Идеальный мир для Химеролога 3 (СИ) - Сапфир Олег

— Да, я помню свои юные годы… и своих друзей. Мы тоже пытались работать с малых лет. И там каждый второй кидает, если ты не оформлен официально. А неофициально ты всегда будешь работать, пока тебе восемнадцать… Скорее всего, это просто безысходность.

Мы дошли до её подъезда.

— Ну, вот и пришли.

Она отпустила мой локоть, но всё ещё стояла рядом, глядя куда-то в темноту.

— Спасибо, что проводил, — она улыбнулась. — И… спасибо за вечер. Было… необычно.

— Обращайся, — кивнул я.

Она на мгновение замялась, а потом сделала то, чего я никак не ожидал. Быстро прильнула ко мне и легко, почти невесомо, коснулась губами моей щеки.

— До завтра, Вик.

И, не дожидаясь ответа, скрылась в темноте подъезда.

Я постоял ещё секунду, удивлённо потирая щёку. А затем развернулся и пошёл в сторону клиники.

Валерия… У неё определённо была какая-то суперспособность. Редчайший дар, который не измерить никакими магическими сферами. Она умела находить общий язык со всеми. Будь то разъярённый клиент, аристократка с завышенным ЧСВ или… даже говорящий попугай, у которого самомнение размером с эту Империю.

Это было удивительно. За всю свою долгую жизнь я встречал не так много существ, с которыми мог общаться дольше десяти минут, не впадая в скуку или раздражение. Пандора была одной из них. Но даже с ней наши разговоры в основном крутились вокруг химерологии, создания тварей и планов по переустройству очередного неудачного мира. А с Валерией… с ней можно было просто молчать. И не становилось неловко.

Вернувшись в клинику, я первым делом пошёл искать Рядовую.

Нашёл я её в «штаб-квартире». Она сидела перед большим монитором и с интересом смотрела какой-то сериал.

Я заглянул через её плечо на экран и сразу узнал, что она смотрит.

— О, «Острые картузы»? Неплохой выбор.

Рядовая даже не обернулась, только махнула лапой, чтобы я не загораживал обзор. На экране разворачивалась очередная драма купеческой семьи Шельбиных.

Главный герой, Фома Шельбин, стоял посреди грязной тульской улицы в своём фирменном картузе, натянутом на самые глаза. Позади него выстроились его братья — все как один в таких же картузах, с бритыми затылками и суровыми лицами. На заднем плане виднелись заводские трубы, из которых валил чёрный дым — классический кадр из заставки.

— Сейчас будет операция, — сказал я.

Рядовая коротко кивнула и, поставив видео на паузу, молча поднялась и пошла в операционную.

Я же спустился в подвал.

В одном из отсеков лежало около двухсот тушек существ, похожих на уток, но с плотной костяной бронёй на груди и острыми зубами, как у пираньи. Рядовая настреляла их во время одной из вылазок.

Я предусмотрительно наложил на них слабое заклинание стазиса, чтобы замедлить разложение.

Положив ладонь на одну из тушек, я вытянул из неё атрибут костяной брони. Затем из второй, третьей… Я собирал их, как бусины на нитку, сплетая в единый монолитный конструкт. Это было похоже на работу кузнеца, который перековывает сотни мелких клинков в один огромный меч.

Вернувшись в операционную, я принялся за дело. Рядовая лежала на столе, полностью доверяя мне. Я вплетал новый атрибут в её генетический код, усиливая, перестраивая…

Когда всё было кончено, я отошёл на шаг.

— Активировать броню.

Её тело окутало свечение. А затем на её коже начали проступать костяные пластины. Они росли, соединялись, формируя доспехи. На плечах выросли массивные наплечники с острыми шипами. Предплечья покрыли прочные наручи. На голове сформировался шлем, закрывающий почти всё лицо, оставляя лишь узкую прорезь для глаз. А костяшки на её кулаках превратились в мощные шипастые кастеты.

— Ну всё, — сказал я, с довольным видом оглядывая своё творение. — Теперь хоть дракону можно давать в ухо.

Рядовая встала со стола, повертела руками, оценивая новую защиту. Затем подошла ко мне и, прежде чем я успел среагировать, сгребла в свои медвежьи объятия. Я услышал, как хрустнули мои рёбра.

