Стражи восемнадцати районов. Том 1 (СИ) - Крейн Антонина

– Эй! – зажмурился Рыбкин, чихая. – Предупреждать надо!..

А в следующее мгновение Феликс… пропал.

С окаменевшим от шока лицом я повернулся к алконосту.

– Что вы с ним сделали?

– Ничего особенного, – она пожала плечами и опустилась обратно на стол. – Просто уменьшила.

И она указала пальцем на незамеченную мной сначала крохотную – меньше мизинца – негодующую фигурку в светлых джинсах и футболке, скачущую по полу и гневно размахивающую руками.

– В таком виде Феликс сможет только давать тебе советы, но не бороться с нечистью или, скажем, опрашивать свидетелей, – пояснила алконост. – Он пробудет в уменьшенном состоянии три дня. Этого срока тебе, жуткий юнец, должно хватить, чтобы раскрыть тайну особняка – иначе экзамен будет завален. А теперь поднимай своего крохотного напарника – и я провожу тебе к порталу.

7. Разведка

Глядя на разваливающийся, укрытый строительной сеткой особняк Брусницыных, я тяжело вздохнул: его внешний вид наводил тоску. Окна старого здания казались незрячими глазами старого бродяги, и, казалось, дом хрипло дышал, осыпаясь каменной крошкой – как кашляя.

Вечерело.

Я ждал гида, которого нашел в интернете и с кем договорился на частную экскурсию по особняку Брусницыных. Это было самым простым способом попасть внутрь без риска загреметь в полицию за незаконное вторжение. Крошку-Феликса я посадил в нагрудный карман своего блейзера, накинутого поверх рубашки.

– Только не падай, пожалуйста, лицом вперед – я не хочу быть раздавленным, – попросил меня он, возясь и устраиваясь поудобнее.

– А ты не высовывайся и вообще не шевелись – я не планирую объяснять всем, что ношу в нагрудном кармане хомяка или что-то вроде этого.

– Какого хомяка, эй! – возмутился он. – У меня совсем не такие щеки!

Это правда; щек у него, по сути, не было. Но кроме хомяка в мою метафору подходила разве что крыса, и что-то подсказывало мне, что на такое сравнение Феликс среагировал бы не менее бурно.

Хотя, пожалуй, еще его можно было сравнить с маленькой птичкой, которая пыталась свить гнездо – так уютно и безобидно он елозил в моём кармане. Но отвешивать такие комплименты Феликсу я тем более не собирался.

Моим гидом оказалась угловатая неформалка по имени Ольга, одетая в тяжелые бутсы и кожаный комбинезон.

– Особняк построили в 1770-х годах, – начала она. – В 1844 году здание купил Николай Брусницын, организовавший тут кожевенную мастерскую. Его предприятие, поначалу скромное, быстро шло в рост, и уже скоро мастерская превратилась в фабрику, на которой работало больше 600 человек. Род Брусницыных богател, но, в отличие от других преуспевающих купцов, они предпочитали продолжать жить здесь, а не переезжать в центр Петербурга. Дом рос вместе с ними – появлялись пристройки, поднимались потолки…

Ольга рассказывала всё это, стоя на парадной лестнице, которую обрамляли колонны с кориатидами и атлантами. Пожалуй, в другой день я бы с удовольствием послушал историю особняка, но сегодня я играл роль сыщика, а не туриста.

– Простите, можно задать вопрос?

– Конечно, – кивнула гид.

– Я писатель, – с достоинством солгал я. – Пишу мрачные истории и собираю – такие же. Возможно, вы могли бы рассказать мне что-то готическое об этом особняке?

Ольга улыбнулась.

– Безусловно. Пройдёмте за мной в гостиную – там висит зеркало, которое прозвали зеркалом Дракулы…

– Как интересно! – воскликнул я, хотя уже прочитал об этом в интернете.

Оказывается, особняк Брусницыных был популярным местом среди любителей мистики – как раз из-за зеркала. Согласно легенде, Николай Брусницын купил его в Италии. Уже тогда оно считалось старинным, поскольку висело во дворце, в котором якобы хранился прах самого графа Дракулы. Вскоре после того, как Брусницын повесил это зеркало в гостиной, умерла его внучка – и по городу поползли слухи о том, что беда ждёт каждого, кто заглянет в глубину отражения. Более того, в советские годы, когда зеркало национализировали и повесили в кабинете главы какого-то заводов, глава этого завода таинственно исчез из запертой комнаты…

А ведь сейчас из особняка тоже загадочно исчезают люди.

