Стражи восемнадцати районов. Том 1 (СИ) - Крейн Антонина

– Считайте, бесплатная студия, – сказал Святослав. – Ночью местный интерьер действительно выглядит впечатляюще, да и никто не беспокоит.

– Но для качественной записи нужен хороший свет, звук и всё такое… – протянул я.

Святослав пожал плечами:

– Как нам объяснили, ребятам хватало круговой лампы и еще двух источников света. Мол, в умелых руках проводить съемки элементарно. Мы посмотрели видео с их канала и убедились в том, что так и есть.

– А техника тоже исчезла? – нахмурился я.

– Нет, осталась. Кроме, как я уже сказал, телефонов.

Я задумался. Можно было предположить, что проклятая сущность из зеркала любит хрустеть именно смартфонами, но никак не штативами, однако… Пожалуй, все даже проще. Почти у всех, кого я знаю – и у меня самого тоже – телефоны будто приклеены к руке. Я хожу со своим везде. Я буду чувствовать себя потерянным, если пойду на кухню, а телефон при этом оставлю в комнате. И, наверное, умру от тревоги, если окажусь без него на улице. А значит…

– В какой комнате проводились съемки?

– В танцевальном зале, – ответил Святослав.

Ага. Я вспомнил, что он находился на первом этаже, тогда как зеркало – на втором. А значит, вероятно, экскурсоводы в какой-то момент прерывали съемки, отвлекаясь, скажем, на странные звуки, брали телефоны, шли в зал с зеркалом и… Пропадали. Даже кнопку экстренного вызова не успевая нажать.

Я еще немного пообщался со Святославом и ушел. На прощанье он пожелал мне удачи с делом.

***

В качестве следующего шага расследования Феликс посоветовал мне отправиться к ведьме по имени Инга.

Слово «ведьма» мне не понравилось. Я коснулся пальцами цифр «29» у себя на запястье и напомнил-наябедничал:

– Предыдущая встреченная мной ведьма чуть меня не убила.

– Так ты её и подцепил неизвестно где, – фыркнул Феликс. – А Инга – наша. Ничего плохого она с тобой не сделает.

– Слушай, а в чем вообще разница между ведьмами и колдуньями? – спросил я.

– Ни в чем. Это синонимы. А владеющих магическим даром мужчин равнозначно называют колдунами и магами. Еще всех нас иногда именуют шаманами, хотя изначально шаманы – это только те, кто работает с миром духов. Но сейчас чаще как о шаманах говорят о тех, кто живет в глуши. Не спрашивай, как так вышло. Видимо, общественность почувствовала некое родство в словах «шаман» и «отшельник» и умудрилась склеить их вместе.

– Ведьмы, колдуны, колдуньи, шаманы, маги – всё одно, – послушно повторил я.

Феликс рассмеялся.

– В мире вообще всё – одно, если спуститься на молекулярный уровень. Но да. Ты молодец. Пять баллов! А теперь иди. Я в тебя верю.

***

Итак, я поехал к ведьме по имени Инга.

Я почему-то думал, что меня ждет визит в пропахшую плесенью и мухоморами квартиру, где паутины станут цепляться за мою макушку при каждом шаге, а зашторенные окна покажутся мне тюремными стенами. И, конечно, сама Инга окажется какой-нибудь совершенно чокнутой дамочкой с крючковатым носом и, как мне пообещали, ужасным чувством юмора.

Еще никогда я так не ошибался в своих ожиданиях.

На самом деле Инга жила ни много ни мало в двухуровневом пентхаусе в самом центре города. Чтобы лифт поднялся на нужный этаж, консьерж приложил к нему особую карточку. Я пожалел, что не надел галстук.

А когда дверь наверху мне открыл настоящий дворецкий, то я пожалел о всем своем наряде целиком. Сюда явно нужно было являться в одежде, сшитой на заказ. (Не то что бы у меня была такая)

Дворецкий оказался высоким и очень впечатляющим молодым человеком. Волосы у него были цвета слоновой кости и невероятной длины – почти до колена, глаза – двухцветные, фиолетовые с оранжевым. Тонкие черты и изящество жестов. На лице застыло спокойно-вежливое выражение, но аура казалась хищной, опасной: «Сделаешь что-нибудь не так – убью». А когда я увидел его уши – острые, как у эльфа, то убедился: передо мной не человек.

– Госпожа примет вас через несколько минут, – бархатным низким голосом сказал он, чуть ли не насквозь просвечивая меня взглядом. – Позвольте взять ваш плащ.