— Ладно-ладно, понял, тебе нравится, — прохрипел я, пытаясь высвободиться. — Отпусти, а то я сейчас тоже костяной стану. Посмертно.

Она разжала объятия, виновато посмотрела на меня и снова приняла свою солдатскую стойку.

Я, потирая бока, побрёл в свой кабинет.

— Ладно, пора идти спать, — пробормотал я себе под нос. — А то завтра ещё хомяков лечить. По-любому ж принесут.

Глава 6

Поместье Новиковых, пригород Петербурга

Прошло три дня, за которые Агнесса спала от силы часов десять.

Она пыталась разгрести лавину проблем, что оставил после себя отец. Но сейчас, сидя в его огромном кабинете, она впервые за долгое время почувствовала что-то похожее на радость.

За окном, на залитой лучами утреннего солнца площадке, играл Миша. Её маленький хрупкий брат, который почти всю свою недолгую жизнь провёл в четырёх стенах, сейчас носился по траве, пытаясь догнать двух маленьких жёлтых птичек. Тех самых канареек, что они купили у Виктора.

Птички порхали вокруг него, садились ему на плечи, щебетали что-то на своём птичьем языке. А Миша смеялся — искренне и заливисто. Так, как не смеялся уже очень давно.

И это зрелище ломало её мозг.

Всего три дня назад Миша с трудом мог пройти по коридору без помощи. А сейчас он носился так, будто за ним гналась стая голодных лютопсов.

Как такое возможно?

Ещё утром она, по привычке, зашла в его комнату, чтобы проследить, как он принимает свой ежедневный «коктейль». Три ампулы дорогущего эликсира, который хоть как-то поддерживал его хрупкий скелет. И обязательный ритуал — активация «Амулета Жизненной Силы», артефакта, который стабилизировал его ауру.

Но Миша, уже одетый, сидел на кровати и с увлечением читал книжку про какой-то Орден Архитекторов. Амулет валялся на тумбочке. Ампулы стояли нетронутыми.

— Миша, ты забыл, — мягко напомнила она.

— А? — он оторвался от книги. — Ой, точно. Забыл.

И снова уткнулся в страницы. Он просто забыл про то, без чего ещё неделю назад не мог сделать и шагу.

Весь день она наблюдала за ним, и с каждым часом её удивление смешивалось с подступающей тревогой. Миша не просто бегал — он прыгал через клумбы и карабкался на низкие ветки яблони, которую отец когда-то посадил в честь её рождения. Его щёки розовели от усилий, а не от лихорадки, как раньше. Ни кашля, ни одышки, ни той болезненной бледности, что делала его похожим на призрака в собственном доме.

Он не просто чувствовал себя лучше. Теперь он стал… другим. Здоровым!

Но как? И почему?

Она же помнила тех целителей — седовласых магистров, которые часами водили руками над Мишей, читали древние заклинания, прописывали сложнейшие и дорогущие эликсиры, которые приходилось заказывать за тридевять земель. Их лечение было похоже на сложный ритуал. Ну и ещё на бесконечный конвейер, где каждый визит оставлял в семейном бюджете огромные дыры.

А Виктор… Да он просто провёл с Мишей двадцать минут! И всё.

Этот человек был ходячим парадоксом.

С одной стороны — безусловно гений. То, что он сделал с Багратионом, а теперь и с Мишей, не поддавалось никакому логическому объяснению.

Но с другой… его клиника! Эта полуподвальная дыра, где по коридорам разгуливает обезьяна в полной боевой выкладке, а говорящий попугай травит пошлые анекдоты и пытается давать психологические советы.

Да и сам Виктор… умный, без сомнения. Но какой-то… не от мира сего. Со своими дурацкими шутками, странными питомцами и полным пренебрежением к субординации.

Конечно, он был умён, но вокруг него царила какая-то странная ерунда. Он не походил ни на могущественного Одарённого, ни на хитрого химеролога. Он был… просто Виктором. И это бесило больше всего.

Новиковы потратили целое состояние на лучших целителей Империи. Они консультировались со светилами науки, с Одарёнными, чьи имена были вписаны в историю. И все они в один голос твердили: «Неизлечимо. Мы можем только поддерживать».