Вслед за Ольгой я прошёл сквозь анфиладу залов, расположенных в восточном крыле особняка. Мы прошли сквозь парадную столовую, оформленную в стиле Позднего Возрождения, и полюбовались тайной дверцей, ведущей в бильярдную. Затем вышли в танцевальный зал, и в примыкающую к нему небольшую курительную комнату в мавританском стиле. Она впечатляла: темная и красивая, со стенами, которые украшала повторяющаяся фраза «Хвала Аллаху», написанная арабской вязью.

И вот, наконец, светлая гостиная в стиле рококо. Над камином висело огромное зеркало. Я ожидал чего-то черно-золотого, мрачного и едва ли не с кровавыми брызгами на поверхности, но… Оно выглядело совершенно обычным.

– Мы на месте, – улыбнулась Ольга и, встав спиной к зеркалу, начала рассказывать мне то, что я уже знал.

Я внимательно осматривал гостиную и раму. Конечно же, смотрел и на свое отражение тоже. Несмотря на то, что в общем и целом в зале было светло, а слова Ольги казались будничными, а не пугающими, с каждой минутой мне становилось все более не по себе.

В какой-то момент мне показалось, что отражение в зеркале рябит. Будто с той стороны за нами с Ольгой кто-то наблюдает, и это кто-то так жадно прижался к зеркалу, что поверхность пошла волнами.

– А откуда тут вообще это зеркало? – выпалил я, непочтительно перебив Ольгу.

Она растерялась. Потом стала повторять:

– Из итальянского дворца, в котором, по легенде...

– Нет-нет, – я мотнул головой. – Я имею в виду: откуда она взялось здесь уже после советского периода? Неужели какой-то меценат выкупил его и вернул обратно?

– Я не знаю, – Ольга развела руками.

Но что-то в её взгляде и легком румянце, проступившем на щеках, подсказало мне, что она лжет. Меня осенило:

– Оно не настоящее, верно? Здесь повесили муляж, чтобы туристам было интереснее?

Помявшись, гид призналась, что да.

Однако это отнюдь не отменяло того, что моё ощущение холодка и ужаса при взгляде на зеркало только росло. И того факта, что тут в последнее время пропадали люди.

Подумав, что терять мне нечего, я напрямую спросил Ольгу о том, случались ли тут странные события в последние две недели. Не пропадал ли кто-нибудь из гидов или гостей?

Кровь неожиданно отхлынула от её лица.

– Я… Я же уже говорила об этом со следователем? – растерянно пробормотала она. Потом, словно решив, что нападение лучше защиты, вскинулась: – Почему вы интересуетесь? Вы тоже из полиции? Или журналист? Или кто?!

Я не ожидал такого напора, и только неуверенно промямлил что-то.

– Экскурсия закончена, – сказала Ольга, окончательно взяв инициативу в свои руки.

– Что? Почему?! – воскликнул я, догоняя её – она уже быстро шла обратно к выходу из особняка.

– Потому что вы не турист, – отрезала Ольга. – Они не задают таких вопросов. Уходите отсюда немедленно.

Она попробовала вытолкать меня из здания, но я уперся обеими руками в косяки – пусть джентльменский дух во мне и негодовал при таком непочтении к желаниям дамы.

– Если здесь пропадают люди, почему не боитесь исчезнуть вы? Зачем продолжаете водить экскурсии?

Она хохотнула.

– А вы действительно писатель-фантаст, да? – в ее голосе мне послышалось едва ли не презрение. – Потому что магии не существует. И то, что трое наших гидов были здесь накануне своих исчезновений, не значит ничего, кроме совпадения… В худшем случае, того, что в окрестностях орудует маньяк. На такой случай я ношу с собой это. – Она вдруг вытащила из сумки газовый баллончик и, тряхнув их, мрачно предупредила: – Если вы сейчас же не выйдете отсюда, я им воспользуюсь.

Делать было нечего: я сдался.

Ольга сухо сказала мне оставить неуплаченную половину суммы себе и быстро ушла прочь по тихой, безлюдной в этот предвечерний час Кожевенной линии.