрый взгляд и возвращает обратно.

– Так, с монетой всё понятно. Забирай, – озвучивает вердикт завхоз.

– Что понятно? – задаю вопрос. Такого быстрого анализа точно не ожидал.

– Это серебро прорыва, – понизив голос, отвечает Германыч. – Государство сразу же экспроприирует, никому не показывай. Если у тебя вдруг проснется талант по артефакторике, используешь. Пока просто советую спрятать и не светить. Своим тоже не говори. Мало ли – растреплют.

– Понял, спасибо, – благодарю мужика. – А по поводу камня что скажете? – достаю красный камень размером с ячменное зерно.

– Камень как камень… – мнется Германыч. – Здесь я тебе не помощник. Нужен ювелирный глаз.

– Тогда, может, посоветуете кого? – уточняю.

– Ювелирный глаз – это специальный инструмент, – смеется завхоз. – С ним можно нормально проверить и оценить. Вдруг гравировка какая или руна магическая. Ну а так, навскидку… вероятно, твой камень – дорогая штука. С большой вероятностью могу сказать, что это рубин. – Но… – Германыч замолкает.

– И почему за каждой хорошей новостью обычно следует «но»? – в шутку интересуюсь.

– Сечешь, – улыбается мужик. – Но у камня, вероятнее всего, есть дополнительные свойства. Лучше проверить. В общем, парень, давай ты ко мне завтра зайдёшь. Мы сегодня закончим с этой дребеденью. Хочу кое‑что посмотреть.

– Без проблем, зайду, – соглашаюсь.

– Только пока не продавай, – просит завхоз. – Он, скорее всего, тоже дорогая штука. И если завтра всё сложится, как я думаю, то будет стоить в два раза дороже. Да чего там в два… Во много раз дороже.

Германыч останавливается возле лестницы на второй этаж.

– Пока отдыхай, ни о чем не думай, – говорит он. – Вещицы спрячь понадежнее. Дальше я один пойду.

Расходимся с завхозом, и я иду в свою каморку.

Светлая комната встречает меня половиной ванны. Привыкнуть к такому сложно. Хоть ванна и широкая, но помыться в ней пока не удастся – мешает стена посередине.

Недоделанная работа по расширению пространства так и висит неуютным грузом. Переодеваюсь и параллельно накидываю пару глифов на расширение. Оставляю их висеть в воздухе.

Закрываю комнату и направляюсь в сторону Олесиной двери.

Девушка не заставляет себя долго ждать. Стою неподалёку от женской половины комнат не больше пяти минут.

– Я готова! – девчонка выбегает с улыбкой на лице.

Тоже улыбаюсь в ответ.

Несколько раз бросаю на Олесю короткие взгляды. Мне кажется, что в её внешности изменилось что‑то неуловимое. Понять пока не получается. Может, появилась искра в глазах? В столовой её взгляд был полон грусти и задумчивости. Теперь внимание девушки полностью направлено на меня.

– Может, стоит дойти до целительской, узнать, что у тебя с плечом? – предлагает она. – Да и гулять долго не будем – после таких приключений лучше хорошенько выспаться.

Кажется, Олеся довольно сильно беспокоится обо мне. С одной стороны, это, безусловно, приятно, а с другой – накладывает лишние обязательства, которые слегка тяготят.

Что ж, скоро закончится срок длиною в месяц, о котором говорили преподаватели. Наконец, можно будет выезжать в город. Там гулять намного интереснее, чем тут вокруг замка, да по коридорам.

Не знаю, по каким критериям преподы оценивают, готовы ли мы выйти в город, но скоро об этом узнаем.

– Не заморачивайся, – прошу девушку. – На мне всё заживает как на собаке. Вот увидишь. Пошли лучше воздухом подышим.

Олеся нехотя соглашается. Понимаю, что ей хотелось как лучше. Дергать Пилюлькина по мелочам тоже не хочется. Ему сейчас наверняка хватает возни с Игорем.

– Тогда пару кругов вокруг замка – и пойдешь спать, – менее довольно улыбается девушка. – Надеюсь, еще пару лекций по целительству и я смогу спокойно лечить растяжения и ушибы.

– Так и будет, – заверяю. – Пойдем.

Сейчас для прогулки нам доступна только небольшая территория вокруг Академии. На сегодня нас это устраивает. Да и меня, в общем‑то, может накрыть сонливостью в самый неподходящий момент. Но, насколько помню, после первых звоночков, минут десять на то, чтобы добраться до комнаты у меня будет.

– Если начну засыпать на ходу, толкни меня, – смеюсь, – я же принял восстановитель, сама знаешь, как он работает, – предупреждаю девчонку.

– Ничего, Ларик, – Олеся беззаботно машет рукой. – Так и быть, сегодня я провожаю тебя до комнаты. Далеко уходить не будем.

Ловушки по коридорам не раскиданы, так что никакого риска. Время близится к вечеру, прохладный воздух слегка бодрит – то, что нужно перед сном.

– Так что там с Игорем? – спрашивает Олеся. – Как много раз он причитал, что вы умрете?

– Практически на каждом шагу, – улыбаюсь.

Рассказываю про изумрудно‑зеленую поляну, хижину и нападение монстров. Стараюсь больше шутить. Девчонка смеется, но видно, что в глубине души все также переживает.

Параллельно своему рассказу понимаю, что на протяжении всего пути я принимал ситуацию без эмоций, равнодушно. Странно. Смертельных опасностей и впрямь было хоть отбавляй. Одни пиявки чего стоят. А ведь у меня в голове не крутилось опробованных алгоритмов. Оптимальные решения приходили сами собой.

Кажется, наследие менталиста почти незаметно разворачивается.

Глава 24

Германыч рассказывает…

Даже сейчас, разговаривая с Олесей про случившееся, успеваю анализировать всё, что со мной произошло.

Осталось понять, как сознательно управлять таким механизмом холодного разума. Пока голова работает сама по себе.

Наследие менталиста встраивается совершенно незаметно. Я будто обнаруживаю старые забытые навыки, которыми пользовался всю жизнь. Вот даже сейчас – иду и чувствую эмоции девушки.

По большому счёту, я и раньше ощущал нечто подобное, но сейчас чувствую острее. К тому же, нашей легкой беседе это никак не мешает.

Странно другое – почему восприятие обострилось именно сейчас? Не совсем понятно, что послужило триггером такого изменения. Но последние десять минут я вспоминаю, как слышать и прощупывать эмоции других людей. В том числе те, которые они не показывают.

– Здорово, что всё обошлось, – говорит Олеся, поправляя волосы. – Надеюсь, Игорь быстро поправится.

А вот последние слова девушки звучат чисто для проформы. Беспокоится она исключительно за меня. И немного за то, как выглядит. Резко понимаю, что поменялось во внешности девчонки.

– Классная прическа, кстати, – добавляю как бы между делом.

– Я думала, ты не заметишь, – радостно отвечает Олеся и снова поправляет прядь.

Её сознание будто частично отражается в моём разуме. Очень интересно. Иду себе спокойно по улице с девушкой и неожиданно получаю вот такой подарок. И, конечно же, продолжаю им пользоваться. Да и если уж на то пошло, отстраниться от нового навыка у меня не получается. Может быть, потому что не хочу. Поэтому от прогулки оба получаем удовольствие. И я об этом теперь точно знаю.