Я ничего не мог сказать в ответ. Меня просто придавило к полу и морально растоптало его величием.

Феликс! Ты должен был меня предупредить обо всём этом!..

Забрав у меня верхнюю одежду, дворецкий слегка поклонился:

– Прошу вас пока что пройти в комнату для ожидания.

У него еще и акцент. Откуда он? Из страны фейри?

Я думал, что хуже не будет, но в следующее мгновение меня и вовсе чуть не хватил инфаркт. Моё сердце сделало кульбит, и я застыл, ошеломленный.

Потому что из дальней комнаты вышла изумительная синеглазая шатенка лет двадцати пяти, одетая в лиловое платье на запáх. Она была настолько красивой, что, ей-небо, я подумал, что готов умереть. Уже не жалко.

Феликс, этот странный дворецкий и она – святая троица в религии красоты. Мне повезло узреть чудо. Теперь можно отчаливать из мира живых.

– Все хорошо, я уже освободилась, Эрантис, – улыбнулась девушка, пока я пытался собрать своё лопнувшее от восторга сердце по частям. Её голос был звонким, как колокольчик, а в глазах плясали смешливые искорки. – Отдохни, сегодня я сама позабочусь о госте.

– Не смею мешать, моя госпожа.

Слегка поклонившись, дворецкий отступил к стене, а потом… исчез. На том месте, где он только что стоял, появился красивый горшок с растущим в нём белым цветком.

Это слегка вернуло меня из розовых облачков в реальность.

– О?.. – сказал я.

Инга – а это точно была она – рассмеялась, увидев моё замешательство. А потом, слегка прикрыв ладонью рот, доверительно сообщила:

– Эрантис – оборотень. Может находиться как в форме человека, так и в форме одноименного цветка.

– О-о-о, – только и выдавил я повторно, не зная, как реагировать на такое признание.

Оборотень-золотая рыбка, с которым я делил квартиру, еще более или менее вписывался в мою картину мира. Но оборотень-цветок?!..

Вряд ли стоит спрашивать Ингу, размножается ли он почкованием. Или, скажем, что будет, если я оторву ему листочек?

После того, как мы с Ингой познакомились по всем правилам, она пригласила меня в гостиную. Пока мы шли туда, я заметил, как много в квартире растений. В кадках на полу, в кашпо, подвешенных под потолком, в очаровательных маленьких горшочках на подоконниках.

Я уточнил, не являются ли все они оборотнями.

– Конечно, у меня тут живет целая волшебная деревня. По ночам они превращаются в людей, и мы устраиваем вечеринки, – кивнула она. – А иногда – оргии.

Мое лицо вытянулось.

– Я шучу, – хехекнула Инга. – Это просто цветы.

Что ж, чувство юмора у нее было… смелым.

В гостиной уже все было сервировано к чаю. Инга предложила мне печенье с предсказанием внутри. Я взял его, но не стал открывать – только убрал в сумку. Мы завели ничего не значащую беседу, во время которой Инга улыбалась так хитро и задорно, что я пару раз оглянулся. Эта улыбка точно предназначается мне? Почему Инга так хорошо ко мне расположена? Она что-то задумала?

Пронзительно-синие глаза, кофейного цвета длинные прямые волосы, похожие на шелк, рубиновые губы, серьга-кисточка с бубенчиком в одном ухе, мелодично звенящая каждый раз, когда Инга меняла позу, и острые ключицы в треугольном вырезе платья…

А что если это не Инга, а какой-нибудь демон, подменивший ее? Точно. По недосмотру или злому умыслу, но Феликс явно отправил меня в логово злодеев! О, Рыбкин, как ты мог бросить меня на растерзание суккубу?!...

Однако предполагаемая демоница не спешила кидаться на меня, чтобы совратить и вытащить душу. Следовательно: либо я, унылая немочь, оказался слишком тощ и угрюм для того, чтобы на меня позарился суккуб; либо Инга – всё-таки Инга.

Чтобы внести ясность, я подловил момент, когда ведьма пошла за новой порцией чая, и незаметно сфотографировал ее.

После чего отправил кадр Феликсу с подписью: «Это Инга?» В ответ сначала пришло много-много вопросительных знаков. А потом: «Серьезно? Конечно, Инга! Ты же уже у нее дома, придурок!». «Сам ты придурок, – ответил я. – Причем трехдюймовый».